— Значит пошли! — вдруг предложила девушка. — Сейчас же!
— Это самоубийство, — спокойно перебил Немо, снова переходя на тяжелый бег. — Нас всего трое, у меня нет патронов, ты ранена, на хвосте висят чуть ли не полсотни врагов. Авантюра. Бессмысленная.
— Именно, — неожиданно согласился с Любой Перун. — А может как раз на такую авантюру они не рассчитывали? Ведь если сейчас человек сорок бежит за нами, значит на базе почти никого не осталось. Торгаш, само собой, в погоне не стал участвовать. Сидит, дрожит где-нибудь в подвале. И уж точно они не ожидают, что мы будем атаковать их, когда самим нужно шкуры спасать.
— Вы оба осознаете, что это верное самоубийство? И точно готовы пойти на это? — Немо почти остановился, поспешно что-то обдумывая.
Перун и Люба ответили одновременно.
— Готова!
— Я — да!
— Идиоты! — не сдержался Немо.
— Но ведь сам ты тоже идешь!
— Я это другое. Мне можно. Блин, какая же провальная авантюра! Но лучше так сдохнуть, чем… Короче, Перун, не отставай! Бежать придется много и быстро! Отстанешь — ждать не буду. Надо оббежать здание и зайти с тыла. Оттуда они точно не ожидают атаки. Да и само здание закроет нас от погони, они не сразу сориентируются куда мы делись. Только сперва нужно бы как-то задержать этих умников. Гранаты есть?
— Нету. Рюкзак вообще почти пустой, — Перун на ходу дернул плечами, в рюкзаке что-то звякнуло.
— Чего это у тебя там?
— Да Бритвы те подобрал. Помнишь, ты сказал, чтобы не брал? Дурак, не послушался, — виновато и грустно улыбнулся Перун.
— Бритвы? Тааак… — протянул Немо. — Давай их сюда. Хватай Любу двигайтесь пока прямо. Эххх, некстати туман рассеивается! Нам бы ещё хотя бы десяток минут…
Он схватил артефакты и отстал от спутников. Правда через две-три минуты уже нагнал их.
— Думаю ещё минуты три в запасе, — загадочно объявил он, перехватывая Любу с рук Перуна.
— Опять догоняют. Метров двести пятьдесят.
— В отрыв! — Перун с трудом не отставал от Немо, будто бы руки не оттягивала раненная девушка, пот не промочил всю куртку, а кровь из потревоженной раны — левый рукав, и так основательно пропитанный ею.
Туман ещё не рассеялся настолько, чтобы погоня смогла их увидеть, но до этого оставалось совсем мало времени. Лучи поднявшегося солнца безжалостно выжигали влагу из воздуха и видимость уже была не пять-шесть метров, а минимум раз в десять больше. Но сбиться погоня не смогла бы, благодаря хорошо видимым следам на помятой траве.
Не прошло и минуты, как сталкеры услышали перепуганные вопли и завывания. От неожиданности преследователи высадили в стену тумана не меньше чем по магазину патронов, прежде чем разобрались в чем дело.
— Минус три-четыре ноги, я думаю, — подмигнул Немо отряду. — Хорошая вещь грамотно поставленная Бритва. Не хуже растяжки бывает. Молодец, Перун, не зря с собой эту ерунду таскал.
Несколько минут бежали молча. Здание уже осталось где-то слева, примерно в ста семидесяти — двухстах метрах.
— Опять чую их. Не больше двухсот метров, — доложила Люба. — Но как они боятся! Они действительно боятся тебя, Немо!
— Нас. Скорее уж они боятся нас.
— Кто из нас читает их мысли? — на бледном, мокром от пота, лице девушки улыбка смотрелась как-то странно. — Они знают, кто нас ведет. Нет, не имя. Но о том, что среди нас есть человек вроде тебя они знают. И очень, очень боятся. Хотя и понимают, что их намного больше. А Эру молодец, — она вдруг шмыгнула носом. — Их уже не сорок два. Тридцать четыре всего.
Немо не ответил. Он бежал, бежал едва успевая оббегать попадающиеся на пути аномалии, бежал не тратя ни секунды, чтобы смахнуть пот и протереть глаза, которые уже не просто щипало от него, а кололо до боли. Дыхание становилось все тяжелее и прерывистее, шаги все короче и неустойчивее.
— Перун… — прохрипел он. — Помогай… Тащи девчонку…
Тот уже давно ждал этого приказа, и за полторы секунды Люба перекочевала на его руки. Бег возобновился, хотя бежать со скоростью Немо Перун никак не мог.
— Сто пятьдесят метров, — сообщила девушка, клацнув зубами от резкого прыжка Перуна.
— Ещё минуты две-три и они нас увидят. Тогда будут стрелять не наугад, — Немо, наконец, протер лицо рукавом куртки и почувствовал себя чуть лучше. — Бежим сколько сможем…
— Сто двадцать, — объявила Люба.
— Немо, возьми её, — Перун взмок и выдохся куда быстрее, чем Немо. Все-таки годы тренировок за спиной имел лишь один из них. — Я постараюсь ещё хоть несколько минут выиграть. Живым они меня не возьмут. А вот я, надеюсь, с полдесятка прихвачу.
— Иди… Идиот! — слова скрежетнули по высохшему горлу, словно наждак по листу железа.
— Меня оставьте… — вдруг произнесла девушка.
— Да ты чего, — от страха и возмущения Перун даже прибавил скорости, чуть обгоняя Немо. Правда выдержать такого бега с нагрузкой долго не смог. — Тебя не оставлю! Ни за что…
— Немо, оставьте меня! Я смогу задерживать их дольше. Вы успеете…
— Немо, да не слушай ты её! Что она ерунду-то… говорит? — задыхаясь возмутился сталкер.
Несколько секунд Немо молчал. Он просто бежал вперед, по привычке чувствуя, что до цели осталось каких-то сто метров по прямой и метров четыреста-пятьсот по окружности, как бежали они. Однако в его голове мгновенно оценивались, взвешивались и отбрасывались любые возможные варианты.
„Идем втроем — догоняют за три-пять минут. Короткий бой. Погибает треть их и мы. Отпадает. Остаюсь я. Остальных они догоняют за семь-восемь минут, Перун не сможет быстро нести раненную. Погибает треть их и мы. Не то. Остается Перун. Нас догоняют за четыре-пять минут, я сам едва бегу, а ещё и девчонку тащить придется. Погибает половина их и мы. Не пойдет. Остается Люба… Погибает она и четверть или треть врага. Мы выигрываем три-четыре минуты. Успеваем добежать, потому что бежим налегке. И остается мааааленький шанс добраться до Торгаша…“
— Прости, Люба, но это единственный вариант, — уже давно перейдя на легкий бег, посмотрел он в её лицо. — Если ты готова…
— Да ты что несешь, Немо? Я же говорю, меня оставь! Вы с ней должны дойти! Ты обязан вынести её отсюда! Она не должна погибать, паскуда ты распроклятый!
— А ты-то чего так обо мне печешься? — вдруг огрызнулась она. — Или ты думал, что если мы выберемся из Зоны, то будем вместе? Купим домик, заведем корову и десяток детей, чтобы я до конца жизни копалась в навозе и стирала пеленки толпе спиногрызов? Размечтался! Ты мне не пара, неужели, не понял этого до сих пор?
Перун остановился, словно врезался в невидимое дерево и пару раз попытался проглотить воздух широко распахнутым ртом, но не сумел протолкнуть его в легкие.
— Оставь меня, идиот, я кому сказала? — рявкнула Люба, отдергивая от него руки, едва коснувшись земли.
— Перун, давай по прямой, — скомандовал Немо, поражаясь жестокости девушки. — Осторожнее будь. Я сейчас.
Тот побежал вперед, болтаясь из стороны в сторону, будто преодолевая шквальный ветер, дувший то с одной стороны, то с другой.
— Вообще-то, ты… — бросил Немо в лицо слепой девушке и вдруг умолк. Она не могла плакать. Но при взгляде в её лицо, пусть даже и закрытое скосившимися от бега очками, он сам с трудом удержался от слез. Её губы дрожали, подбородок дергался, а руки сцепились в замок, сдавливая пальцы с такой силой, что из-под вонзившихся в плоть ногтей показалась кровь. — Спасибо, — сдавленно прошептал он. — Спасибо, что ты так… Ему легче будет, поверь, легче. Вот, СВУ конечно вещь хорошая, но не для малой
