Начальник штаба сел в кабину, а остальные запрыгнули в кузов. Автомобиль двинулся вперед по лесной дороге. Всадники спешились, наломали веток с близстоящих деревьев, быстро замели следы от колес и ног на дороге. После чего спрятались в лесу, рассматривая в бинокль обе стороны шоссе.
Проехав вперед по лесной дороге, ЗИС-5 нагнал спрятавшуюся в лесу колонну. Григоров, постучав по кабине, вместе с Громыхало выскочили возле 'Ханомага', а Попов с Роговым ушли к своей роте. Вся техника и подводы стояли вплотную к деревьям, а люди спрятались в лесу. В такой лесной глуши, увидеть их с воздуха было практически невозможно. Разве только узкую ленту дороги. Уже начинало темнеть. Идти дальше в темноте по неизвестной лесной дороге уставшим, голодным и изнеможденным людям было тяжело. Необходим короткий отдых на сон и прием пищи. Начальник штаба Бондарев, приказал собрать всех оставшихся командиров в голове колонны. Подошли несколько человек. Среди них были лейтенанты Григоров и Попов, начальник связи старший лейтенант Дулевич, командир роты из второго батальона старший лейтенант Коваленко, комиссар второго батальона политрук Жидков, незнакомый старший лейтенант-пограничник, а также никому неизвестный лейтенант, со звездой политсостава на рукаве, это он ехал впереди колонны на мотоцикле и после взрыва бомбы остался в живых, на вид ему было около двадцати пяти лет. Вот и весь командный состав, оставшийся от стрелкового полка, штатная численность которого, была до войны около трех тысяч человек.
— Товарищи командиры! — объявил Бондарев. — Командир полка пока без сознания, так что, полком временно командую я. Мы попали в тяжелую ситуацию. Полк практически разбит, но мы сохранили знамя полка. Значит полк, как боевая единица, существует. С запада и с востока мы зажаты противником. Отрезаны от переправы через Днепр на востоке. Но есть один выход. Прорываться на север к переправе через реку Припять у Чернобыля. Судя по всему, мост еще у наших. Однако, состояние личного состава и лошадей не дает нам возможности двигаться ночью. Тем более, что с нами мирные беженцы. Люди и животные устали. Необходим кратковременный отдых. Какие будут предложения?
— Разрешите товарищ капитан. — вперед выступил старший лейтенант-пограничник, поправив на плече автомат ППД. — Командир маневренной группы пограничного отряда старший лейтенант Бажин Иван Михайлович. Товарищи, как мне стало известно, где-то в этом районе расположен армейский склад. У меня старшина там получал боеприпасы и продовольствие. Он знает дорогу. Может быть, туда пойдем. Боеприпасами пополнимся и люди отдохнут.
— А что, это мысль. Отдохнем, а с утра в дорогу, по лесным тропам Полесья. — поддержал пограничника Дулевич.
Вперед вышел политрук Жидков:
— Товарищи командиры! Вы меня удивляете! Среди нас много гражданских. Вон, лейтенант Григоров, даже немца живого с собой тащит. А как же военная тайна? Ведь кругом нас враг! Может быть этот склад оставлен для диверсионной работы в тылу противника! Умнее надо поступать.
— Что, лейтенант, уже успел кто-то раньше тебя замполиту доложить? — спросил Григорова начальник штаба. Потом повернувшись к Жидкову, проговорил:
— Да не бойтесь вы за немца, товарищ политрук. Это я разрешил Григорову немца живым оставить. Кроме него, никто из наших бронетранспортер водить не умеет. Да и коммунист он вроде бы. Правда, Григоров?
— Так точно, товарищ капитан. Коммунист. Он у меня под надежной охраной находится. Даже переводчик имеется. Нам без него тяжело будет орудие транспортировать. А фашистов он ненавидит и нам охотно помогает. — соврал Андрей, для пущей убедительности. При этом мысленно благодаря Бондарева за поддержку и думая, кто же сдал его замполиту. 'Вот неприятности на свою задницу нашел!'.
— Хорошо. Приказываю. Старший лейтенант Бажин. Берите своего старшину и идите в голове колонны. Ищите склад. Мы следом за вами. При движении не растягиваться, дистанция не более пяти метров. По пути помогайте беженцам, намаялись люди. Если кто из них устал, сажайте на наш транспорт. Мы должны все быстро отсюда уйти. Григоров. На своем бронетранспортере идешь следом за пограничниками. У тебя пулемет есть и свет хороший. А то уже скоро темно будет. Немец ночью не воюет. Попов. Ты со своими бойцами в арьергарде. Только раненных вперед передай в роту Коваленко. Жидков. Остаетесь с Поповым. Похороните наших убитых. Потом, следом за нами. Все. По местам. Начало движения через десять минут.
Григоров хотел было пойти к своим, но его подозвал к себе Бондарев. Возле начальника штаба остался стоять неизвестный политработник.
— Вот, лейтенант Григоров, командир противотанковой артиллерийской батареи. — представил начальник штаба Андрея. — Это по твою душу, лейтенант. Познакомься, это товарищ сержант государственной безопасности из особого отдела армии, он к тебе. Ну, вы здесь разбирайтесь сами, а я пойду колонну к выходу готовить.
В алых петлицах сержанта-гебиста были такие же два кубика, как и у Андрея, простого армейского лейтенанта, но по своему статусу сержант ГБ получал денежное содержание вдвое больше, чем армейский старший лейтенант, а также имел ряд других привилегий. Звание сержанта ГБ относилось к среднему командному звену.
При таких словах Бондарева, у Андрея похолодело на душе, спина покрылась потом, быстро застучало сердце, шум от этого стука бил по ушам. В дивизии много ходило слухов об особом отделе НКВД армии, кто к ним попадал, назад в свои подразделения уже не возвращался. 'Что я такое сделал, кто на меня написал, за что и что теперь со мной будет?' — быстро задавал себе вопросы Андрей. Почему-то сразу вспомнилась мама, прощание с ней и отцом на вокзале, когда он сразу же после окончания училища заехал домой на пару дней, похвастаться своими новенькими лейтенантскими кубиками в петлицах. 'У нее и так здоровье слабенькое, если она узнает об этом, то не выдержит… Эх, лучше бы я геройски погиб в последнем бою, чем такое..'.
Увидев внезапно побледневшего лейтенанта, сержант ГБ усмехнулся и протянул руку:
— Сержант государственной безопасности Синяков Виталий Иосифович, особый отдел армии. Да не переживай так, лейтенант. Я не за тобой. Воюй спокойно. У меня к тебе всего пара вопросов имеется.
Услышав, что особист приехал не за ним, Андрей перевел дух и немного успокоился. Выждав минуту и поняв, что собеседник пришел в себя, Синяков продолжил:
— В твоем подразделении служит старший сержант Левченко Григорий Васильевич? Как он тебе?
— Да, в моем взводе, товарищ сержант госбезопасности. Командир второго орудия. Я с ним с первого дня службы в батарее. Грамотный, опытный сержант, отличный младший командир. Бойцы его уважают, командование ценит. А что случилось, если не секрет?
