Пока что все шло хорошо и красиво.
Вышли юноши. Тут были лишь две армии: белая и зеленая. Все обошлось тоже очень хорошо, лишь один из бойцов сломал руку, но перелом был легкий, не калечащий. Юноши присоединились к мужчинам в выпивке, закуске и наслаждении зрелищем. Последний бой был мальчиков.
Мальчики были лишь в набедренных повязках и паховых кожаных бронях. В руках они держали кожаные щиты и деревянное оружие в соответствии со специализацией у военного наставника. Синих возглавлял, конечно, сын Мастера Лир Клинагор. Красных — сын соседнего барона Жинг Ирсанвир. За спиной Лира, без щита, который охраннице не полагался, и, соответственно, без брони и набедренной повязки, но в поясе с деревянным кинжалом и с дубинкой в руке, стояла Яра, его охранница в этой битве.
Противники приветствовали друг друга, запели священный гимн, и два строя сошлись.
Лир сначала пытался, как полагается полководцу, управлять боем сзади строя, но затем, поскольку в азарте драки его команд все равно не слушались, кинулся в битву сам. Яра вилась змейкой за ним, отражая удары с боков и сзади, потому что армия Лира, в общем-то, проигрывала, и он все время дрался в полуокружении. Один за другим бойцы, получившие 'критические' раны либо залитые кровью из рассеченной брови или разбитого, а то и сломанного, носа, выходили из боя. Синих оставалось примерно в полтора раза меньше. Но Лир, его брат Линс и Яра держали центр строя, и битва еще не считалась решенной.
В некоторый момент Яра заметила, что предводитель противника Жинг уже наносит удар своим мечом в незащищенную шею Лира, который как раз повернулся к нему почти спиной. Она была с другой стороны Лира и нашла мгновенное решение: дубинка полетела в лицо Жингу, бровь была рассечена, и он, держась за глаз, двинулся к целителям.
Военный наставник Крон сказал Тору:
— Не так плохо Яра сработала! Но она могла бы отбить удар, и не расставаясь с дубинкой. Я ее за это отругаю.
— Да, пара у них получилась слаженная, — заметил Тор, наблюдая за взаимодействием Яры и Лира.
Яра теперь выхватила кинжал, и это оружие плюс ее левая рука оказались страшнее дубинки. Она мелькала рядом с Лиром, жаля из-за его спины, из-под ног. Преимущество красных стало таять. Почти как в настоящей битве, они заколебались после потери вождя.
— Они чувствуют друг друга на уровне интуиции, — сказал Крон, глядя на продолжающуюся битву и в первую очередь на своих двух лучших учеников.
— Если бы не Яра, Лир давно был бы смертельно ранен и вышел бы из боя, — отметил Тор. — Вместе они будут страшными бойцами.
— Лучший охранник — охранница, которая любит хозяина, — улыбнулся Крон. — Особенно если хозяин ее тоже любит.
— Может быть, Эсса планировала что-то другое, но получается лучший из возможных вариантов, — согласился Тор.
Спокойное развитие событий было прервано вскриком одного из участников битвы. Мальчик из команды красных, Клир, скорчившись, лежал на земле. Как и полагалось в настоящей битве, битва не остановилась. Но, в отличие от настоящей битвы, бойцы сдвинулись в сторону и дали возможность вынести Клира. Оказалось, Яра попала ему кинжалом в пах.
Эсса осмотрела мальчика, немного поцелила его сама, а потом подозвала свою ученицу в целительстве и травничестве девочку Криссу, которая смотрела на Клира испуганными глазами и чуть не плакала, и тихо сказала ей:
— Я вижу, что тебе нравится Клир. Любящая девушка — лучшая целительница для раненого бойца. Он калекой не останется, но нужно целить его быстрее и интенсивнее. Я пока что прикажу принести лечебные настои.
Крисса даже посветлела. Она наклонилась к нагому Клиру и стала нежно целить его болезненную рану, отдавая все свои силы. Клир заулыбался. Ему было больно, но очень хорошо. А главное, он чувствовал себя героем. Целит его, как в песнях, прекрасная девушка, вокруг стоят восхищенные им родители и друзья. В такую минуту умереть не жалко, а жить тем более приятно.
— Спасибо тебе, милая! — тихо сказал он.
— Лежи спокойно и не трать силы, мой герой, — улыбнулась юная целительница и вновь ушла в целительный транс.
Битва ожесточилась. Яра была уже вся в синяках, но судьи не удаляли ее с поля битвы, считая раны некритическими. А охранница должна быть готова умереть за своего господина в любой момент и драться даже со смертельными ранами, которых у нее уже насчитали две (естественно, условно). После того, как будут залечены реальные раны, за каждую смертельную рану участник битвы подлежал хорошей порке, чтобы было неповадно пропускать такие удары в настоящей битве. Так что Яре предстояло две порки. Лир был почти без ран. Линс имел несколько легких ранений и одно средней тяжести, но из битвы его пока не отзывали, хотя повели условный отсчет потери крови.
Пока что все шло нормально. Никто не был убит либо покалечен. Но ведь почти каждый год такое случалось, и все с волнением ждали, кого же в этом году Судьба выберет в качестве жертвы, чтобы укрепить дух остальных. Наставник Крон закончил внутренний отсчет потери крови и начал говорить: 'Линс Кристрорс потерял…'
Азарт битвы привел Линса в состояние почти экстаза. Он чувствовал, что в этой тяжелой битве их армия начала побеждать, у него открылось второе дыхание, и он бешено атаковал соперников с красными повязками, выкрикивая боевой клич Колинстринны: 'Металл и честь!' Тут он услышал свое имя и немного отвлекся.
Суй Лорикин, из красных, наоборот, вдруг почувствовал ледяное спокойствие. Голова его стала абсолютно ясной, он видел удары вперед на пару мгновений, не видел и не слышал ничего, кроме происходящего на поле битвы. Он даже не выкрикивал военный клич, чтобы не нарушить сосредоточение. Такое состояние, другую форму боевого азарта, ему специально тренировал военный наставник, потому что она встречается реже. Лорикин заметил, что Линс открылся для него, и точно ударил ему копьем в висок. Это была критическая смертельная рана, и противник будет уничтожен. Но копье, оказывается, уже надломилось, оно сломалось и острый конец надлома вошел глубоко в мозг Линса. Хлынула кровь, и Линс сел на землю. Бойцы отодвинулись от раненого, давая возможность унести его с поля битвы. Тор хотел было броситься к сыну сам, но это было бы недостойным поведением, и он, с подламывающимися ногами, но каменным лицом, дождался, пока Линса вынесли. К нему сразу наклонились доктор Винг Тирронс и Эсса.
— Рана очень тяжелая, но не обязательно смертельная, — подошел в Владетелю Вингс через пару минут. — Если сейчас лечить, он, вероятно, выживет.
— А насколько вероятно, что он останется калекой? — уже с ожиданием непоправимого в душе, но твердым голосом спросил Тор.
— Очень вероятно, — ответил доктор таким тоном, что стало ясно: шансов на полное выздоровление почти нет.
Тор понял, что настал момент ему показать всем, как выдерживают такой удар Высокородные. Он подошел к сыну, сидевшему на земле. Поскольку лежать ему было бы хуже, ему быстро сделали валик под спину и посадили. Отец взял его за руку и сказал:
— Сын, ты героически сражался. Твоя армия побеждает, и ты внес огромный вклад в ее победу. А теперь тебе надо принять главное в твоей жизни решение. Желаешь ли ты стать монахом?
Линс понял, что за вопрос ему задали. И ответ вырвался у него спокойный и непреклонный:
— Я хочу умереть воином.
— Тогда я зову священника, а тебе присваиваю чин десятника и награждаю золотой пластиной за храбрость, — сказал Тор, ожидавший такого ответа, но не желавший его.
К Линсу подошла мать, колени у нее подогнулись, она обняла сына и омочила его грудь слезами. Немного слез ей можно было себе позволить, но не истерические рыдания, которые лишь смутили бы дух уходящего. Говорить она ничего не говорила, а лишь гладила своего уходящего сына, не обращая внимание
