— После такого полета, вряд ли. — покачал головой Уваров.
— А что это было, товарищ подполковник? — продолжал интересоваться Долматов.
Уваров, из-под ладони посмотрел в небо на начинающий распадаться и превращающийся в темно- серую тучу пылевой гриб:
— Судя по внешнему виду и взрывной волне, похоже на ядерный взрыв… Но, откуда он здесь?… Е- ма-е! Не уж то нас в 'светлое' будущее забросило?!
— Ваш высокоблагородь! Там стонет кто-то! — крикнул Олегу молодой казак, успевший немного опередить их и первым добраться до 'Лексуса'.
Заглянув в кабину, они увидели, что от ударов сработала защита и воздушные подушки, надувшись, придавили Климовича и Кожемяка к сиденьям. Оба они были в бессознательном состоянии. Стон издавал Кожемяка, находившийся под Климовичем. У обоих были окровавлены и разбиты лица, но они были еще живы. Больше всех не повезло ординарцу. У него была сильно разбита голова и неестественно вывернута шея. Из спины торчал большой осколок стекла. В салоне автомобиля было полно стеклянных осколков, камней и снега.
Попробовали открыть двери, но их заклинило.
— Бегом к машинам! Тащите ломы и топоры! Освободите одну подводу и сюда ее! Быстрее, быстрее! — принялся распоряжаться Олег красноармейцами. Казакам Новицкого он приказал откапывать крышу салона 'Лексуса', надеясь через нее вытащить зажатых в машине людей.
Весь их, спускавшийся вниз по леднику караван, встал. К месту трагедии уже спешили люди с ломами и топорами, гнали двух лошадей запряженных в освобожденную от вещей подводу. Немного задыхаясь, в сопровождении санинструтора и медсестры Вари, к утонувшему в снегу автомобилю бежал Баюлис. Следом за ними, прижав к груди заветную сумку-чемоданчик с красным крестом и запутываясь в длинной шинели, торопился молодой красноармеец.
Общими усилиями удалось вырвать правую переднюю дверь и вырубить правую стойку машины. Уваров, выхватил десантный нож и перерезал подушки безопасности, а также обшивку салона, мешавших вытащить из автомобиля людей.
Сначала осторожно вытащили Климовича, а затем и Кожемяка. Последним из 'Лексуса' было извлечено тело ординарца. Всех их положили на расстеленный на снегу брезент. После беглого осмотра Баюлис доложил:
— Командир и Кожемяка — живые. Побило их немного, но жить будут. Судя по ссадинам и шишкам на голове, у обоих сотрясение мозга. Сейчас они без сознания. Кроме старых ранений, у командира полка, не считая порезов на лице и голове, а также ушибов, еще сломано правое предплечье. У Кожемяка, тоже кроме порезов и ушибов, сломана левая рука и несколько ребер. Как они ноги себе не переломали, поверить не могу! Ведь раньше при ДТП, это было частое явление!
— Здесь, Янис Людвигович, не было ДТП, а был удар взрывной волной, затем полет и неудачное приземление. — поправил его Уваров.
Не обращая внимания на такую реплику, Баюлис продолжил:
— Сейчас я им шины наложу, рваные раны зашью и уколы сделаю. Кожемяке покрепче грудь перетянем, чтобы ребра лучше срослись. А вот с ординарцем я бессилен. Он не жилец, а уже труп.
Пока Баюлис со своим помощниками оказывал первую медпомощь пострадавшим, Уваров устроил короткое совещание с подошедшими к нему командирами.
— Товарищ подполковник, Олег Васильевич, что это такое? Вы нам можете объяснить? В вашем будущем знакомо такое явление? Что это было, новый вулкан или что-то другое? Что с Алексеем Аркадьевичем и с вашим современником, будут ли они жить?
— Товарищи командиры и господа офицеры! Долго я вам рассказывать не могу. — оборвал все вопросы Уваров. — Одно могу сказать. У нас с вами очень мало времени. Чем быстрее мы отсюда уйдем, тем лучше для нас. Врач заверил, что Климович и Кожемяка будут жить. Ординарец погиб. То, что вы увидели, в моем мире очень похоже на ядерный взрыв. Это неуправляемый процесс высвобождения большого количества тепловой и лучистой энергии в результате цепной ядерной реакции деления или реакции термоядерного синтеза за очень малый промежуток времени. По своему происхождению ядерные взрывы являются либо продуктом деятельности человека на Земле и в околоземном космическом пространстве, либо природными процессами на некоторых видах звёзд. Почему произошел этот взрыв, я ничего сказать не могу. Но знаю точно одно. Чем быстрее мы отсюда уйдем, тем больше шансов, что останемся в живых. Все объяснения будут потом. А сейчас, все по своим местам, порядок движения прежний. Без остановок спускаемся вниз по леднику. Движение начать немедленно!
Если для Антоненко и Нечипоренко объяснения Уварова были понятны, сами из двадцать первого века, то попаданцы из девятнадцатого года и сорок первого, из сказанного Олегом ничего не поняли. Но, видя серьезность на лицах людей из их будущего, решили все вопросы отложить 'на потом' и выполнить приказ — срочно уходить подальше от возникшей новой опасности.
Погибшего ординарца пришлось хоронить в прямо снегу, затем, погрузив раненых на подводу и забрав все, что было возможно из побитого 'Лексуса', ставшего уже просто металлоломом, людской караван двинулся в путь по снежной дороге — леднику, медленно стекающему вниз по наклонному ложу…
* * *
Солнце начало уходить за темносерые облака, затем резко наступила темнота. И только благодаря белому снегу ледника можно различить темные очертания скал медленно проплывающих мимо еле бредущей колонны людей и техники.
Они уходили все дальше и дальше от перевала, прикрывшего их от непонятного для большинства, а поэтому загадочного и страшного взрыва.
— Господин подполковник… Олег Васильевич… — еле слышно обратился капитан Невзоров к Уварову. — Объявите привал, прошу вас. Люди и животные обессилены. Уже почти сутки без еды и отдыха. Еще немного и многие просто не смогут идти. А ведь среди нас есть женщины и дети…
— Я все понимаю, Борис Иванович, но если мы сейчас остановимся, то потом никто живым отсюда не уйдет.
— Почему вы так думаете? Мы ведь уже достаточно далеко отошли от того страшного места.
