подтверждают обвинения. Во время следствия он также ссылался лишь на пустые слухи. За легковерие, вызванное гордыней и завистью, чем он сослужил большую службу Дьяволу, и за то, что он проглядел истинное дьявольское гнездо в своих владениях, барон приговаривается к трехлетнему строгому покаянию в Великом Монастыре области Шжи на хлебе и воде, в одиночной келье, в полном молчании. До монастыря он должен добраться в рубище нищего, пробавляясь милостыней и поденной работой, не имея и не принимая денег, и от монастыря в свой замок он должен дойти так же, после чего будет очищен от грехов.'
Барон с благодарностью пал в ноги Патриарху, который не стал его благословлять, а просто окропил святой водой сказал: 'Больше не греши. Иди и кайся!' Барон демонстративно протянул руку собравшимся, кто-то положил в нее ломоть хлеба, барон со смиренным видом сел на свою скамейку и стал по кусочкам есть этот хлеб.
Монастырь области Шжи был не самым близким, и барона, судя по всему, собирались перевезти на ближайшее к Киальсу побережье Валлины, так что добираться ему придется по крайней мере полгода, а потом домой почти три месяца. Так что наказание было строгим.
Тем временем палачи разожгли костер, нажгли углей и приготовили колы.
'Бывший чиновник в баронстве Колинстринна Ус Цишимусс был инициатором облыжного обвинения, собирал все ложные слухи, во время следствия неоднократно пытался обмануть Высокий Суд. Он виновен в помощи Сатане и не заслуживает никакого снисхождения. Он должен быть очищен медленным огнем.'
Чиновник, до последнего момента надеявшийся на что-то, завизжал. Его подхватили, окатили его платье водой, забили в рот кляп, подтащили к ближайшему столбу и привязали цепями. После чего оставили медленно жариться и тушиться, по временам смачивая водой верхнюю часть его платья.
Дальше пошли другие обвиняемые. Сначала мужчины, пара из которых в награду за правдивые показания на следствии и как менее виновные, были удушены сразу после привязывания к столбу. Не все они подписались под отношением. Некоторые были обвинены в сатанинских ритуалах и человеческих жертвоприношениях.
Затем дошла очередь до женщин.
Первая была уродливая старуха Аринасса, щеголявшая в поясе шлюхи, которая была обвинена вдобавок в ведовстве.
'Бывшая дама, шлюха из Рангона, что в Хирре, Кастрисса Олинар, известная также под именем вдова Аринасса Туканар из Колинстринны, была осуждена Имперским Судом на восьмом году правления Императора Тукана по делу секты дьяволопоклонников из Рангона. Она была уличена в участии в сатанинских ритуалах и в отвратительных оргиях и приговорена к строгому покаянию. На нее надели пояс шлюхи и велели идти в предписанный ей монастырь каяться, зарабатывая по дороге на жизнь трудом шлюхи.
Но шлюха Кастрисса Олинар не подчинилась приговору Высокого Суда. Дьявол внушил ей уйти в те места, где ее не знают, самовольно снять пояс шлюхи, назваться крестьянкой Аринассой Туканар, выйти замуж за добропорядочного смерда и свести его в могилу своим колдовством. Она совратила десятки крестьян и нобилей из баронства Колинстринна, вовлекая их в сатанинское колдовство под видом почти невинной ворожбы, а затем и в сатанинские ритуалы. Она председательствовала на человеческих жертвоприношениях младенцев, и когда бывший чиновник Ус Цишимусс по слабости своей пришел к ней за приворотным зельем и наговором для приглянувшейся ему крестьянки, она подала ему мысль, что Мастер Тор — исчадие Дьявола, а его жена — ведьма. Она из сатанинской хитрости не подписала отношение, сославшись на неграмотность. При обыске у нее нашли книгу по магии на Древнем Языке и трактат по ведовству на Среднем языке.'
Услышав о такой 'неграмотности', народ рассмеялся. А секретарь продолжал расписывать отвратительные грехи ведьмы. И, наконец, был произнесен приговор.
'Ведьма и шлюха Кастрисса виновна трижды и заслуживает столь страшного наказания, что наш суд не может его назначить. Она должна была бы быть передана светским властям с описанием всех ее преступлений и мерзостей. Но, поскольку на следствии она под конец рассказала все о тех, кто поддался сатанинским мерзостям, и перечислила всех, кто принимал участие в сатанинских ритуалах, никого не добавляя и не убавляя, Суд посчитал это первым шагом к раскаянию и постановил смягчить приговор. Бывшую даму, шлюху и ведьму Кастриссу посадить на кол в поясе шлюхи. И сидеть ей на том колу, пока она не умрет. Поскольку благословением Патриарха ее проклятия выворачиваются ныне наизнанку и становятся благословениями, рот ей не затыкать.'
Ведьму вздели на кол. Она стала посыпать всех ругательствами и проклятиями с высоты кола. Не обращая внимания на это, секретарь произнес:
'Дама Алоисса Адинкур от ревности и злобы на своего любовника, коего она сама соблазнила…'
Тем временем Алоиссу развязали, и вдруг она вырвалась из рук палачей, бросилась к Тору, упала перед ним на колени, схватила его руки и зарыдала:
— Великий Мастер, я недостойна даже касаться тебя! Я была вся во власти стыда, боли и злобы, и еще больше злилась и стыдилась, потому что не могла тебя забыть, а ты на меня не смотрел! Прости меня, и я пойду на казнь!
Впоследствии Тор, вспоминая всю эту историю, не мог отделаться от впечатления, что это было подстроено заранее, чтобы проверить его и еще раз наказать независимо от выбранного им решения. Но наказать необычно.
Тор остолбенел. К Алоиссе неторопливо, ухмыляясь, двинулись палачи.
— Высокий Суд, не могу ли я ходатайствовать за эту осужденную? Я тоже виноват перед ней! — неожиданно для себя вымолвил Тор.
— Готова ли ты принять любой наш приговор, если он позволит тебе искупить вину перед Тором? — спросил патриарх.
— Готова, Тот, к кому я даже не смею обратиться, — ответила Алоисса.
— Готов ли ты, Мастер, взять ее на свою ответственность и помочь ей искупить грехи, невзирая на последствия? — спросил Патриарх Тора.
— Готов, — ответил Тор.
— Тогда пока займитесь другими. А этой падшей женщиной, кающейся в своих грехах, займется наш трибунал с целью смягчения приговора, — сказал Патриарх.
Пока остальных усаживали на кол, точно так же пару из клеветниц-ведьм сразу же задушив, четверо судей расспрашивали Алоиссу, затем вернули ее к Мастеру и велели обмахивать его опахалом от мух. Судьи посовещались, секретарь подошел к Патриарху и подал ему бумагу с приговором. Патриарх просмотрел ее, кивнул и отдал обратно.
Секретарь зачитал приговор:
'Та, что ранее была дамой Алоиссой Адинкур, лишается дворянства, гражданства, свободы, имущества, семьи, всех прав, имени и рода и отныне называется позорная рабыня Ангтун. Поименованная рабыня отдается на веки вечные в позорное рабство как наложница Мастеру Тору Кристрорсу с испытательным сроком три дня и три года. Три дня на площади будет стоять кол, приготовленный для нее, с бывшим и нынешним именем ее на нем. Если эти три дня Мастер будет доволен ее служением, на кол будет водружено чучело дамы, дама объявляется мертвой, а рабыня — находящейся в распоряжении светских властей и своего хозяина. Если она в три года испытательного срока хоть раз не угодит Мастеру, он должен отдать ее светским властям для распятия на раме. Ему запрещается самому наказывать и убивать рабыню в течение испытательного срока. После этого она до конца своей жизни будет служить без всяких условий Мастеру, его семье и его наследникам как обычная позорная рабыня. Дети ее будут рабами без права отпуска на волю.'
— Ответь, дама, согласна ли ты принять приговор или предпочтешь пойти на кол? — спросил секретарь.
Алоисса застонала, заплакала, но, увидев вновь двинувшихся к ней палачей, закричала: 'Мастер, я согласна быть твоей рабыней и верно служить тебе!'
— Тогда ты отныне Ангтун, позорная рабыня Мастера. Бери опять опахало и отгоняй от него мух, пока твой господин взирает на казнь, — и секретарь снял с рабыни позорный колпак, обнажив единственное ее прикрытое место: обритую наголо голову. Это прелести рабыне не добавило.
