— Честно говоря, брат, да! — Ашинатогл расхохотался своим басовитым голосом, схватил одну из служанок и посадил к себе на колени. — Мне уже показалось, что вы титановые, а внутри вас адский огонь, а не нормальный огонь страстей.
Атар тоже рассмеялся.
— У меня жена здесь, и она лучше всех этих служанок.
— Верю. Дичь, убитая на трудной охоте, всегда кажется вкуснее домашней свиньи.
— И у нас ухаживание за свободными женщинами многие называют 'охотой'.
— Тогда все правильно. Я такую охоту тоже введу в обычаи нашей знати. Только не сразу, это для многих из них просто шок. Ведь у нас не принято женщину, которой овладел, отпускать по ее желанию. Более того, это считается позором для мужчины, и многие делают вид, что они сами прогнали женщину.
— Ну хорошо, о женщинах поговорили. Но, по-моему, мы оба теперь хотели поговорить без лишних ушей о государственных делах.
— Вот эти ушки и груди мне не хочется отпускать. Подаришь мне эту служанку?
— Конечно, брат!
И два царя до вечера за парой кувшинов вина и фруктами обсуждали нынешние и будущие дела: как устроить все, чтобы союз был прочным и взаимовыгодным. Затем они позвали доверенных писцов, чтобы записать все, о чем договорились, и Ашинатогл сказал своему старичку-писцу несколько слов тихим голосом. Атар услышал лишь 'Тлирангогашт-тур'.
— Ну что ж, между собой мы, кажется, поняли, как установить прочный порядок. Теперь нужно будет подключить к нему по крайней мере эти два княжества, — довольным голосом подвел итог Атар.
— А за ними и другие в наш союз потянутся, но не всех нужно будет брать.
— Да. Сильные враги тоже нужны. И не очень сильные, но злые и глупые — тоже.
И оба царя завершили разговор тем же самым, с чего начали: смехом. Ашинатогл привлек к себе служанку, которая уже места себе не находила от возбуждения, и велел вызванной охраннице дать девице плащ, чтобы она не соблазняла непривычных к женской наготе агашцев своими прелестями. Охранница с брезгливым видом кинула плащ. Ашинатогл еще раз рассмеялся и шлепнул охранницу по заду. Та скривила рожу, но видно было, что ей это не очень неприятно, а девицу она рассматривает чуть ли не как соперницу, но столь же низкую, как наложница-рабыня по сравнению с гражданкой-женой.
— И здесь мы сходимся, — улыбнулся Атар. — У нас тоже считается, что лучшая охранница — та, которая любит хозяина.
— А у нас это — единственные женщины, любовь которых нужно завоевать, а не получить. Они свободные воительницы из Шильрунстии. Они нанимаются лишь к тому, кого полюбят. И защищают своего хозяина даже после последней капли крови, пока душа не улетит. Но если охранница рассорится с хозяином или разочаруется в нем, необходимо немедленно расстаться, иначе будет очень плохо. И это у нас до сих пор были единственные женщины, кроме шлюх и храмовых танцовщиц, что почти одно и то же, которых не полагалось ревновать к другому мужчине: у хозяина долг перед другими женщинами его гарема, и охранница вольна сбрасывать свое напряжение с кем захочет. А хозяину нужно приходить к ней в объятия лишь в наилучшей форме и наилучшем настроении, либо, наоборот, крайне усталым и духовно измученным, а то и раненым, чтобы она пожалела, утешила его и помогла ему подняться вновь.
— Не так уж мы противоположны, брат! Мы разные, но гармонируем. Я чувствую, что мы найдем общий язык не только как цари, но и как народы. Но все будет не так гладко.
— Наши царства еще и воевать как следует будут! И об этих войнах будут складывать песни и писать романы.
— Единственное, о чем я прошу Судьбу, чтобы эти войны наступили после смерти нас обоих.
— Я тоже буду молиться об этом.
И два брата-царя, обнявшись, вышли к приветствующему их войску. Из другого шатра к ним присоединились два еле держащихся на ногах, но тоже обнявшихся, князя. Линтиронт Логимский другой рукой вел за собой девицу из Древних, даже не потрудившись ее одеть.
Тем временем Тлирангогашт, почувствовав, особенно после ритуала, проделанного княжичами, что он поступил совсем не по обычаям, вернулся к своей маленькой дружине. Те пытались уговаривать художниц, но у агашцев получалось очень плохо. Судя по всему, по дорогому подарку они уже им подарили, подарки были приняты почти у всех (двое стояли с мрачным видом), и теперь они считали, что женщины обязаны принять их в объятия.
Принц, не давая никому опомниться, скомандовал по-агашски: 'Делай, как я!' (эти слова он уже успел выучить, как и многие другие команды, за время утренних упражнений) и побежал наверх по горной тропке. Удивленные агашцы в своих роскошных одеяниях бежали за ним. Княжичам пришлось полегче. Их костюмы были более функциональны и приспособлены к горам: сапоги, штаны, туники, черкески. Принц бежал вполсилы, прекрасно зная, что почти всех старк легко обгонит.
Взбежав на полянку наверху и дав своим спутникам отдышаться, он сказал на Древнем языке. Как уже сложилось сегодня, его фразу кто-нибудь повторял по-агашски, а за ним вновь произносил ее по- агашски и принц.
'Вот теперь мы можем поговорить о ваших полководческих ошибках в кампании с художницами. Если она не приняла вашего первого подарка, то стоит отстать от нее на время, и, если эта цель все еще привлекательна, приготовить атаку в неожиданное время и с неожиданной стороны. Это ведь элементарное правило для полководца: если враг укрепился, не клади войско в лобовой атаке, а отойди, разведай и обойди его либо захвати врасплох.'
Друзья засмеялись: такое сравнение им очень понравилось, а та пара человек, чьи подарки отвергли, немного повеселели.
'Вторая ваша ошибка. Завязав бой, вы шли лоб в лоб на вражескую фалангу. А разве сломаешь строй железной пехоты лобовой атакой?'
Тут друзья зашушукались, поскольку считали, что это вполне возможно: строй дрогнет и побежит. Но в том, как была произнесена фраза, с какой силой, они ощутили один из боевых секретов старков: поскольку те с детства обучались взаимодействию в оборонительном строю, они были уверены, что подготовившееся войско не сломаешь атакой лоб в лоб. Сбежать из строя для них, видимо, было просто немыслимо. А сравнение нежных женщин: певиц, танцовщиц, музыкантш — с железной пехотой вообще восхитило друзей.
'А теперь посмотрите, что нужно делать. Неужели никто из вас не может петь или музицировать? Неужели вы не могли бы спеть им свои песни, сыграть свои мелодии, станцевать свои танцы? Это было бы как разведка перед атакой, и если бы они улыбнулись кому-то из вас, можно было бы считать, что первый рубеж обороны уже пройден без грубой силы в виде дорогого подарка. И уж во всяком случае после подарка нужно было продемонстрировать свое искусство. Улестить словами у вас их пока что не получится. Древний язык вы знаете плохо, а они прекрасно. Но показать, что вы интересные люди, вы могли бы и без знания языка. Вот видите, и здесь все не так просто. Вам приходится вести любовное сражение не с мужиками, только что согнанными в строй, а с искусными и опытными воинами, побывавшими во многих битвах. И пользоваться нужно тем оружием, которым вы владеете не хуже противника.'
Такое сравнение опытных женщин с ветеранами-воинами позабавило друзей и заставило их призадуматься. Неужели девственницы, на которых они женятся, это мужики, только что согнанные в строй? Тлирангогашт даже не мог представить, к каким последствиям приведут эти его слова. А сейчас он был просто рад тому, что удалось доходчиво объяснить многие вещи своим новым товарищам. По глазам юношей было видно, что им не терпится возобновить атаку. Княжичи даже пританцовывали, уже, наверно, воображая, как они поразят женщин своим огненным горским танцем.
'Ну я вижу, что вы передохнули, и готовы вновь ринуться в битву. Но прежде освежитесь, как воины после первой схватки. Вина здесь нет, но я вижу родник. Напейтесь и сполоснитесь. Вниз спускаемся, делая вид, что мы занимались боевыми упражнениями. Да так на самом деле и было, только не боевыми, а полководческими. Я тоже приму участие в атаке, но не копируйте мои действия, ищите каждый свое.'
И группа пошла на второй раунд боя.
Первоначально казалось, что к противнику подошло серьезное подкрепление: по-прежнему сидевших
