— Не думал, что вы так цепляетесь к деталям.
Он улыбнулся ей, и ее сердце несколько раз подпрыгнуло.
Виктории было неприятно, что он так действует на нее. Она знала, что он просто играет с ней, что ему совсем не интересно, когда она последний раз была на свидании. Если он узнает, что ее первый и последний опыт состоялся почти три года назад, это покажется ему смешным. Она отвернулась и постаралась говорить спокойно:
— Возможно, я цепляюсь, как вы сказали, но я предпочитаю слово «учитываю». Разве не этого вы хотите от меня?
— Именно этого. Кстати, должен заметить, что, хотя вы назвали меня холостяком, я ваш муж, у вас на пальце кольцо.
— На бумаге, — быстро добавила она.
— Конечно. И в присутствии моего отца.
— О да! — Она сглотнула. Ей следовало догадаться, что лежало за напоминанием. — Не волнуйтесь, я не забуду.
Антонио мрачно улыбнулся:
— Не думаю, что представится возможность забыть.
Что это значит? Антонио больше ничего не сказал, погрузившись в раздумья. Виктория смотрела в окно, позволив себе просто наслаждаться пейзажем. Если бы это действительно было свидание, оно было бы идеальным. Но свиданием это совсем не было.
Они остановились перед высокими воротами. Антонио опустил стекло, чтобы набрать код и открыть их, и они поехали по длинной темной подъездной дорожке. Их взглядам открылся внушительный дом с башенками и зубчатыми стенами. Он был красив и зловещ одновременно, а может быть, так казалось Виктории из-за напряжения, копящегося внутри. Машина остановилась перед парадной дверью, по сторонам которой сидели свирепые каменные львы.
— Добро пожаловать в родной дом, — насмешливо пробормотал Антонио и добавил что-то по- итальянски.
— Простите… Что это значит? — осторожно спросила она.
— Это значит «Добро пожаловать в око бури», — ответил он, помедлив, словно подыскивая нужные слова.
Она хотела спросить, что значит и это, но не решилась, взглянув в мрачное лицо Антонио. Пока она вытаскивала из машины Натана, Антонио позвонил в дверь. Несмотря на теплый вечер, Викторию охватил озноб. Она была рада, что теплое тельце Натана прижимается к ней, потому что ей вдруг стало очень страшно.
Глава 8
Виктория думала, что у Антонио роскошный дом, но он не шел ни в какое сравнение с домом его отца. Длинный холл с мраморным полом и фамильными портретами по стенам завершался раздваивающейся лестницей, переходящей в галерею. Похоже, здесь легко можно было заблудиться, хотя бродить по дому одной совсем не хотелось, даже открывший дверь дворецкий угнетал ее.
Антонио отослал его и провел Викторию в гостиную, где горел огонь, освещая персидские ковры и мебель темного дерева. Отца Антонио не было видно.
— Я начинаю нервничать, — призналась Виктория.
— Не стоит. Старик любит появляться эффектно.
Натан крутился у нее на руках, и она опустила его на пол: пусть лучше играет с машинками. Антонио подошел к шкафу:
— Выпьете?
— Нет, спасибо. Думаете, ваш отец поверит, что наш брак настоящий?
До недавнего времени Антонио думал, что ему все равно, наоборот, он жаждал рассказать отцу правду. Однако его адвокат посоветовал быть осторожным и поддерживать иллюзию настоящих отношений, пока управление компанией не перейдет к нему. Антонио согласился, он не хотел все испортить. Он удовлетворится выражением лица отца, когда тот узнает, что у Виктории уже есть ребенок, не связанный кровью с семьей Кавелли.
— Не вижу причин, почему бы ему не поверить, — беспечно сказал он. — У вас кольцо. Мы женаты.
— Но я… не в вашем вкусе, и все это знают.
— О ком вы?
— Обо всех… Ваш бухгалтер очень скептически смотрел на меня.
— Том думает только о деньгах.
— А ваша домоправительница? Она хорошо знает…
— Сара ничего не скажет.
— Ей и не нужно. Все знают, с какими великолепными женщинами вы встречались. Ваш отец все поймет, едва взглянув на меня.
Антонио некоторое время смотрел на нее прищурившись, и она покраснела.
— Я так не думаю.
— Я смотрю на вещи реалистично, Антонио.
— Мне кажется, мы легко сможем убедить отца.
— Вот как?
Не старался ли он просто быть добрым с ней? Он стоял слишком близко, чтобы она могла трезво мыслить. Что-то в его взгляде заставляло ее сердце стучать как сумасшедшее. Ей смутно послышались шаги в коридоре, но она не могла отвести глаз от Антонио. Он медленно обхватил ее за талию, и она вздрогнула от ужаса. Неужели он собирается поцеловать ее?
— Не надо!
Он не обратил внимания на ее мольбу, наклоняясь ниже к ней. Она не хотела, чтобы он целовал ее, не хотела знать, каково это, когда эти губы властно прижимаются к ее рту, потому что понимала, что это как сильный наркотик. Но было поздно — он вовлек ее в поцелуй. Она изо всех сил старалась не отвечать, но это было слишком хорошо, наслаждение нахлынуло горячей волной, и она ответила ему.
Антонио почувствовал укол удивления, когда притянул ее к себе. Он всего лишь хотел устроить небольшой спектакль для отца, но поцелуй оказался ошеломляюще приятным. Он услышал, как открылась дверь, но не сразу отпустил Викторию. Она была так возбуждена! Он чувствовал, как она дрожит от желания.
— Добрый вечер, Антонио.
Холодный голос отца помог ему собраться. О чем он думал? Ему не должно было нравиться целовать Викторию! Он посмотрел на нее, она выглядела смертельно испуганной.
— Ты в порядке? — мягко спросил он.
Она не ответила, просто не смогла. Ничего страшного не произошло, твердо сказал себе Антонио, это было секундное помутнение рассудка, послужившее цели. Он посмотрел на отца.
— Прости нас, отец, — сказал он по-итальянски. — У нас медовый месяц, и мы никак не можем оторваться друг от друга.
— У вас… медовый месяц? — изумленно переспросил отец.
Антонио улыбнулся и заговорил по-английски:
— Познакомься со своей невесткой. — Он посмотрел на Викторию: — Повернись и поздоровайся.
Она все еще не пришла в себя.
— Виктория!
Его голос был резок, как и взгляд.
Она медленно повернулась. Вряд ли ей когда-нибудь удастся забыть изумление на лице старика.
— А это твой внук. — Антонио снова перешел на итальянский, указывая на игравшего на ковре
