кровати, будто они хотели сказать Салли: посмотри на него! Разве он не хорош собой? Присмотрись к нему!
— Знаете, — проговорила она вслух, — я забыла вам кое-что сообщить.
— Что именно?
Он произнес это с нескрываемым раздражением. Но разве можно осуждать его за это?
— Э… не могли бы вы… что-нибудь надеть на себя?
— Я и так одет.
— Нет, этого недостаточно. Наденьте что-нибудь еще.
Ной встал с кровати.
— Ну и во что я должен быть одет? Салли боролась с желанием взглянуть на него и отвела взгляд в сторону.
— Наденьте то, что вы обычно надеваете, ложась в постель, — ответила она.
— Перед тем, как лечь в постель, я обычно раздеваюсь догола. — Ной замолчал, заметив яркий румянец на щеках молодой женщины. — Не вижу ничего неприличного в своей одежде, — наконец проговорил он. — Считайте, что на мне шорты для бега трусцой.
Она вздохнула и потерла рукой поясницу.
— Так вот… я… — Салли замялась, обдумывая, как сообщить ему пикантную новость. Набравшись храбрости, она взглянула на Ноя. Ей бросилось в глаза, что у него широкая мускулистая грудь. — Знаете что?
— Что? — переспросил он.
Она перевела взгляд выше и встретилась с его настороженным взглядом.
— Нам придется спать вместе…
В первую минуту в его лице ничего не изменилось. В комнате было так тихо, что был слышен шелест тюлевых занавесок, надувавшихся, словно парус, от работавшего вентилятора.
— Но вы сказали, что есть вторая спальня и она свободна! — наконец проговорил он.
Салли кивнула.
— Да, детская… Но я забыла, что там нет кровати… — Она отвернулась, чтобы побороть неловкость. И… и… нам положено быть необыкновенно счастливыми… супругами. — Испугавшись, что он может уйти, она поспешно добавила: — Вспомните, вы обещали помочь мне!
Ной задумался, размышляя над ее напоминанием.
— Хорошо… солнышко мое… Только вы должны выбрать, на что вам легче смотреть: на меня голого или на мои шорты. — Он засунул большие пальцы рук за резинку трусов. — Ну, что же вы, выбирайте! — насмешливо проговорил он и ехидно улыбнулся.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Ной увидел, как щеки Салли залились ярким румянцем, и понял, что обещанием снять шорты он довел бедную женщину до состояния шока. Видно, со своей привычной манерой подшучивать он явно переборщил. Она и так замучилась с незваными и надоедливыми бабушкой и дедушкой. К тому же бедняжка на последнем месяце беременности, что объясняет ее повышенную эмоциональность. Так почему же он дурачится? Нельзя постоянно подшучивать над беременными женщинами.
— Простите. Я пошутил. — Он поднял руки вверх, будто сдаваясь в плен.
В ответ она лишь недоуменно моргала. Ной широким жестом указал на постель, покрытую покрывалом цвета первых весенних листочков. Это место мало походило на постель, больше напоминая лесную полянку. Не хватало только звонко журчащего ручейка.
— Где мне лечь, справа или слева? — спросил он и хотел уже добавить «солнышко мое», но решил, что ей и так досталось за целый день. — Или вы хотите, чтобы я устроился на полу?
Он бы не удивился ее желанию, но перспектива спать на простыне, постеленной прямо на сосновые доски, его не радовала. Даже пушистый коврик у кровати не спасет положения.
Салли вздохнула и покачала головой.
— Нет. Раз вы согласились мне помочь, то можете спать на кровати. — Она недоверчиво взглянула на Ноя. — Я надеюсь, мне не надо вам напоминать, что наша договоренность спать вместе подразумевает чисто платонические отношения. — Молодая женщина хотела сказать что-то еще, но никак не могла подобрать подходящие слова. Но Ной понял: она хотела сказать нечто вроде «я сейчас настолько непривлекательна, что вам и в голову не придет соблазнять меня». Но она решила не произносить эту фразу вслух, и он был благодарен ей за это. Знает Салли или нет, но она и сейчас очень привлекательная особа! — Вы согласны? — спросила она, выводя его из глубокой задумчивости.
— С чем? Ах, да! Разумеется, платонические! Абсолютно платонические!
— Я буду спать здесь. Отсюда ближе к ванной комнате, — сказала Салли, положив руку на край постели.
Ной кивнул.
— Беременность несет с собой массу неудобств, — сказал он.
— И все это из-за мужчин. — Салли пожала плечами.
— Я думал, что ваша беременность — ваша затея. — Ной вопросительно поглядел на нее.
— Да, моя, но из-за особого отношения к мужчинам.
Ее замечание показалось ему весьма странным. Женская логика, подумал он, а вслух сказал:
— А, черный юмор!
Его попытка разрядить обстановку ни к чему не привела: Салли была мрачнее тучи.
— Вы не поможете расстелить постель? — смущенно спросила она.
Не вызывало сомнений, что перспектива делить с ним постель пугала ее. Ной придал своему лицу такое же мрачное выражение.
— Рад услужить, мэм, — хрипло ответил он.
— Вовсе не смешно, — сказала она, смерив его подозрительным взглядом.
— Вы правы, не смешно!
— Будь хоть малейшая возможность…
— Почему вы не хотите сказать им всю правду? — спросил ее Ной. — Если вы их так не любите, то почему вас беспокоит, что они о вас подумают?
— Я уже говорила вам: не хочу, чтобы дедушка и бабушка плохо думали о моем отце.
— Не понимаю, зачем вам это? — признался Ной.
— А вам и не надо ничего понимать, — прошептала Салли. — Я только попросила вас помочь расстелить постель.
После того, как они сняли покрывало, молодая женщина откинула угол одеяла и села на свой край постели. Ной смотрел, как она раздевалась: не развязывая махровый халат, она высвободила сначала одно, потом другое плечо. Слегка приподнявшись, выдернула халат из-под себя и повесила его на металлическую виноградную лозу.
Скользнув под одеяло, она взяла три подушки и по очереди подложила их под себя: одну — под поясницу, другую — под спину и третью — под голову. Ной с интересом наблюдал за этими упражнениями с подушками.
— Спокойной ночи, Ной, — тихо сказала Салли и повернулась к нему спиной.
— Вам больше не надо подушек? — спросил он с едва заметной иронией.
— Нет, спасибо, — ответила она, даже не взглянув на него.
— Не хотите положить еще одну между колен?
— У меня больше нет подушек.
— Вы могли бы положить свернутое полотенце, — посоветовал Ной.
— Мне и так удобно, — сказала она и, слегка повернувшись, взглянула на него. Вдруг спокойное выражение ее лица изменилось. — Ох, о вас-то я и забыла!
— Большое вам спасибо, Салли! — насмешливо сказал он.
