порядок, но все было тщетно. Их самих чуть не задавили. Страх за свою жизнь, делает из нормальных людей неуправляемую толпу, которая готова затоптать любого, лишь бы самому спастись.
В небе послышался душераздирающий вой сирен пикирующих юнкерсов. Основной их удар, пришелся на приближающуюся колонну остатков полка. Перед следующим впереди мотоциклом, разорвалась бомба и его кинуло на обочину, сразу же убив наповал водителя. Пассажир, сидящий сзади, успел соскочить и убежать в лес. Еще одна бомба упала возле подвод, своим взрывом перевернув одну из них. Осколками убило лошадей и находившихся в подводах раненых, а также идущих рядом красноармейцев. Несколько бомб упали в стороне, на обочину. Немцы устроили в воздухе настоящую карусель. Пока двое атаковали шоссе, другие делали новый разворот. С остановившегося последнего ЗИС-5, по немецким самолетам, била четверка зенитных пулеметов.
— Андрюха! Давай к лесу! — крикнул Попов Григорову, одновременно подгоняя задержавшиеся подводы с беженцами и бегущих рядом людей.
Оглянувшись по сторонам, Григоров увидел, как один из красноармейцев, Андрей узнал его, тот был возле первого орудия в бою, большой парень в тельняшке, поставив свой пулемет Дегтярева на колодец, стрелял очередями по летящим мимо него самолетам. Тоже самое делал из своего немецкого пулемета и Громыхало, залегший возле леса. Кто из них это сделал, было не понятно, но вдруг один из юнкерсов загорелся, завалился вправо и упал в лес. Раздался взрыв. Находившиеся на шоссе, не останавливались и продолжали движение по направлению к лесной дороге. За исключением ЗИС-5 с зенитной установкой, которая создавала перед пикирующими юнкерсами море огня своими пулеметами. Вот взорвался второй 'лаптежник', подбитый с зенитной установки. Испугавшись таких потерь, немцы прекратили нападение и повернули на запад. Только истребители один раз, напоследок, прошлись очередями по отстреливающимся красноармейцам. Но ни кого не убили. Выждав немного, красноармейцы собрали своих убитых товарищей, погрузив их в оставшиеся подводы, чтобы затем похоронить лесу.
К стоявшим на въезде в лес Попову и Григорову, подъехала первая машина. Из кабины выскочил начальник штаба полка капитан Бондарев.
— Здорово, мужики! Немчура, сволочная, не дала нам спокойно доехать до вас. Как обстановка?
— Здравия желаем, товарищ капитан! — козырнув, поприветствовал за обоих, Попов. Назначенный старшим арьергарда, Попов доложил начальнику штаба о проведенном утром бое с немцами и захваченных трофеях, а также об имеющихся потерях. Начальнику штаба также было доложено, что за ними по шоссе следует большая колонна немцев, с танками и артиллерией.
После доклада, Попов спросил:
— А как там у вас было, товарищ капитан? Мы сильный бой слышали.
— Плохи дела у нас, товарищи лейтенанты. Не успел наш первый эшелон подъехать к Горностайполю, как к нему подошли и немцы. Большая колонна танков и мотопехоты. Часть пошла в атаку на нас, а часть ушла к переправе. Тяжелый был бой. У нас большие потери. Всю артиллерию потеряли. От всего полка меньше роты осталось. Комиссар полка погиб. Командир полка получил ранение в ногу и контужен. Вон в кузове лежит с другими раненными. — при этом Бондарев показал рукой на автомобиль. — С нами отошли, также прикрывавшие Горностайполь, остатки пограничного отряда войск НКВД, охранявшие тылы армии. Так что, Горностайполь захвачен противником и мы отрезаны от переправы и от Киева. Одна надежда осталась, пробиться на север. Вроде бы переправа у Чернобыля еще наша. Надо только туда дорогу найти. По карте похоже, что эта туда ведет, но проверить надо.
Далее Бондарев приказал водителю двигаться вперед, в лес. Машина тронулась вглубь леса по хорошо укатанной лесной дороге. Вслед за ней потянулись и остальные. Возле стоявших командиров остановился замыкающий колонну ЗИС-5 с зенитной установкой. К ним, из кузова, спрыгнул заместитель командира полка по связи старший лейтенант Дулевич:
— Здорово, орлы! Это кто из ваших, первого юнкерса завалил и со мной соцсоревнование устроил, а?
— Так это ты был у нас за зенитчика? Молодец! Вовремя огонь открыл! — сказал связисту Бондарев.
К стоявшим командирам подошли Громыхало с немецким пулеметом и красноармеец в тельняшке с ручным Дегтяревым. Переглядываясь друг на друга, они, козырнув, увидев старшего по званию, доложили:
— Товарищ капитан! При нападении авиации противника, — тут они снова посмотрели друг на друга. — нами, ответным огнем уничтожен один 'лаптежник'!
Бондарев, улыбнувшись, оглядев красноармейцев, Громыхало на две головы был меньше морячка, проговорил:
— Обоих представлю к правительственной награде. Оба молодцы. Как зовут-то?
Засиявшие от похвалы бойцы, представились:
— Красноармеец Громыхало, Виктор.
— Краснофлотец Роговый, Василий.
— А почему, краснофлотец-то?
— А я с Пинской флотилии. Мотористом на катере был. А как ранили, в госпиталь попал, а из госпиталя к вам в полк направили.
Со стороны шоссе послышался топот копыт. К разговаривающим у грузовика, приблизились два всадника.
— Разрешите доложить, товарищ капитан. Сержант Семенов, разведка. По шоссе с запада движется колонна немецких танков и бронетранспортеров, пехота и артиллерия. Скоро будут здесь.
— А что, они там своих, не остались хоронить? — удивленно спросил у разведчиков Попов.
— Нет, товарищ лейтенант. Они как дорогу расчистили, сразу же вперед двинулись. Видно есть у них в тылу, кто такими делами занимается.
— Так. Забираемся ребята в машину. И отсюда, на север. Разведка остаетесь здесь. Как немец появиться, в лесу спрячьтесь. Посмотрите, что делать будут. Если кто из них сюда сунется, пулей к нам, вперед. Пока, возьмите ветки от деревьев и заметите наши следы. Все. Выполняйте. — приказал Бондарев.
