– Я знаю, вы обучены фехтованию и кулачному бою, но заклинаю вас, даже не пытайтесь выступать против трех заряженных пистолетов.
Райдер легко коснулся губами ее уха. Он ликовал, он чувствовал невесть откуда взявшуюся готовность к бою, словно где-то вдали призывно трубил в трубу Орион.
– Значит, если бы меня убили, вас бы это опечалило?
– Очень. Вы не будете ни во что вмешиваться, даже если они будут меня насиловать. Я требую, чтобы вы пообещали мне это!
– Такого обещания вы от меня не получите, могу пообещать только, что до этого дело не дойдет.
– А ну прекратите шептаться! – прикрикнул на них Здоровяк. – Снимай же ты наконец этот чертов сюртук!
Райдер сбросил сюртук.
– Вот, сэр, хотя должен предостеречь вас: эта одежонка почти наверняка окажется причиной смерти ее владельца.
– Ядом, что ли, пропитана? – Разбойник снова загоготал, потом, скинув с себя свое дранье, выбросил в заросли живой изгороди и влез в сюртук Райдера. – Эх, хороша одежа! И на мне смотрится не так уж плохо!
– Что такое? – прошипела Миракл. – Вы знаете какие-то другие способы борьбы, как ваш брат?
– Отнюдь! Но прислушайтесь как следует! Мне, кажется, не придется жертвовать своей жизнью, защищая вашу честь.
Резкий звук, сопровождаемый отчетливо различимым рокотом и беспорядочным топотом, становился все ближе. Непонятно, что он сулил – спасение или еще большие неприятности.
Красотка заржала. Джеб, резко повернув голову, уставился на дорогу.
– Кто-то идет!
Продолжая держать Миракл и Райдера под прицелом, Здоровяк начал отступать к проему в изгороди.
– Айда, ребята, тикай! Хватит. Лошадь берите! Она стоит больше, чем все остальное, вместе взятое.
– Если уведешь мою кобылу, – сказал Райдер, – тебе несдобровать.
Разбойники переглянулись, как будто с неба на них указывала своими перстами тень смерти.
– Мы не собираемся на ней ездить, ваша воображаемая светлость, мы ее продадим.
– Можете не верить мне, – сказал Райдер, – но если возьмете эту лошадь, вас ждет виселица.
– Ой-ой-ой, наш маменькин сынок, оказывается, очень привязан к своей милой лошадке, – проговорил Том нараспев. – Готов поклясться, что еще больше он привязан к этой милой шлюшке. Как насчет того, чтобы чуток позабавиться, ребята, а?
В темноте вспыхнули огни двух фонарей, словно глаза дракона на вершине горы. Приближавшийся рокот оказался стуком колес и топотом копыт. Металлический лязг походил на бряцание мечей в средневековой битве.
– Хочешь девку – бери! – крикнул Здоровяк.
Том попытался схватить Миракл за запястье. Но Райдер с проворством, которого сам от себя не ожидал, взял пригоршню гальки с берега и швырнул разбойнику в лицо. Тот отшатнулся, изрытая проклятия. В это время Джеб резко повернулся и поднял пистолет.
Схватив Миракл за талию, Райдер упал с ней на землю. Пуля просвистела мимо и с плеском скрылась в реке, подняв фонтанчик воды.
– Да оставь ты эту девку! – Здоровяк бегом кинулся к берегу. – Давай уносить ноги!
Продолжая посылать ругательства, поспешил и Том. За ним, таща кобылу под уздцы, следовал Джеб через темный проем в изгороди, стремясь поскорее раствориться в ночи.
Сердце бешено стучало. Райдер встал и подал руку Миракл.
– Боюсь, не много во мне от благородного рыцаря. Вы не пострадали?
– Нет! Конечно, нет. – Миракл поднялась на ноги, но тотчас отвернулась, словно желая глотнуть свежего воздуха. – Мне очень жаль Красотку.
Взгляд Райдера был прикован к ее четкому, будто прочерченному ножом, силуэту. Он вытащил из зарослей живой изгороди разбойничий сюртук и продел руки в рукава.
– Они не сделают ей ничего дурного. Она слишком дорого стоит. А если благодаря ей лорд Хэнли схватит их вместо нас, то грабителям конец.
– Однако ваша кобыла была последним звеном, связывавшим вас с домом, не правда ли? Теперь у вас нет ни денег, ни оружия, ничего, что отличало бы вас от бродяги, и все это из-за меня.
– Это не важно, – сказал Райдер.
– Они чуть не убили вас. С вашей стороны было безумием так рисковать.
– Неужто вы и впрямь полагаете, что я должен был бездействовать, когда вам угрожала опасность?
Миракл повернулась к нему и сердито взмахнула руками:
– Изнасилование – еще не конец света. Думаете, мне было бы легче, если бы вы сейчас лежали на
