ему надо было съездить туда и решить несколько вопросов. Это было чертовски не вовремя после долгого перелета, к тому же он хотел сегодня же встретиться с отцом. Что ж, это удовольствие переносится на завтра. Он уже позвонил старику и раздразнил его любопытство, сказав, что хочет обсудить дела и кое-кого привез с собой. Отец пришел в восторг, пригласил Антонио на ужин и был заметно разочарован, когда тот сказал, что сегодня занят.
— Кого же ты привез? — весело спросил старик.
— Подожди немного, отец. — Антонио тщательно следил за голосом. — Я надеюсь, что ты выполнишь свою часть сделки, раз уж я покоряюсь твоей воле.
— Разумеется, как только родится ребенок, я с легкой душой уйду на покой и передам компанию тебе.
Повязывая голубой шелковый галстук, Антонио улыбался. Отцу придется уйти на покой куда раньше, чем он предполагает. Он проклянет тот день, когда затеял эту игру.
Антонио взглянул на часы: почти шесть. Вряд ли стоит возвращаться сюда на ночь, лучше переночевать в Вероне, решил он, беря сумку и ключи.
— К ужину меня не ждите, я переночую в городе, — сказал он Саре, полировавшей медную ручку входной двери.
— Да, синьор.
— Скажите синьоре Кавелли, что мы увидимся завтра. Отец пригласил нас поужинать, так что она и ребенок должны быть готовы к семи.
— Хорошо. Они в саду, если вы захотите сказать ей сами.
— Нет времени, — отрезал он. — Просто передайте ей.
Женщина кивнула, но в глазах ее было неодобрение.
— Она, кажется, милая девушка.
Антонио пожал плечами. Сара подняла бровь, и он улыбнулся:
— До завтра. Помните: я хочу первым сообщить отцу хорошие новости.
— Нет нужды напоминать мне. — Она уперла руку в бок. — Я всегда сама осторожность.
— Конечно.
Сара была более чем надежной, но напомнить никогда не вредно.
Солнце садилось, оставляя пылающий след в небе. Иногда он забывал, как здесь красиво, и теперь помедлил на гравиевой дорожке, оглядываясь. На другом конце лужайке он заметил Викторию. Она осторожно бросала сыну мяч и хлопала в ладоши, когда он ловил его и пытался бросить ей. На ней были старые джинсы и клетчатая рубашка, а волосы собраны в хвост.
— Умница! — Ее смех плыл в теплом воздухе, и, несмотря на спешку, Антонио не мог отвести от нее глаз. — Лови, Натан, лови!
Мальчик рассмеялся, не поймав мяч, и бросился за ним так быстро, как позволяли его ножки, а Виктория притворилась, что хочет схватить его. Антонио улыбнулся, когда она подхватила его и закружила. Это был один из тех беззаботных моментов, почему-то очень трогательных, и его раздражало, что он не знал почему. Он почти отвернулся, когда она заметила его. Она немедленно напряглась, словно газель, увидевшая хищника. Что, по ее мнению, он собирается сделать с ней, зло подумал он, открывая машину.
— Вы уезжаете?
Удивленный, он поднял голову. Она медленно шла к нему, держа сына на руках.
— Да, надо уладить кое-что.
Он бросил сумку в машину. Виктория все не уходила, и он посмотрел на нее:
— Вы что-то хотели, Виктория?
— Я…
Холод в его голосе заставил ее сжаться.
Он посмотрел на часы:
— Если нет, мне надо ехать.
— Я только хотела поблагодарить вас, — выпалила она.
Он нахмурился:
— За что?
— Что озаботились оборудованием детской.
Она смотрела не него, словно заставляя себя не отводить взгляд.
— Ах, это… — Он пожал плечами. — Все сделала Сара.
— Все равно это очень мило с вашей стороны. Все эти вещи, наверное, стоят целое состояние, и сама комната чудесная. У нас никогда не было детской.
Почему-то от искренности ее слов ему стало неуютно.
— Не надо благодарить меня, Виктория. Я сказал, что позабочусь о вас, пока вы в моем доме, а я человек слова. Все, что требуется от вас, — не мешать мне и сопровождать меня, когда нужно.
— Я сделаю все, что в моих силах.
Она отступила, словно его слова испугали ее.
— Мой отец пригласил нас к себе. Сара сообщит вам детали.
Она беспомощно смотрела, как он поворачивается к машине.
— Ничего, если я возьму с собой Натана? Не хочу оставлять его…
— Разумеется, вы должны взять его с собой.
Он нахмурился, как будто вопрос был очень глупый.
— Должна?
— Конечно! А теперь, если у вас все…
— О, еще кое-что. Что мне надеть? — быстро спросила она.
— Надеть?
Он удивленно посмотрел на нее.
— Да, что положено надевать в таких случаях? — Ей было очень стыдно задавать такие вопросы, но спрашивать у недружелюбной домоправительницы хотелось еще меньше. — Я взяла с собой не так много вещей…
— Не важно, — небрежно перебил он. — Оденьтесь как на церемонию.
Он оглядел ее. Рубашка у нее на груди натянулась от того, как она держала Натана, и на секунду он вспомнил, как прижал ее к себе в самолете. От этой мысли он напрягся.
— Да, тот костюм как раз подойдет, — продолжил он, вспомнив, какой невзрачной он делал ее.
— Правда?
Она нахмурилась. Костюм был далек от совершенства, и она надела его скорее в знак протеста. С другой стороны, какое ей было дело? Ей, похоже, и не нужно было производить хорошее впечатление на его отца, она ведь не была его настоящей невесткой, она даже не задержится здесь надолго.
— Хорошо, — пробормотала она, — если вы так считаете.
— Определенно, — кивнул он. — И волосы уберите так же. Мне не нравится, когда они распущены.
Она смущенно коснулась волос:
— Хорошо, я заколю их.
— Прекрасно. Увидимся завтра.
И он наконец сел в машину.
Мотор взревел, и она проводила машину взглядом. На секунду ей стало интересно, куда он едет, где проведет ночь, но потом она напомнила себе, что это не ее дело.
Виктория стояла перед зеркалом и изучала свое отражение. Костюм был строгий и скучный, однако, может быть, Антонио хотел, чтобы она выглядела по-деловому, чтобы отец поверил, что она его жена. Так или иначе, она выполнила все его указания.
Вчера за ужином ей пришлось несколько раз напомнить себе, что она лучше будет ужинать одна, чем с мужчиной, который не очень-то рад ее обществу, что ей все равно, что он думает о ней. И все-таки острое чувство одиночества было неприятно, и это было странно, потому что она не хотела быть с Антонио, а к
