царапин на щеке.
Да, это может сработать. Джуд решила рискнуть.
А в то самое время, когда против Лаки О'Нила готовился дамский заговор, он на другой части континента занимался своей обычной работой. Под проливным дождем Лаки вскочил в седло и, не обращая внимания на струи, стекающие на его лицо и шею с полей шляпы, поскакал во весь опор домой. Последние двенадцать часов он провел на ферме, готовя загон для быков. И хотя это занятие не из приятных, Лаки понимал: лето на исходе, и скоро придет пора отделять быков от коров.
На пастбищах, где еще благоухали дикие цветочки, трава выросла высокой и в большом количестве. Однако немного тревожили полуденные грозы и дождь, обычно начинавшиеся в конце августа — начале сентября. Молнии наделали много пожаров повсюду на востоке, но, к счастью, южные районы Вайоминга сия беда миновала.
Нелегкое это дело — фермерство. Часто приходится терпеть убытки из-за погодных условий. Но, даже вот так возвращаясь домой, под дождем, после тяжелого рабочего дня, Лаки был безмерно благодарен прапрапрадедушке за то, что тот так мудро выбрал место для ранчо — равнину на берегах Тихого Залива.
Оставив лошадь, гнедую кобылу по кличке Энни, на ночь в конюшне, Лаки направился к дому, который встречал его своими желтыми огнями, обещавшими тепло и уют. Дом этот построил все тот же далекий предок О'Нилов. Подойдя ближе, Лаки учуял аромат вареной говядины, который казался ему изысканнее самых модных французских духов. Он проследовал в кухню, где сидел его дед и читал какую-то газету.
— Господи, до чего же аппетитно пахнет! — сказал Лаки деду. Подойдя к плите, он снял крышку с кастрюли и вдохнул аромат говядины. — Знаешь, похоже, на следующей неделе пора будет отделять бычков.
Бак О'Нил поднял голову и посмотрел на Лаки.
— А мне жаль этих бедных парней, честное слово. Помню, как я приударил за моей незабвенной Джози, так попробовал бы меня тогда кто-нибудь остановить! Твоя бабушка молодой была просто прелесть что за телка.
Жозефина О'Нил оставалась красивой женщиной даже в старости.
— Для тебя главное, чтобы женщина смахивала на телку, — усмехнулся Лаки.
— А чем плохо? — спросил Бак и неожиданно сменил тему: — Звонила Кейт. Даже два раза.
Лаки чуть не уронил ложку, которой он старался выудить самый жирный кусочек мяса из кастрюли. Сообщение деда повергло его в изумление — он же разговаривал с сестрой всего два дня назад.
— Что-нибудь случилось?
— Разве она когда скажет! — Глаза Бака подернулись задумчивой дымкой. — Но, кажись, она чуть ли не плакала в трубку.
— Плакала? — Кейт сроду не плакала, даже когда маленькой падала с лошади. Значит, случилось нечто из ряда вон выходящее. — Черт побери! — Бросив полный сожаления взгляд на ароматное блюдо, Лаки поставил кастрюлю на стол, вытащил из холодильника бутылку пива и, сняв телефонную трубку, набрал знакомый номер.
— Алло? — Дед оказался прав: из трубки послышались всхлипы.
— Это я.
— Ой, Лаки!
Всхлипы перешли в рыдание. Лаки слышал подобное только один раз в жизни, когда он наподдал Коди Мэрдоку на Празднике пограничника. Тот не захотел танцевать с Кейт. Не повезло тогда парню, синяк, должно быть, у него остался надолго.
— Что случилось? Что-нибудь с Диллоном?
— Да нет. Это из-за Джека, — снова послышался всхлип.
Как ни старался Лаки ради сестры, он так и не смог до конца принять ее супруга. Слишком он был хитрый, ловкий, изворотливый. Слишком вкрадчивый. Этакий европеец.
— Что он еще натворил?
— О, Лаки, — снова простонала Кейт. — Он бро-осил меня-а-а.
Лаки почувствовал, как медленно закипает его кровь. Вообще-то он был самым отходчивым и уравновешенным парнем в округе. Его очень трудно было вывести из себя. Но теперь он чувствовал, что, попадись ему сейчас Джек Петерсон, он всадил бы ему пулю в его черное сердце не задумываясь. Лаки не собирался терять время на выяснение подробностей. Бросить молодую жену с малышом — что может быть подлее? Тут уж не до рассуждений, надо действовать. Так поступит и он.
— Из Чейены есть рейс до Денвера, затем до Лас-Вегаса и до Нью-Йорка, — сообщил Лаки сестре. Он помнил это расписание еще по прошлому разу, когда прилетал к ним на свадьбу. — Если я вылечу прямо сейчас, то улажу все это быстрее быстрого. Ну, перестань же плакать, крошка. Слезы горю не помогут.
Джек Петерсон возвратится в лоно любящей семьи к вечеру завтрашнего дня, или Лаки О'Нил не Лаки О'Нил.
— О, спасибо, Лаки, — прорыдала в трубку Кейт. — Я всегда знала, что могу рассчитывать на старшего брата.
После нескольких утешительных фраз Лаки повесил трубку — так осторожно, чтобы сестра не поняла, до какой степени он взбешен, — и обернулся к Баку:
— Этот сукин сын бросил Кейт.
— Я никогда не доверял этому парню. У него глаза слишком близко поставлены. Ты когда-нибудь замечал, как они бегают? Брать такого типа в мужья — позор, да и только.
— Что же, пожалуй, сейчас несколько поздновато причитать об этом, не так ли? — заметил Лаки. — Мое дело — вернуть его на свое место.
С этими словами Лаки воткнул вилку в ароматный кусочек мяса, нежного и сочного, как он и ожидал.
— Дело сделано, — повесив трубку, сообщила Кейт.
Они с Джуд сидели в гостиной Кейт, окна которой выходили на зеленую аллею Центрального парка. Джуд смотрела на нее с сомнением.
— До сих пор не могу поверить, что ради нашего журнала ты солгала собственному брату. — Джуд сокрушенно покачала головой и сделала еще глоток золотистого цвета шардонне.
— Ну, это была не совсем ложь. Дело в том, что Джек сейчас в отъезде. Его и правда нет дома.
— Твой благоверный всего лишь уехал в Бостон на совещание и вернется уже завтра. За сегодняшний вечер он звонил дважды. Образцовый семьянин. Не в чем упрекнуть.
Такое внимание со стороны мужей — редкость. Джуд искренне восхищалась этой парочкой: после года семейной жизни супруги относились друг к другу нежно, как голубки.
В глазах Кейт светилось нечто вроде вины. Тем не менее она попыталась улыбнуться.
— А Лаки и правда встревожился.
— Еще бы! Он же твой брат. — Джуд наполнила свой бокал вином.
Кейт пила только минералку, потому что приглядывала за Диллоном.
— Лаки всегда был надежен как скала. Упрямый и сильный. Поэтому его так трудно сдвинуть с места. И я тебе уже говорила, как серьезно он относится к роли старшего брата.
— Так-так. И что же он, по-твоему, сделает, когда обнаружит этот нечестный розыгрыш?
На щеках Кейт проявились два красных мака.
— Ну, я уверена, что смогу объяснить ему всю важность нашей авантюры. Он поймет, непременно поймет, — сказала Кейт быстро.
Пожалуй, даже слишком быстро. Внезапно осознав бесчестность своего поступка, она почувствовала некое облегчение, когда заплакал Диллон, и выбежала из комнаты.
ГЛАВА ВТОРАЯ
