произошло короткое замыкание на улице. Пожар начался с крыши. Отец с трудом отыскал меня под креслом и вынес из дома. А мама задохнулась от дыма.
По крайней мере так ей всегда рассказывали. А она по робости не интересовалась подробностями.
— Это ужасно. — Он погладил ее своей огромной ладонью по плечам.
— Поэтому с тех пор я не люблю Рождество, — призналась она.
— Тогда тебе просто необходимо приехать на Рождество сюда. Мы заставим тебя рыскать с нами в горах в поисках елки и потом объедаться пирогами Бака, и тогда…
— Бак печет рождественские пироги?
— Он у нас вместо кухарки, ты же знаешь.
— Ну, допустим, на кухарку он не похож. Физиономией не вышел.
— Это точно. — Лаки громко засмеялся, прогоняя прочь плохое настроение. — А что твой отец?
— Он умер в прошлом году. Во время игры в гольф.
— Но он прожил жизнь, занимаясь любимым делом, а это главное.
— Может ты и прав. — Она решила не рассказывать о том, что посетители привыкли видеть отца сидящим за рабочим столом в своем офисе и подписывающим приказы. Вряд ли это можно считать любимым делом.
Она вздохнула. Следом за ней — Лаки.
Она повернулась к нему и немного удивилась, как близко они придвинулись друг к другу.
— Твое любимое мороженое? — внезапно спросил он, разрушив ее фантазию.
— Сливочное в шоколаде, — автоматически ответила она. — А твое?
— Ванильное. Покрытое шоколадом…
Она почему-то не удивилась.
Он смотрел на нее так, словно она была этим самым ванильным мороженым с шоколадной глазурью. У Джуд забилось сердце.
Но Лаки уже решил вести игру медленно. Он же сам предложил поближе узнать друг друга.
— Любимое место отдыха? — спросил он. — Горы или море?
— Горы, — не задумываясь, ответила она. Хотя еще совсем недавно предпочитала море. Но теперь все меркло по сравнению с картиной любви на фоне высокогорных лугов.
— Мое тоже. Даже странно, ведь я постоянно обитаю в горах. Просто я никогда не любил многолюдные пляжи. Любимый фильм?
— Что-нибудь с Томом Крузом. А еще «Пока ты спал», «Неспящие в Сиэтле» и «Привидение» с Патриком Суэйзи.
— Ага! Деловая женщина предпочитает романтику.
— А что, нельзя?
— Отчего же? — Его горячий взгляд мог бы растопить ледник.
— А твой?
— Что — мой? — Он смотрел на ее губы. Джуд подумалось, что, если он сейчас же ее не поцелует, ей придется броситься на него самой.
— Любимый фильм.
— А… — Казалось, он совершенно потерял интерес к разговору. — «Молодые мушкеты», «Едет ковбой» и «Старый пес».
— Это про собаку, которая ловила бандитов?
— Точно. Всегда, когда я смотрю этот фильм, у меня глаза на мокром месте. — Он посмотрел на нее с сомнением. — Нда-а… кажется, мне не следовало об этом говорить. Еще подумаешь, будто я размазня.
— Ну, такого о тебе не подумаешь. — Она нежно коснулась его щеки кончиками пальцев, он дотронулся до ее подбородка. Большим пальцем провел по ее губам.
— Джуд…
— Да… — Ее губы раскрылись в ответ на легкое движение. Слово слетело с выдохом желания.
Иного приглашения ему не требовалось. Он придвинул ее к себе, прильнув жадными губами к ее губам. Она чуть не задохнулась от поцелуя. Страсть, которая пульсировала где-то внутри уже давно, сейчас загорелась пожаром. Джуд едва успела выдохнуть, как он расстегнул пуговицы ее рубашки и запустил под нее руки. Крепко обняв за талию, прижал ее к себе, с такой силой, что она едва не потеряла сознание. Его дыхание обдавало ее горячим зноем, когда он пытался расстегнуть застежки белья. Он накрыл ее груди своими широкими ладонями, пальцы нежно провели по соскам. Джуд невольно застонала.
— Тебе больно?
— Нет, — она прижалась к нему, пылающими губами коснулась его жестких губ, скользнула ниже по шее, к открытому вороту рубашки, — я хочу… — она прижалась губами к его груди, — ты мне нужен. — Она осеклась, потому что наслаждалась терпким, сводящим с ума запахом его кожи.
— О господи, — простонал Лаки и потянулся к ремню ее брюк, нащупал где-то на талии пуговицу и застежку молнии. С силой поднял девушку одной рукой, а другой в это время расстегнул молнию. — Я тоже тебя хочу, дорогая. Всю.
Его прикосновения, на удивление нежные, были в то же время страстны. Он словно бы срывал с нее все маски, разрушая самоконтроль, заставляя действовать на уровне инстинкта, а не разума.
Вот изнутри вырвался стон, и тут же она чуть отстранилась от него, но он не пожелал ее отпустить, еще сильнее прижав к себе, и она переживала взрыв за взрывом своего больше не принадлежащего ей тела…
Джуд не имела ни малейшего представления, как долго она так лежала, без сил, отдыхая в его объятиях, ловя ртом воздух. Словно они долго-долго бежали и планета перевернулась под ними.
— Да ты понимаешь ли, что со мной делаешь? — В ее ушах гудело, поэтому его слова донеслись до нее будто из-под земли. — Ты сводишь меня с ума!
Пока Джуд пыталась уяснить себе значение его слов, всем телом она чувствовала его нарастающее возбуждение. Ах, какой же она была эгоисткой!
— Так что, милая, теперь твоя очередь.
Тогда Джуд обратила свое внимание на сверкающий ремень и потянулась к пряжке, но Лаки схватил ее запястья и остановил.
— Я не то имел в виду… Впрочем… Возможно, то самое, — наконец признался он. До нее донесся его тихий смех, и она подумала, что только Лаки мог шутить в такой ситуации. Да, это в его характере. — Я хотел спросить, куда делся мой самоконтроль?
— Твой самоконтроль? — Будь у нее силы, она бы рассмеялась ему в лицо. — Ну, в данном случае ошалел не один ты, ковбой.
Ее ослепила очередная улыбка Лаки, делавшая его таким неотразимым.
— Что я слышу из этих ароматных уст, Нью-Йорк? Или это комплимент?
— Конечно, комплимент, — улыбнулась она в ответ.
Любопытно, ведь раньше она предпочитала не говорить о сексе, так почему же теперь это казалось таким естественным?
— Может, это будет звучать банально… но… я никогда и не думала, что могу быть такой… ммм… могу так сильно хотеть кого-то. — Все же Джуд почувствовала, как ее лицо запылало, хорошо, что темно. — Ну, ты понимаешь…
— Да, — он коснулся губами ее щеки, — понимаю… — Он начал ее целовать со все возрастающей страстью, и Джуд снова почувствовала проснувшееся желание.
— Я хочу тебя, — прошептала она неистово, когда их губы встретились.
— Милая, я тоже хочу тебя.
— Не так, я хочу почувствовать тебя — всего.
— Я тоже хочу, — повторил он, сжав губы, потом прижался лбом к ней. — Но дело в том, дорогая, что меня это застало врасплох.
— Ничего. — Она чуть отодвинулась, взяла в свои ладони его уже ставшее родным лицо и улыбнулась. — Самые прекрасные вещи в мире происходят спонтанно.
— Дело в том, что… черт… — он снова стиснул зубы, когда она коснулась его ремня, скользнув
