выход из этой ситуации. Вот вам моя рука. Это в знак нашего понимания и дружбы. — Уваров протянул руку Левченко. Тот, ничего до конца не понимая, машинально пожал ее. Олег также протянул руку и Григорову. Лейтенант сначала посмотрел на Уварова, но увидя, что Левченко пожал тому руку, сделал то же самое.
— А как же все остальные? — обратился Левченко к Уварову. — И как нам теперь к вам обращаться?
— Остальным мы все расскажем, но чуть позже. Обращаться к нам можете как и раньше, по армейским званиям и по именам. Тем более, что в своем времени, мы такие звания заслужили. Это правда. Ваши люди вам полностью доверяют? Можете ли вы на них положиться?
— Сейчас, с точной уверенностью ничего сказать не могу. — ответил за обоих Левченко. — Но думаю, что да. Доверяют.
— Чтобы вы сами мне больше доверяли. — снова обратился Олег к Левченко. — Отдаю вам вещи, принадлежащие вашей семье.
С этими словами Уваров передал Левченко все оружие и амуницию, изъятые у пленного казака. Увидев кинжал, Левченко осторожно взял его в руки, потом нежно поцеловал в рукоять, на которой под большой буквой 'Л', была небольшая цифра '1'.
Видя такое отношение со стороны Левченко к вещам возможного родственника, Уваров проговорил:
— Могу вам дать надежду, Григорий Васильевич. Те люди, на той стороне озера, они действительно из одна тысяча девятнадцатого года и все служили в армии Деникина, у белогвардейцев, так что это может быть ваш брат. Разрешаю вам навестить его в госпитале. Но до завтрашнего утра никому и ничего не говорите. Надеюсь, что вы поддержите нас. А теперь можете идти. И ничего не бойтесь. Максим, проводи товарищей.
Левченко, встав с лежанки, немного задержался, глядя Уварову в глаза:
— Спасибо вам, товарищ подполковник. Мне плевать в какое время я попал. Главное для меня, что я нашел своего брата, родную кровинушку. Знайте, чтобы не случилось, я на вашей стороне.
— И я тоже — следом за ним взволнованно произнес Григоров. Его щеки горели, было видно, что парень очень волнуется.
Когда Левченко, Григоров и Макс вышли из блиндажа, в него забежал Синяков.
— Я все слышал! Возьмите меня к себе. Я вам пригожусь, Олег Васильевич! Николай Тимофеевич!
— Что вы слышали? Куда вас взять? — непонимающе посмотрели на Синякова, Уваров и Антоненко.
— Я уже понял, что мы попали в другое время и что здесь нет того, что было там и вчера. Я также догадался, что вы не капитан госбезопасности, как и все остальные. Вы не из нашего времени. Но это уже не важно. Мне на это наплевать! Я хочу разобраться во всем и вырваться отсюда! А без вас, мне этого не сделать. Никому не сделать. Только все перебьют друг друга с дури, если узнают, что над ними советской власти нет. — скороговоркой, запинаясь проговорил Синяков и, немного помедлив, завершил. — Я готов принять ваше командование. Располагайте мною.
Не ожидая такого поворота, Олег с Николаем переглянулись.
— Хорошо. Поступаете в распоряжение Николая Тимофеевича. Будете его правой рукой. А сейчас, соберите в блиндаж всех оставшихся в лагере командиров. На совещание. Идите. — отдал распоряжение Уваров.
Когда обрадованный Синяков выскочил из блиндажа, Олег повернулся к Николаю:
— Вот так, Коля! Люди сами к нам идут. Так что, работай в этом направлении. Первый завербованный у тебя уже есть. Сейчас наша задача всех остальных привлечь на нашу сторону.
Не успели Уваров с Антоненко выйти из блиндажа, как к ним подбежал Дулевич:
— Товарищ подполковник! Это, что же получается, мы с белыми из девятнадцатого года воевали? Ну, дела! Вот это мы попали! Они на связь, по телефону, вышли! Капитан их, вас к аппарату требует!
— Хорошо, товарищ старший лейтенант. Я с ними переговорю. А вы перенесите все телефоны в этот блиндаж, он штабом нашим будет.
Когда Олег взял трубку, то услышал голос Невзорова. Последний сообщил, что ситуация, в которую они попали, обсуждена со всеми офицерами, есть различные мнения и поэтому, принятие решения было отложено на утро. Он по-прежнему гарантировал прекращение огня. Снова попросил прислать врача и священника. Уваров пообещал ему, но с условием, что в их лагерь передаются все задержанные сегодня. Еще раз предупредил, что откроет артиллерийский огонь, если с ними что-либо произойдет.
Отдав трубку связисту, Олег обернулся и увидел, что возле 'Лексуса' его ждут Баюлис с одной из медсестер и священник.
— Олег Васильевич, мы готовы в путь, на помощь людям. — сообщил ему Баюлис. — Мы с Варенькой набрали бинтов и лекарств. Я думаю, для них на первое время хватит. Однако, я боюсь вирусов и инфекций. Времена-то разные, надо бы карантин какой-никакой организовать. Вот, отец Михаил, хочет с вами переговорить.
К Уварову подошел священник:
— Добрый вечер. Я протоирей Михаил, настоятель Свято-Покровского храма из-под Коростыня.
— Подполковник Уваров Олег Васильевич. Скажите, отец Михаил, а почему вы в своем храме не остались? Насколько я знаю, немцы священослужителей не трогают?
— Нет моего храма, сын мой. Нет храма и села нет. Бои сильные были. Возле храма, наши артиллерийскую батарею расположили, вот и разбомбили ее антихристы вместе с храмом, а заодно и с селом. Иду теперь, куда глаза глядят, утешаю людей в их страданиях…
— Отец Михаил, вы, наверное, уже поняли, что мы с вами попали из нашего мира в иной мир. Не
