замок не для того, чтобы тебя убить, а для того, чтобы убить эту шлюху и восстановить твою честь, твое высочество!
И принц совершил два поступка, за которые ему потом было очень стыдно. Он вскричал:
— Подонок! Это твоя жена светская шлюха! А моя чистая и верная дама! — и набросился на графа, совершенно потеряв голову.
А граф, преспокойно защищаясь, завлекал потерявшего контроль над собой принца в ряды своего войска. Хорошо, что войско принца вовремя это заметило и без приказа ринулось на выручку своего вождя. В завязавшейся хаотической схватке было неясно, кто победил. Темнота развела сражавшихся. Принц в суматохе получил достаточно тяжелое ранение в ногу и его отнесли в замок. Утром граф, у которого не осталось шансов взять замок, отступил. Таким образом, открылся второй фронт. Принц понимал, что граф теперь будет все время тревожить его нападениями с тыла и что он оказался в окружении.
Арлисса встретила раненого принца так, как и полагалось любящей жене доблестного воина. Причитаний и плача не было, она сразу же организовала уход, лично подносила ему лекарственное питье и охраняла его покой. Эта неделя, пока принц лежал в постели в замке Карристин, окончательно скрепила их брак цепями любви и взаимного уважения. Арлисса снимала его постоянные тревоги, ведь положение было критическим, в отличие от здоровья, которое быстро шло на поправку, что засвидетельствовала сложенная принцем песня.
Спасибо тебе, любимая, за рыжих рассветов таинства!
Спасибо за взгляды искрами, за краски в охапках снов!
Спасибо за то, что в памяти душевные вихри купаются,
Что жизнь замерзает и плавится от наших молчаний и слов!
Спасибо тебе, любимая, за ночи, покрытые нежностью,
Где мысли в свободе от разума уносятся к заревам звёзд!
Спасибо за дней понимание в клубах суеты неизбежности,
Истерзанных рваными судьбами, умытых сплетеньями слёз!
Спасибо тебе, любимая, за явь моего пробуждения,
За сольную лунную радугу в объятьях сердитых небес!
Спасибо за были и небыли, за шёпот в минуты забвения,
Спасибо тебе, любимая, за то, что мой голос воскрес!
Спасибо тебе, любимая, за то, что ты есть на свете!
Спасибо за то, что позволила ворваться в судьбу твою!
Спасибо за то, что согласие найти тебя на планете
Услышал я собственным сердцем, что эти признанья творю!
(Игорь Кривчиков)
Через неделю настроение принца сильно улучшилось. Республика Хирра, очень не желавшая, чтобы Зинтрисса заняла Сахирру, разрешила своим добровольцам помочь Атару, и на помощь ему явилось восемь тысяч отлично вооруженных воинов. Теперь стало чуть полегче.
В этой обстановке состоялась еще одна встреча между принцем Клингором и королем. Поскольку положение было критическое, состоявшийся разговор велся в не очень дипломатических тонах.
— Принц, ты мало того, что мятежник, ты изменник! Я получил сведения, что Зинтрисса, Трома и Линна готовы тебя признать князем!
— А ты, старший брат мой король, сам хорош! Ведь Зинтрисса утверждает, что ты пригласил их войска и готов в дальнейшем обсудить пограничные вопросы ко взаимному удовлетворению. А вот что я принял ее предложение, она не говорит.
— Ну и что же ты им ответил, младший мой брат принц?
— Я сказал, что четырех провинций мне мало. Я согласен лишь при условии признания меня князем восьми провинций вплоть до Ломо и с включением сюда Линьи. Естественно, что после этого все призадумались и очень крепко. Троме и Линне я ответил, что никаких территориальных уступок делать им не буду.
Король тоже призадумался. Если примут эти условия, то практически возникнет новое королевство. Но создание нового сильного королевства со столь воинственным королем наверняка страшит всех соседей. С другой стороны, столь неумеренные требования Клингора можно рассматривать и как форму отказа… Ну ладно, рискну, решил король.
— Младший брат, я ответил Зинтриссе следующее. Я согласен воспользоваться их армией, если она будет под командованием моих генералов и оплачиваться мною. Ответного послания от них я не получил. Поскольку они под своим командованием, это, конечно же, враждебные войска.
— Ну и что же ты намерен делать, старший брат? Опять бросимся друг на друга и перебьем свои армии, чтобы остальные брали нас голыми руками!
— У меня в казне денег столько, что хватит на сотню тысяч наемников!
— А потом эта сотня тысяч захватит тебя вместе с казною. Ты же знаешь, что такое наемники!
— Не хуже тебя знаю.
— Ну так подумал бы, как деньги потратить с пользой для государства.
— Это ты-то говоришь о пользе для государства!
— Ну конечно, ты думал только о пользе, когда продолжил рассылать повсюду чиновников, которые только и знают, что драть три шкуры да вымогать подношения. Они и доводят граждан до восстания.
— Я точно говорю, что, как только я найду другой способ обеспечить охрану прав королевства и сбор налогов, я чиновников посылать больше не буду. А то все владетели знают лишь одно: привилегии расширять. Если бы канцлер, недоброй памяти, их не прищучил малость, у нас денег на войну не было бы.
— Деньгами войну не выиграешь! Нужна хорошая армия и отличные полководцы. А лучшие солдаты — это свободные и полноправные граждане, пока они не развращены. Лучшие полководцы — гордые и своенравные владетели, которых ты так не любишь.
— Мой генерал Луараку стоит десятка этих гордых и спесивых владетелей. А у него даже поместье лишь сейчас появилось.
— Ну вот видишь. Даже если он владетелем не был, скоро им станет, если будет отлично служить тебе. Так что я был прав.
— Что-то ты уж очень дружественно сегодня ругаешься, брат мой… Опять что-то задумал хитрое?
— Задумал! Не пора ли нам кончать эту свару! Ждал я, когда ты это предложишь, но ты все время увиливал. И не обольщайся: разговаривать об условиях замирения я буду лишь на равных. Надеюсь, что договоримся. У меня уже руки чешутся намять бока этим нахалам из Зинтриссы и их прихвостням из Шжи.
— Это что, сейчас передо мною кузнец Тор стоит, а не мой мудрый и тонкий братец? Какая великолепная прямота. Даже холод по спине прошел. Ну если ты действительно задумал показать кузькину мать этим нахалам, то об остальном можно и договориться.
— Чиновников прежде всего убери!
— Уберу, как только договоримся. Перестань стоять в позе радетеля за маленьких людей. Меня-то не обманешь, они для тебя как пешки в шахматах.
На самом деле король, изучив исторические документы и посоветовавшись с Толтиссой, уже сам решил убрать всех чиновников, оставив небольшие конторы лишь в главных городах провинций, и переложить всю тяжесть надзора за соблюдением законов и сбора налогов на выборные советы граждан. Советники заодно должны были своей головой и своим имуществом отвечать за соблюдение законности и сбор налогов. А сами они от налогов должны были освобождаться (но только сами, а не зависимые от них люди). Именно этот план был проведен в жизнь четырьмя королевскими эдиктами и постановлениями
