— Что случилось, Павел Иванович? Почему не спускаетесь?
— Вот он, Максим! Вот он, Южный Крест! — радостно воскликнул профессор.
— Что это значит для нас?
— Это значит, что мы все же в Южном полушарии! Я был прав! На севере нет Полярной звезды! Ее отсюда не видно!
— А на сколько градусов южнее экватора, профессор?
— Сейчас, сейчас! Дайте я определю! — всматриваясь в горизонт и выставляя вперед руку скороговоркой ответил Левковский. — Градусов восемь — десять южной широты!
— А сколько в одном градусе километров? А то я давно в школе учился, уже малость подзабыл. — смущенно спросил Максим. Ему было немного стыдно, что он забыл такие элементарные знания.
— Один градус широты на экваторе равен сто одиннадцати километрам. — проговорил Левковский, затем разговаривая сам с собою он продолжил. — Теперь я смогу точнее определить наше местонахождение по карте из атласа.
— Давайте быстрее спускаться, профессор, а то как бы мимо наших не проскочить в такой темноте…
В это время снизу засветился фонарик и донесся голос Уварова:
— Максим! Профессор! Где вы? Отзовитесь!
— Мы здесь, Олег Васильевич! Уже спускаемся! — крикнул в ответ Макс, сигналя фонарем.
Спустившись в расщелину Максим и Левковский получили нагоняй от Уварова.
— Почему без разрешения совершили подъем?! Без подстраховки! И нас оставили спящими! А если лавина или провалились в расщелину? Мы бы все могли погибнуть! Ладно, Макс, пацан еще жизни толком не видевший! Но вы, Павел Иванович, пожилой, убеленный сединами, прошедший огонь и воду профессор, а действуете как мальчишка какой-то! Стыдно должно быть!
Левковский и Максим стояли перед Уваровым как два нашкодивших сорванца, с покрасневшими лицами и опущенными головами, всем своим видом показывая, что вину свою осознают, каются в содеянном и даже не пытаються оправдаться. Если Макс еще был молодой и ему это было простительно, то профессор в своем почтенном возрасте, выглядел действительно смешно.
После гневного выступления Олега, настала тяжелая минута тишины. Все сопели и старались не смотреть друг другу в глаза.
Чтобы как-то разрядить обстановку, Долматов поинтересовался у Левковского:
— Павел Иванович! А что вы хоть там увидели? Стоит ли нам с товарищем подполковником туда подниматься?
Отвлекшись от невеселых дум, Левковский преободрился и радостно ответил:
— Все, что хотел, то и увидел! Я думаю, что вам нет необходимости делать новое восхождение!
— Так что именно увидели? — уже примирительно спросил Уваров.
— Как мы с вами и предполагали, единственный способ спуститься с этого плато, это перейти седловину между теми вершинами, что видели днем и спуститься на следующее плато, которое расположено гораздо ниже нашего. Спустимся туда, а там уже решим на месте, куда дальше идти. — уже спокойно пояснил Левковский. — Но это не главное! Главное то, что я увидел Южный Крест! Теперь я могу более точно сказать где мы с вами находимся!
— То, что в Южной Америке, мы это уже знаем. Вы что, определили широту?
— Вот именно! Это восемь или десять градусов южной широты! Завтра по карте из моего атласа, я вам точнее покажу эти места!
— Хорошо, хоть с этим разобрались. А теперь давайте спать. На дворе ночь да мороз. Всем в палатку и на боковую. — распорядился Уваров.
Действительно, стоять на ветру, в темную и холодную ночь было не очень приятно. Быстро выполнив команду, члены разведгруппы поплотнее прижались друг к дружке, для сохранения тепла и погрузились в сон…
* * *
Николаю не спалось. Он ворочился с боку на бок и не мог нормально заснуть, хотя за прошедший день потрудился изрядно. Болели спина, руки и ноги. 'Как там Макс? Все ли у них нормально?' — переживал отец за сына. Хотя знал, что все нормально. Уваров выходил вечером на связь и всех успокоил, но отцовское сердце не находило себе места. 'Если бы я был сам, как Олег, меньше бы дергался, а так… Макс такой же, как и я, рисковый парень. Всякое может быть'.- думал Антоненко-старший: — 'Хотя Олегу тоже не позавидуешь, в том времени, у него остались жена и дочь'. Как-то, во время одной из последних встреч, Олег, немного подвыпив лишнее, разоткровенничался. Как с другом, поделилися с Николаем своей душевной болью. Оказалось, что и у него в личной жизни не все было в порядке. Со своей женой он несколько раз то расходился, то сходился. Все эти 'метания' родителей очень болезненно воспринимались дочерью Олега, от чего она часто болела. Вроде бы, перед поездкой Уварова в Киев, в его семье все снова наладилось. Жена даже перезванивала ему на мобильник и передавала привет от дочери. И вот, на тебе! Занесло их к черту на кулички! Вся жизнь насмарку, начинай все сначала, но ведь года то уже не те! Нам с Олегом не по девятнадцать лет, как Максу!
Антоненко вспомнил весь прошедший день, сколько было много переделано за него.
С самого утра к них лагерю пришли человек сорок солдат и казаков, правда без лошадей. Приехали на нескольких подводах. Быстро посовещавшись с офицерами, их послали делать дорогу от берега озера к предполагаемому подъему. Красноармейцы и пограничники подходили к белогвардейцам с интересом, но и с некоторой настороженностью. У всех была еще свежа в памяти гражданская война и недавняя перестрелка. Такое же отношение было и с другой стороны. Но совместная тяжелая физическая работа сближает людей независимо от их политических взглядов, тем более, что цель у всех одна — выжить в этом неизвестном для них мире. Понемногу начали знакомиться, искать земляков. Первым встретившим своих
