– Итак, вы прибыли сюда тайно. И, затаившись в своем углу, ждали моего появления, чтобы затем инкогнито сделать мне свое предложение. Как все это ужасно!
Райдер резко остановился.
– Покуда вы не появились здесь, я, ей-богу, думал, вас убили.
Миракл прикусила губу и отвела взгляд.
– Нет, – сказала она. – Пока нет. И все же вам не следовало появляться таким образом.
Райдер схватил Миракл за плечи.
– Я разговаривал с Хэнли…
– С лордом Хэнли? Зачем? Где?
– В Лондоне. У него в клубе. Узнать имя вашего последнего покровителя не составило труда.
– Значит, этот мерзкий граф сейчас ломает голову, с чего это вдруг лорд Райдерборн проявляет такой интерес к его любовнице? Лорд Хэнли отправился сюда вслед за вами?
– За мной?
Миракл внимательно посмотрела ему в глаза.
– Да! По пятам, до заставы, потом к тому честному малому, который купил мою лошадь и седло, и в «Белый лебедь», где столько людей стали свидетелями моего рискованного поступка.
Райдер еще крепче стиснул ей плечи.
– Какого черта Хэнли ехать за мной?
– Чтобы найти меня, конечно. Чтобы привлечь меня к суду. Он был в «Белом лебеде». Я видела его там, хотя сама осталась незамеченной.
– Когда я в последний раз виделся с Хэнли в Лондоне, он был цел и невредим и не выказывал к делу ни малейшего интереса. Вы уверены, что в «Белом лебеде» видели его?
Миракл не без труда высвободилась из рук Райдера.
– Думаете, я не узнаю своего собственного любовника?
Райдер побледнел и, уронив руки, отвернулся.
– Вопрос глупый. Простите меня. Но с чего вы взяли, будто он следует за мной?
– Лорд Хэнли очень заинтересован в моей участи. Разумеется, он цел и невредим. Он не жертва. Он свидетель.
– Свидетель чего?
– Не все ли равно? – рассмеялась Миракл. – Как-то я почла своим долгом выразить собственное мнение одному из его приятелей. Когда же слов оказалось недостаточно, мне пришлось воспользоваться ножом. Если угодно, можете считать, что это была самозащита. Однако каковы бы ни были у меня на то причины, нападение проститутки на джентльмена – веское основание для того, чтобы вздернуть ее на виселице. Вы бессильны защитить меня в суде, милорд. Ваше мнение и ваша страсть весьма слабый аргумент против показаний лорда Хэнли.
– Тем не менее, я предлагаю вам свое покровительство. Я могу увезти вас в любое поместье герцогства. Я могу вас спрятать…
Миракл села на кровать и собралась с духом, готовясь бросить ему в лицо еще одну ложь, которая заставит его навсегда оставить ее:
– Я не хочу быть с вами. И никогда не хотела. Я просто заплатила вам. Все остальное с моей стороны было притворством, а с вашей – безрассудством. Возвращайтесь домой, лорд Райдерборн! Я не хочу вас.
Гробовая тишина поплыла над ковром, устилавшим пол, заклубилась в мириадах крошечных щелей, наполнила кувшин на умывальнике. Казалось, в окружающее пространство расплавленным хрусталем вливалась боль. Сквозь тишину, звеневшую в ушах Миракл, наконец пробился и заглушил все остальное невыносимый стук ее собственного сердца.
– Конечно, вы меня не хотите, – в конце концов, нарушил молчание Райдер. – Простите, если я подумал иначе. – Он наклонился, чтобы взять шляпу и плащ. – И все же, что, черт побери, вы теперь намерены делать?
– Скрыться, если вы позволите.
– Каким образом?
– Поеду в Дербишир, где у меня есть средства, а затем покину страну.
– Чего бы это вам ни стоило?
– Чего бы ни стоило. Если вы сейчас же не призовете стражей порядка, пожелав увидеть, как меня повесят, вы не сможете меня остановить.
– Смогу, – возразил Райдер. – Но не стану этого делать.
Небо за окном затянули тучи, через которые уже не мог пробиться тусклый свет звезд. Миракл взяла со столика возле кровати трутницу и зажгла свечу. Лицо Райдера как будто немного оттаяло. Позади его фигуры легла длинная тень.
Он вернулся к столу и, положив шляпу, высыпал содержимое своего кошелька на деревянную столешницу. Сверкнув в пламени свечи, звякнули монеты.
