Охваченный нетерпением и промокший до нитки, Гай вернулся в «Якорь» только на следующий день, поскольку ночь ему пришлось провести в Грейл-Холле.
Граф и графиня, как и полагается людям воспитанным, виду не подали, что удивлены его неожиданным появлением, после того как он никак не отреагировал на их гостеприимство и коротко потребовал список гостей почти двухлетней давности.
Все это время образ Сары преследовал его и не оставлял в покое.
В сердце у него бушевала настоящая буря. Неужели ей нужно только его тело и его помощь? Точно так же было с Рейчел. Но может ли это быть правдой? С другой стороны, вправе ли он винить ее? Кто, как не он, сознательно опутал ее сетью лжи? Так какое же он имеет право требовать от нее правды?
Войдя в свою комнату, Гай швырнул на стол шляпу и перчатки, после чего постучал в дверь между комнатами. Сапоги его были до колен заляпаны грязью; грязь была и на бриджах, и на полах фрака. Приезжал ли Эмброуз де Верран домой к жене в таком виде, только что после сражения, и подступал ли к ней со своими супружескими правами? В конце концов, она скорее всего была выдана замуж насильно…
Едва Сара открыла дверь, ее щеки порозовели, как лепестки орхидеи, в которых отражается заход солнца.
Гай даже заставил себя отступить на шаг, иначе он схватил бы ее, поцеловал и понес прямо в постель.
– Прошу прощения, что пришел к вам прямо с дороги, – поспешно сказал он. – Я должен убедиться…
– Об этом потом. Вы видели лорда Грейла?
Гай кивнул.
– Двенадцать человек собрались в июне в его доме, чтобы провести научное совещание по поводу новейших идей относительно Египта.
– Египта?
– Фараоны, пирамиды, иероглифы. Речь идет о Древнем Египте, о том, что было задолго до Александра Македонского. Грейл – председатель этого общества, – Гай вынул лист бумаги, – а один из этих людей – любовник Рейчел.
Сара быстро прочла список.
– Некоторые из этих имен итальянские или французские, а вот это, кажется, немецкое…
– Голландское. Если отец ребенка вернулся из Грейл-Холла в Европу, это может объяснить, почему Рейчел приехала сюда, в порт на Ла-Манше.
Сара вернулась в свою комнату и снова просмотрела список.
– Ни одно из этих имен не настораживает, но, с другой стороны, может ли быть иначе?
Внезапно Гай осознал, что в ее голосе появилось что-то новое.
– У вас есть новости? – осторожно спросил он. – Что-то такое, что одновременно радует вас и огорчает?
– Да. Теперь я в точности знаю, почему Рейчел ушла от вас.
Гай посмотрел на нее так, словно все ответы на все тайны были начертаны в глубине ее глаз.
– Знаете? Но откуда вам стало это известно?
Сара села у окна, и ее лицо скрылось в тени.
– Вчера я не смогла усидеть дома и снова пошла повидаться с миссис Лейн. Потом мы с Эллен пошли к церкви Святого Михаила на могилу повитухи…
– Вы сомневались, что она действительно умерла?
Сара покачала головой:
– Нет, просто мне захотелось увидеть эту могилу. На могильном камне написан трогательный стишок о раскаянии и надежде на спасение. Однако миссис Лейн рассказала мне также, что миссис Мидуэй умерла в коттедже своей сестры, в пригороде, и мы с Эллен пошли навестить эту женщину, миссис Сискин.
Проехать пятьдесят миль верхом – приличное расстояние, особенно если ты торопишься. Сердце у Гая стучало так, словно он все еще сидел в седле. Ему следовало бы понять, что Сара не станет сидеть сложа руки в гостинице, пока он будет в отъезде, но он все равно удивился.
– Вы самая замечательная женщина из всех, кого я видел, – тихо сказал он.
– В каком смысле?
Гай опустился на стул, вытянул ноги и закрыл глаза.
– Не важно. Прошу вас, продолжайте!
Сара встала, шурша юбками, и позвонила.
– Вам нужно поесть, – сказала она, – и выпить кофе. Я велю принести.
– Благодарю. Итак, что же вы узнали у миссис Сискин?
Сара заходила по комнате, постукивая маленькими аккуратными ботинками. Гай прекрасно представлял себе, как она выглядит, – изящная походка, рыже-желтые глаза, медно-бронзовые волосы; несколько прядок выбились из косичек и падают ей на щеки.
– Ребенок родился живым, – тихо сказала Сара.
