— Хорошо. Считай, что приказ уже получил. Сейчас, дуй в голову колонны и поворачивай всех в тот район. Передашь начальнику штаба Бондареву, чтобы выставил регулировщика на повороте и Будаева также там оставишь, пусть показывают дорогу.
— Есть, товарищ подполковник! Галдан, держись крепче!
Мотоцикл взревел и рванул с места, выбросив из-под колес большие комья снега.
— Ну и везет же вам, Олег Васильевич! — восхитился Невзоров. — Только проговорили и вот вам, пожалуйста, получите, что заказывали!
— Просто жизненный опыт и интуиция. — спокойно ответил Уваров. — Ну, не может нам все время не везти! За черной полосой всегда будет белая! Надо в это верить. Что я и делаю. Как говорили наши предки, на бога надейся, а сам не плошай! Мне ведь, в свое время, довелось в горах послужить, затем, когда сюда попали, с нашим профессором переговорил, оценил общую обстановку и местность, вот и сделал вывод, что где-то должен быть сход. Ну, не могло его не быть! Поэтому и послал разведку вперед. Вот вам и результат…
— Я понял, почему, вы гнали нас без остановок все эти сутки! Боялись, наверное, чтобы ночью не прошли мимо.
— Так точно. Ваша взяла… Хотя, если честно, то уверенности у меня не было, но надежда умирает последней…
* * *
Максим шел, держась одной рукой за подводу, везущую раненых. Свой карабин с оптикой он закинул на спину, поэтому обе руки оказались свободными. Плохо, что в свое время, они с батей не придумали прихватить с собой и перчатки. Но! Знал бы прикуп, жил бы в Сочи! Сейчас же приходилось часто менять руки и согревать их своим дыханием. Передав УАЗик отцу, который сразу же загрузился ребятней- детдомовцами, мерзшими без теплой одежды, солдатские шинели им мало подходили, Макс решил находиться поближе к Оксане, поэтому и пошел с госпиталем Баюлиса. Девушка видно поняла его желание и не возражала этому. За время спуска по леднику она сильно устала и уже еле передвигала ногами. Этому также мешала явно большая для нее красноармейская форма, особенно ботинки. Когда наступили сумерки, Макс еле уговорил ее сесть на подводу, где лежали двое раненых и находилась ее корзинка. Сам парень шел рядом, иногда поглядывая на поразившую его прямо в сердце девушку. За этот долгий путь они почти не разговаривали, в основном обменивались взглядами, но и по этим взглядам можно было понять, что каждый из них думает. В кармане своего бушлата Максим нашел несколько конфет — карамелек из своего мира, видно остались еще с прошлогодней поездки на озеро, не задумываясь, он отдал их девушке. Увидя сладости, Оксана поблагодарила его, но себе взяла только одну конфету, остальные отдала Варе и Рите, а также молодому красноармейцу, помогавшему им в госпитале.
За то время, что он находился в этом мире, вместе с попаданцами из сорок первого года и девятнадцатого, Максим понял, чем его современники, в большинстве своем, отличаются от них. Людей двадцать первого века больше интересовала материальная сторона их жизни, больше беспокоило их собственное благосостояние, чем судьба окружавших их и вообще почти забывших, что существует такое, объединяющее всех понятие — Родина! Рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше — вот основная поговорка его времени. А здесь, все было по-другому. Да, конечно и здесь были люди, искавшие для себя какие-то блага, но их было очень мало, и они старались не выделяться перед всеми, как это было принято в его мире. Здесь, общая беда сплотила всех, от красных до белых, чего не было в двадцать первом веке. Где одни богатые дрались с другими богатыми, и плевать они хотели на то, что в этой их драке страдают простые, невинные в этом люди. Паны бьются, у холопов чубы трещат. Так, кажется, говорил еще в прошлом простой люд. Но здесь, не было, ни панов, ни холопов. Каждый стоил того, чего он сам действительно стоил, без своей кубышки с золотыми, без связей и без родичей. Нет, родичи и 'связи' у Максима здесь все-таки есть! Это, батя, дядя Олег и дядя Янис. И они в фаворе! Но гоняют они его, как последнего зеленого солобона! И правильно гоняют, тяжело в ученье, легко в бою! Правда, боя еще не было, но что такое товарищеская взаимовыручка, Максим уже узнал. Когда поднимался на перевал и когда сейчас шел по покрытому снегом леднику. Неизвестные ему красноармейцы и солдаты-белогвардейцы, сами, по собственной воле, выносили подводы из снега, помогали друг другу подниматься и спускаться на крутых поворотах, при этом никто не просил взамен денег или каких-либо других благ, как было принято в его мире. Каждый заботился о раненом товарище, будь он красным или белым. Еще несколько дней с этими людьми и ему не нужны другие. Вот где его место, среди них. Он готов делить с ними свой последний сухарь и последний глоток воды. Это единение придавало силы и веры в будущее. По-одному, нас сломать легко, а вместе, мы — непобедимы. Так, кажется, говорил кто-то из древних. Ну, почему, нашему народу для объединения нужно горе и общая трагедия?! Макс этого не понимал, но понимал одно, что взаимовыручка заложена в нем и в окружавших сейчас его людей, еще с генами, на подсознательном уровне, с молоком матери, как говорили раньше. Материальные блага развращают человека, а когда их нет, то каждый, находящийся рядом с тобой в трудную минуту, становится твоим братом, с которым ты готов разделить все трудности и радости.
Размышляя об этом, Максим не заметил, как их караван замедлил движение. Кругом стояла темнота, только впереди светились фары остановившихся автомобилей.
— Что случилось? Почему встали?
— Впереди большая трещина! Разведка место для отдыха нашла! Поворачиваем, налево! Не отставать! Подтянуться! Дистанция минимальная!
Оксана соскочила с подводы и пошла впереди Максима. Даже сквозь большую солдатскую шинель, он увидел ее прекрасную девичью фигуру. Нет, не увидел, а почувствовал. Максим не удержался и обнял Оксану за талию. Девушка вздрогнула, но не отстранилась. Только на секунду замерла, прижалась к Максиму всем телом, но затем резко шагнула вперед и возникшая между ними невидимая тонкая нить разорвалась.
— Поворачивай! Поворачивай! Осторожно! Поберегись!!!
Те, кто шел следом за ними, не увидели в темноте провала в снежном покрывале, одна из лошадей оступилась и провалилась задними ногами в трещину, судорожно пытаясь выбраться наружу. Следом за ней в пропасть чуть не пошла и телега с ранеными. Спас положение старший сержант Левченко со своими артиллеристами, шедшие рядом с подводами госпиталя. Григорий Васильевич, оставив возле своих орудий по два бойца, остальным приказал помогать походному госпиталю, где находился и его старший брат Степан.
— Хватай, ребята! Тащи ее наверх!!
Перепуганная лошадь сначала дергалась, но затем замерла, видно поняла, что самой не справиться и спасение целиком зависит от окружавших ее людей. Хорошо еще, что подвода не перевернулась и раненые
