— А куда им спешить, Фил Полтнер теперь уехал в Нью-Йорк и какая разница, когда они ему вышлют деньги, месяцем позже или месяцем раньше. А как себя чувствует миссис Мид?
— Она все еще очень плоха и почти каждый день ходит на кладбище к доктору. Говорит, что снится он ей уж больно часто. А ты знаешь, Скарлетт, какая беда случилась у Бэров из Мейкона?
— Нет, откуда же мне знать.
— Их сын Валентин тяжело болен и доктора не могут определить причину болезни. Кузина прислала мне письмо на той неделе. Говорит он и с постели уже не встает.
— Валентин это старший или младший?
— Младший.
— Какая жалость. Что же все-таки с ним случилось?
— Что-то с суставами, сначала ноги отказали, а теперь и все остальное.
Тетя Питтипет без остановки рассказывала Скарлетт разные новости, которые происходили в Атланте и за ее пределами, до тех пор, пока Индия не вернулась домой и не предложила дамам выпить чаю. А после чая Скарлетт спешно попрощалась с обеими дамами и отправилась домой, не смотря на слезные уговоры тетушки остаться еще ненадолго.
Теплые мартовские сумерки уже спустились на город и тихая Плющевая улица, которая и днем-то бывала немноголюдной, к этому времени совсем опустела. Ее безмолвие лишь изредка нарушали запоздалые прохожие, задержавшиеся на службе, или у друзей, которые спешили в свои дома, а в домах то тут, то там, закрывались ставни, и только теплый уютный свет домашнего очага, таинственного и манящего, просвечивался сквозь решетчатые щели этих ставней.
Такой же одинокой, покинутой всеми, как эта вечерняя, безлюдная улица, почувствовала себя и Скарлетт, уныло катившая в своей роскошной карете, для которой двери гостиных ее старых друзей захлопнулись навсегда, подобно этим окнам, отгороженным от внешнего мира глухими ставнями.
Миссис Мерриуэзер устраивала торжество и на этом торжестве была половина Атланты, а она не только не была приглашена, но даже и не слышала об этом, потому, что с ней никто не общался и ее не приглашали на торжества. И пора бы ей уже к этому привыкнуть и не обращать внимания, но ее все же что-то задело за живое, заставив сердце ощутить, как она одинока без торжеств, которых ей так не хватало, без старых друзей и без Ретта.
Она вспомнила тетю Питтипет, сердито поджавшую губы и обиженную на весь свет, словно кто-то был виновен, в том, что она больна и лишена возможности веселиться вместе со всеми. И тяжело вздохнув, подумала, что у старой дамы на пути всего-то одна преграда, — ее болезнь, а у нее, Скарлетт, их бесчисленное множество, которое она в течение многих лет старательно создавала себе сама.
ГЛАВА 57
Снедаемая тоской и одиночеством, которое так внезапно вновь напомнило ей о себе, Скарлетт почти всю ночь провела без сна. Утром, раньше обычного, она уехала из дома на фабрику, чтобы заняться делами и поскорее отвлечь себя от грустных мыслей. А вечером того же дня, перебирая накопившуюся почту, наткнулась на маленький розовый конвертик, подписанный аккуратным каллиграфическим подчерком Эдварда Гирда. Седовласый джентльмен настоятельно приглашал ее на карнавал Марди — Грас, который проводился в Новом Орлеане каждую весну.
А почему бы не принять его предложения? — подумала Скарлетт, и настроение ее тут же улучшилось. Что ей мешает? Работа? Да Фердинанд теперь свободно сможет заменить ее! И тут Скарлетт снова вспомнила о хваленой вечеринке миссис Мерриуэзер. Да что такое эта жалкая вечеринка по сравнению с Ново — Орлеанским Марди-Грас! — подумала она, — да я им всем нос утру, если только решусь туда поехать!
Эдвард Гирд писал, что торжества на этот раз будут продолжаться около двух недель и перемежаться балами до самого утра, а уличные шествия будут грандиозными по своему размаху, ведь в них примут участие самые богатые гильдии города. Лучшие рестораны Нового Орлеана откроют свои двери для участников карнавала не только днем но и ночью и яркие вспышки фейерверков будут беспрестанно озарять улицы города во время гуляний.
— Непременно приезжайте, миссис Батлер, — писал Эдвард Гирд, — Вы получите огромное удовольствие! Я так и вижу Вас на этом карнавале царицей Клеопатрой в белом хитоне с длинным голубым шлейфом, гордой и неприступной, сводящей с ума всех мужчин своей красотой и величием!
Скарлетт улыбнулась и с благодарностью прижала к груди письмо Эдварда Гирда. Она поедет на этот карнавал! Она обязательно поедет и заранее сошьет себе костюм царицы Клеопатры здесь в Атланте, а ее портниха расскажет об этом всему городу, и все лопнут от зависти, и в тайне будут завидовать ей!
….Отправиться в Новый Орлеан она должна была ровно через пять дней, чтобы вовремя успеть к началу праздника и у нее совершенно не оставалось времени на подготовку к такому многозначительному событию. Мечтать о том, что она сможет сшить себе хотя бы одно новое бальное платье, кроме незатейливого хитона царицы Клеопатры, ей уже не приходилось. Даже самая искусная портниха не смогла бы справиться с таким сложным заказом за несколько дней!
— Ничего страшного, — успокаивала себя Скарлетт, — мода за последний год не так сильно ушла вперед. На этот раз она вполне еще может попользоваться своим старым гардеробом и возьмет несколько самых лучших платьев. Да и вообще, этот вопрос сейчас не главный! Ведь перед отъездом ей надо будет уладить все дела, касающиеся фабрики и магазинов, а если она не сможет этого сделать, то в Новом Орлеане ей будет совсем не до карнавала. Да, у нее теперь был Фердинанд, но сейчас он работал только в полсилы благодаря тому, что часть работы выполняла она сама. Однако при полной загрузке, которая теперь неожиданно свалиться на бедную голову молодого человека, ему будет нелегко перестроится на более интенсивный ритм работы. А чтобы облегчить ему эту задачу, она должна за эти несколько дней постараться как можно быстрее ввести его в курс дел и сделать все, чтобы по ходу работы у него не оставалось неясных вопросов.
Еще ей придется решить вопрос по найму новой служанки хотя бы на время поездки, ибо ни одну из своих домашних девушек на этот раз она взять не сможет. Во — первых, ни Присси, ни Эмили не владеют парикмахерским искусством в той мере, в которой это ей потребуется на предстоящем карнавале, а во- вторых, обе они после отъезда Скарлетт будут гораздо нужнее в доме. Фердинанд не сможет теперь заниматься детьми и это возьмет на себя Присси, а Эмили вместе с Порком придется управлять домашними делами.
Итак, на следующий день с самого утра Скарлетт отправилась на Персиковую улицу к своей портнихе, — мадам Дюпалье, которая совсем недавно разбогатела до таких возможностей, что сняла три большие комнаты в одном из муниципальных помещений для устройства своей швейной мастерской и переехала туда из маленькой квартирки с Плющевой улицы. Француженка с золотыми руками, как называли свою портниху многочисленные клиентки Атланты, приветливо встретила Скарлетт, как всегда рассчитывая на богатый заказ с ее стороны, однако услыхав о незатейливом хитоне царицы Клеопатры, да еще в такой короткий срок, тут же попыталась увильнуть от просьбы своей постоянной клиентки.
— Но, мадам Дюпалье, — взмолилась Скарлетт, — Вы должны мне помочь!
— Миссис Батлер, — два дня, слишком короткий срок при моей-то загруженности, я и так работаю, не покладая рук. Да и потом, миссис Гомус теребит меня почти каждый день, ведь ее платье должно быть готово на следующей неделе к свадьбе сестры.
— Но, мадам, — Скарлетт хитро улыбнулась, — сколько стоил бы мой заказ, если б Вы согласились выполнить его в очередной срок?
