Обиженный Тор поплелся домой. Эсса, увидев мужа всего в крови, охнула, повела его в баню, служанки раздели его, осторожно обмыли и Эсса вздохнула с облегчением: практически вся кровь была чужая. На муже была лишь пара синяков и пара поверхностных порезов. А возбужденные домочадцы рассказали Эссе, что ее муж, дескать, собственноручно убил сто врагов.
Подмастерья и слуги вернулись домой еще раньше. Они принесли тело убитого, омыли его, украсили венком из цветов, одели в лучшие одежды и положили до завтрашних похорон во дворе, где люди прощались с героем битвы. Раненые подмастерья тоже чувствовали себя героями, и вокруг них так и вились женщины: и домашние, которым Эсса дала на пару дней полную свободу любить героев битвы, и пришлые. Отряд Тора стал уже в некотором смысле легендой.
От ликования этой ночью Эсса страстно обняла мужа и попросила его отбросить осторожность. Против ожидания, оба получили величайшее наслаждение, и Эсса сказала:
— Тебя, Медведь, оказывается, просто нужно крепко-крепко любить, и ты становишься совсем не страшен!
Тор в ответ расцеловал свою ненаглядную жену. А жена еще раз обняла своего любимого и выдающегося мужа.
Принц Клингор появился еще через несколько дней и на сей раз задержался в городе. Его люди рассказали, что пара баронов из Линны бросилась грабить пограничные земли Старквайи, надеясь поживиться в замятне. Принц побил их и разрушил замок одного из нападающих. После чего король Линны прислал эмиссара и спросил, война ли это с его королевством или наказание баронов-разбойников? Получив желаемый ответ и заверение в том, что войска принца уже ушли из королевства Линна, эмиссар передал, что Линна будет голосовать за признание мятежа рокошем.
Так что первоначально события развернулись весьма и весьма благоприятно для восставших. Тор был героем дня, город увенчал его венком и устроил в честь его пир, а принц наградил за храбрость золотой пластиной на доспехи. Конечно же, в идеале золотую пластину давал лишь король или назначенный им главнокомандующий, но теперь принц мог считать себя главнокомандующим. Принц посетил пир в честь Тора, и Эсса танцевала со всеми тремя принцами. Даже старик принц Ансир пригласил ее на медленный танец. Эсса была на седьмом небе от счастья. Принц объявил, что он пошлет с делегацией на Имперский сейм прошение о том, чтобы Тора признали рыцарем Империи и в качестве привилегии пожаловали его роду право заодно быть мастерами благородных ремесел. Это было уже наследственное достоинство. Таких родов рыцарей-мастеров в Империи было всего три.
На следующий день принц прислал оруженосца с повелением Тору явиться на военный совет на всякий случай полностью собранным в дальнюю дорогу. Тор вооружился, собрал походные вещи, взял в качестве оруженосца одного из учеников, сел на своего коренастого коня, поцеловал жену и спокойно отправился во дворец. Они оба не знали, что увидятся лишь через полгода.
Военный совет длился пару часов. Принц разобрал происшедшее сражение, похвалил принца Крангора за правильные решения, а насчет Тора лишь пожал плечами:
— Тебе, Мастер, на сей раз Судьба лицом обернулась. Все-таки не полководец ты. Вот стоять во главе маленького ударного отряда и лично сражаться — это такое же твое призвание, как огонь, молот и металл. А входить в боевой транс полководцу можно лишь в двух случаях: если он бьется на поединке с другим полководцем или если положение уже совсем безнадежное и нужно геройски погибнуть.
— Здорово было в бою! — кратко ответил Тор, и все расхохотались подтверждению диагноза.
Принц сформировал из бывших королевских солдат и моряков армию, и повелел Крангору выдвигаться на северо-восток в район Урлинора, присоединяя к себе мелкие отряды и разбойников, и при возможности помочь крепости Тора в Колинстринне. Начальником гарнизона стал Косъатир. А Тору принц повелел отправить домой коня, оставив вещи, и задержаться для личного разговора.
Когда они остались наедине, принц велел Тору сесть за стол, на котором были фрукты и отличное вино. Сначала выпили за храбрость Тора и за талант и удачу принца. Затем за Эссу и других прекрасных дам. Затем за Лира, сына Тора. Затем за погибель клеветников. И тут принц отставил бокал.
— Друг мой, Мастер! Я получил от верных людей весть, что подлец канцлер направил в Имперский суд отношение, обвинив тебя в сатанинских ритуалах и темной магии. Отношение принято, может быть, сейчас уже заведено дело и сюда вот-вот могут прибыть официалы Имперского Суда. Выдавать тебя им — ужасно скажется на настроении города. Не выдавать я не могу, потому что должен соблюдать законы Империи, иначе восстание рокошем не признают, да и наоборот, все могут ополчиться на меня, как на того, кто укрывает колдуна и пользуется для собственной выгоды зловредной магией. Поэтому я прошу тебя и повелеваю тебе отправиться немедленно в Имперский Суд и потребовать расследовать это облыжное обвинение.
Тор вздрогнул. Репутация Имперского Суда была такой же страшной, как у гестапо или Инквизиции. Он нервно налил себе еще вина.
— А с тобой на одном корабле поедет моя делегация с прошением насчет Имперского Рыцаря и с ответным иском. Не зря мои дознаватели утомляли допросами твоих людей и даже тебя с женой. Я в своем отношении потребую процесса против тех, кто свидетельствовал против тебя, как против злостных лжесвидетелей и пособников Дьявола, отвлекающих своими облыжными обвинениями внимание Суда от настоящих богомерзких тварей. Так что у тебя есть все шансы выиграть процесс. Но самое главное, держись твердо и не ври ни в коем случае. Ложь разоблачат, а правды тебе нечего бояться. Тор еще раз выпил и хмуро сказал:
— Ну ладно, поеду. Сейчас только зайду домой и попрощаюсь с женой.
— Нет! — отрезал принц. Домой ты не пойдешь. Жена тебе подскажет какие-нибудь хитрости, а тебе нужно силу и правду, чтобы выстоять. Врать не буду, трудно тебе придется. Но воевать, так по-военному. Сейчас ты — моя третья армия, которая будет держать оборону на важнейшем рубеже.
Тору ничего не осталось, как выпить остаток вина и пройти с людьми принца на корабль, который сразу же отчалил и взял курс на имперский остров Киальс.
Словом:
Десницей мощной
Молот поднявши,
Сотню врагов сокрушил
Мастер-воитель.
Сына получит теперь.
Глава 9. Суд
Когда во время перехода корабль застала буря, Тор даже был бы рад, если бы корабль пошел на дно: настолько его терзал ужас перед предстоящим судом. Он сам себя утешал, что слухи о жестокостях Имперского Суда могут быть настолько же преувеличены, как слухи о его собственных изуверствах. Но было точно известно, что осужденному, у которого не было важных смягчающих обстоятельств, предстояло сожжение на медленном огне, а осужденной женщине — кол. Так что Тор понимал, что в любом случае костер будет, и на него отправится либо он сам, либо его обвинители. А около костра могут стоять еще и колья, и страшно подумать о том, кто может оказаться на колу, если он проиграет процесс…
Вот и бухта Киальса. Имперская столица оборачивалась к морю всем своим великолепием. В отличие от других портовых городов, притоны и трущобы были вытеснены подальше от порта, на площади которого стояли часовни всех двенадцати Победителей и часовня Бога Единого для прибывающих единобожников, постоялые дворы и таверны среднего класса. Дорога, которая вела к казармам рабов, складам, притонам, публичным домам и низкопробным тавернам, сразу же сворачивала так, чтобы не открывать неприглядный вид. Зато прямо от порта шла широкая мощеная гранитом улица к главной площади, на которой стоял Великий Храм, дворец Императора, дворец Совета Королей, Сейм. В городе было много дворцов, как королей и князей, так и Высокородных гетер. Но большинство дворцов, называвшихся отелями, сдавались в наем
