– Вот деньги. Хотя, как вы догадались, отрабатывать вам их не придется. Купите лошадь. И поезжайте себе в Дербишир, как царица Савская к Соломону.
– Я не хочу ваших денег, – отрезала Миракл.
– Бог мой! – Райдер поднял глаза и пронзительно воззрился на нее. – У вас украли лошадь. Слава Богу, сами вы избежали смерти и насилия. В отчаянии от случившегося вы были готовы продаться первому встречному, невзирая на то, что кое-кто из здешних постояльцев, весьма возможно, мог воспользоваться вами бесплатно: «Делись по-братски».
– И тем не менее они этого не сделали, – заметила Миракл. – Я знаю мужчин. Вы разве не заметили?
– Очень даже заметил. – Райдер направился к двери. – Вы играли чувствами гуртовщиков, как игрушками.
– Все мужчины для меня игрушки.
– Итак, возьмите деньги! Если вам в дальнейшем потребуется помощь, дайте мне знать в Уайлдшей. Я взял на себя ответственность за вас, вытащив из Броктонского залива. Это не ваш выбор. Он мой.
Миракл поднялась, и тени пришли в движение, словно стаи стервятников внезапно закружили над ее головой.
– Не смейте следить за мной. Я вам ничем не обязана. Ни ваших денег, ни каких-либо иных подношений я от вас не приму!
– Примете! – Стоявший у двери Райдер резко обернулся, и его плащ взметнулся вокруг него. – Впрочем, можете их отработать!
Отбросив в сторону плащ, Райдер решительно приблизился к Миракл и сжал ее в объятиях. В его глазах не было нежности, в них полыхал огонь ярости.
Райдер с неистовством впился в ее губы, его язык ворвался в ее рот. Его охватило отчаяние от неизбежной потери.
В глазах Миракл, словно картечью, выстрелила злость. Припомнив все страдания, которые ей довелось испытать, она стала сопротивляться Райдеру языком, зубами, губами. Кусалась и отбивалась, пока желание не одержало над ней верх. Сопротивление сменилось поцелуями – пылкими и безудержными. Восставший член Райдера, твердый и требовательный, уперся ей в живот. Кровь жаркой волной устремилась Миракл в пах.
И все-таки Райдер отстранился – его глаза чернели, как две бездны – и выпустил ее из рук. На его скулах еще блестела испарина страсти, но он уронил голову и уставился на свои сцепленные руки.
– Я должен просить у вас прощения, – сказал он. – Ничего подобного я еще не испытывал в жизни. Я не хотел…
Миракл приложила палец к его губам. По ее щекам текли слезы. Подобно золоту в плавильном тигле, она очищалась от всего наносного, и от нее оставалась лишь самая чистая субстанция, высвобождалась ее суть. Обжигающее желание и страдание Райдера глубоко проникали в ее сердце, и она неосознанно потянулась к нему и снова поцеловала, слегка приоткрыв губы, похожие на распускающиеся лепестки, она отмеряла ему полной мерой и столько же получала взамен.
Райдер тотчас подчинился ей. Миракл почувствовала это губами, сердцем, поняла это, ощутив боль и тоску в преддверии неизбежных страданий. Его ласки, как шепот обольщения, касающийся губ, все дальше и дальше влекли ее за собой, и она отзывалась на них нежными прикосновениями языка, пока боль, терзавшая ее сердце, не растаяла, как кристаллики засахаренного меда под солнечными лучами.
Лорд Райдерборн был самым прекрасным мужчиной из всех, кого ей доводилось встречать. Она не могла оттолкнуть его. Он тоже не мог перед ней устоять.
Она мягко прервала поцелуй и снова коснулась пальцем его воспаленных губ.
Райдер сделал глубокий вдох. В его бездонных глазах светилась мощь ночного океана.
– Обещаю никогда больше не покупать вас: ни за деньги, ни за что-либо другое, – сказал он. – Я пришел сюда не за тем, чтобы домогаться или соблазнять вас, навязывать вам свое внимание или принуждать вас выполнять условия договора.
– Ни минуты в этом не сомневаюсь.
Свеча оплыла. Райдер подошел к столу и принялся складывать золотые в аккуратные стопочки.
– Я не буду уподобляться остальным, – проговорил он.
Миракл приблизилась к окну. В стекло тихо барабанил дождь. Снаружи не было ничего, кроме сырости и непроглядной тьмы.
Миракл прижала ладонь к холодному стеклу.
– Вы просто не можете уподобиться остальным, лорд Райдерборн, даже при желании, хотя это ровным счетом ничего не меняет.
– Если вы действительно так думаете, – ответил Райдер, – это меняет решительно все.
– Потому что одну удивительную ночь, словно вырванную из времени, нам было хорошо вдвоем?
– Если угодно. И я полагаю, это дает вам право называть меня Райдером.
– Как ваши друзья?
– Да. Почему бы и нет?
Миракл с минуту молчала, обдумывая его слова, затем промолвила:
– Теперь, надеюсь, вы понимаете, почему я не могу взять у вас деньги?
– Вам нельзя отправляться в Дербишир одной, без гроша в кармане. Мне следует поехать с вами. Я буду
