десяти тысяч пленников взяли на свои суда наёмники и купцы. Приближался период штормов, что понимали даже наёмники, стремясь быстрее убраться из опустевшего города.
Ранним октябрьским утром огромная флотилия в тысячу кораблей отправилась из бывшей Венеции на юг, оставив в опустевшем городе не более двадцати тысяч жителей. Кроме священников, никому не нужных, поскольку продать их в Европе было проблемой, в городе остались семьи стариков, потерявших сыновей, либо не имевших детей, освобождённые рабы и люмпены, да купцы с чиновниками, не приглянувшиеся славянам. Хотя большинство домов остались целыми, а купцы быстро восстановят свои потери, у большинства торговцев все средства были вложены в товары, в торговые караваны, Венеция в ближайшие десятилетия е сможет восстановить своё могущество, если сможет восстановиться вообще. Проводив огромную флотилию до Сицилии, Ярька на трёх четвёрках повернул на восток.
Наступило время, по мнению Лосева, установить союзные отношения с Византией, естественным соперником католиков и мусульман. Империи оставалось существовать не больше трёх столетий, уже в начале тринадцатого века её столицу разграбят и захватят участники очередного крестового похода. После такого удара Византия не сможет оправиться, даже вернув Константинополь. С гибелью империи, страны, исповедавшие православную религию, практически в полном составе перейдут в мусульманство. Мало кто помнит, что основной религией всей Средней Азии вплоть до Монголии, северного Ирана, некоторых индийских княжеств, даже Египта, в девятом-десятом веках было православие. Правда, несторианского толка, весьма близкого к мусульманству, но, православия же! Если сохранить Византию, передовое по технике и культуре государство Европы, да и всего мира, Ближний и Средний Восток никогда не наденет паранджу, а персы и арабы не станут людьми второго сорта.
Так далеко Лосев не заглядывал, хотя и задумывался о возможных последствиях, сейчас ему нужна была сильная Византия, способная противостоять крестоносцам, изрядно попившим крови у славян. Более того, союзная Византия, которая не будет объединяться с католиками против язычников славянского королевства. Товары открытой Славии гораздо выгодней продавать ромеям, нежели в нищей Европе, а ромеи, в свою очередь, давно наладили транзит товаров с Востока в Европу и обратно на Восток. Для освоения морского пути в Индию у славян не было сил и ресурсов, другие страны в обозримом будущем туда также не дотянутся. В таких условиях сотрудничество с Византией представлялось выгодным не только в политической перспективе, но и привлекало экономическими выгодами. И не последним фактором для установления тесных торговых отношений с константинопольскими купцами Сергею послужило воспоминание о прочитанных исторических романах. Там константинопольский рынок рабов упоминался крупнейшим на Востоке и в Европе.
Небольшой процент славянского населения королевства, как и вновь основанных колоний в Славии волновал Лосева. Он опасался, что при изменении политической ситуации на Оловянном острове славян просто вырежут их соседи, а оставшиеся без контроля колонисты вернутся к родным языкам. И все силы, приложенные для обустройства славян на новых землях, пропадут зря. Возможность пополнения славянами из Прикамья и Северной Европы практически исчерпала себя, все, кто хотел, ушли. Невольничий рынок Константинополя привлекал возможностью постоянного приобретения славян, угров, тюрок, которых можно без опаски и обучения языку селить в новых колониях. Трудно найти угра или тюрка, не говорящего по- славянски, да и народ выносливый, спокойный, работящий.
После двухдневного плаванья под всеми парусами, радовавшего душу своей скоростью, все три корабля прибыли в порт Константинополя, богатейшего города Европы, пожалуй, самого крупного города обитаемого мира. Одна таможенная служба занимала большое трёхэтажное здание, превышающее размеры иного европейского дворца. Чиновники равнодушно и сноровисто осмотрели прибывшие корабли, определили место стоянки и взыскали пошлину. Цель прибытия Лосев указал, как приобретение рабов для строительства и наём архитекторов. Довольно равнодушно отнеслись таможенники и к просьбе о рекомендации постоялого двора и бойкого человека, знающего город. Такие просьбы они выслушивали ежедневно и, судя по всему, имели неплохой приработок от таких гидов. Тем более, что славянский язык оказался одним из наиболее популярных в Константинополе, наряду с греческим. Сергей кстати вспомнил, что знаменитый император Юстиниан, от которого пошло само понятие 'юстиция', был славянином, как и ряд других императоров. Другой вопрос, что капитан абсолютно не ориентировался, умер уже Юстиниан или ещё не родился.
Потому в разговорах с гидом первым делом поинтересовался, кто правит империей, базилевс Алексей не пробудил никаких ассоциаций в памяти. Плюнув на попытки вспомнить историю Византии, Сергей с удовольствием прогулялся со своими спутниками по центру города. Константинополь оказался единственным средневековым городом, вызвавшим восхищение у сыщика. Не только архитектурой, на голову выше тех строений, что встречались в Западной Европе, но и порядком на улицах, многочисленными городскими стражами, развитой канализационной сетью. Впервые в Европе славяне встретили фонтаны и общественные водопроводы, вымощенные булыжником улицы и тенистые сады за стенами богатых кварталов. Даже общественные бани узнавались привычным для славянского носа запахом топящихся печей, особым привкусом древесного угля. Впечатлений хватило всем, даже Лосев почувствовал себя не в Средневековье, а в Турции конца двадцатого века, так и хотелось найти отель на берегу моря и номер с кондиционером. Увы, это лишь показалось, хотя обилие классической обнажённой скульптуры на улицах и зданиях удивляло своим соседством с православными церквями.
Посвятив первый день осмотру города, ранним утром второго дня в Константинополе славяне занялись делом. Разбившись на группы, моряки отправились на все рынки, торговавшие рабами, где принялись закупать рабов и рабынь славянского, угорского и тюркского происхождения. Благо, в каждой группе был уроженец Прикамья, не нуждавшийся в вопросах, как отличить угров и тюрок от других народов. Лосев с Ярькой отправились на двор патриарха, записаться на приём к секретарю, указав цель приёма 'дары церковных реликвий из разрушенной Венеции'. За ответом велели прийти через два дня, что вполне устраивало капитана, знавшего, чем ему заниматься. Эти два дня прошли достаточно напряжённо, в непрерывных переговорах с учёными, архитекторами, поэтами, скульпторами, многие из которых неплохо владели славянским языком. Общаясь с ними, Лосев представлялся варваром, жаждущим обучить культуре своих детей и подданных, намекал на возможность найма учителей. Одновременно внимательно прислушивался к суждениям о науке, культуре, запоминая имена молодых и толковых учёных.
В секретариате патриархии, как ожидалось, не стали тянуть время и назначили приём у митрополита на следующий день, велев взять все дары с собой. Сыщик к тому времени узнал, что войско крестоносцев не только отказалось делиться с православными иерархами, добытыми в Палестине трофеями, но и ограбило часть южных городков Византии, крестоносцы дочиста вывезли оттуда христианские реликвии. Потому и не сомневался, что с приёмом в патриархии не станут тянуть. Ожидая увидеть митрополита весьма почтенных лет, капитан был приятно удивлён, встретив на приёме мужчину сорока пяти лет, да ещё чисто говорящим по-славянски. Сразу после приветствия славяне выложили все церковные реликвии, аккуратно собранные по церквям Венеции, некоторые доставили прямо с крышками гробниц, чтобы не было сомнений в подлинности. Как и надеялся Лосев, вид двадцати с лишним сундуков с мощами, частицами креста господня, дароносицами и прочими реликвиями, в том числе богато изукрашенными иконами, произвёл достойное впечатление на митрополита.
– Чего хотите вы от церкви за такие дары? – устало поинтересовался ромей, скрывая от язычников радость приобретения, чтобы не потребовали большой цены, – ваш князь желает принять крещение?
– Король Ярослав, – невольно ухмыльнулся капитан, – не будет отрицать веру предков. А дары наши вполне прагматичны, прошу святейший патриархат способствовать заключению торгового союза между Византией и Славянским королевством. Наши товары слишком дороги для нищего Запада Европы, лишь здесь найдутся достойные ценители для них.
– Кто вам мешает торговать, везите свой товар, для этого не надо нашей помощи, – устало буркнул митрополит, – весь мир привозит в Константинополь товары без нашего вмешательства.
– Кроме торговли, мы хотим учиться у ваших мастеров, учёных, поэтов и зодчих, просим разрешить нанимать их для наших школ, – поклонился Сергей, – я надеюсь, что влияние цивилизации благотворно скажется на развитии нашего общества. Зная занятость патриархии, мы не просим себе привилегий в этом. Единственной просьбой, с которой я смею обратиться, будет желание одобрения наших действий перед базилевсом, если кто-либо станет очернять наших людей. Смею заверить патриархию и базилевса, в нашем мирном сотрудничестве. Если святая патриархия поддержит нас, подобных нынешнему, пожертвований
