Ангтун отстала, развернул коня и велел двум десяткам воинов взять вооружение и бегом мчаться за ним. Он в последний момент подскакал к Ангтун, вырвал ее из цепких лап шлюхи, рвавшей на ней платье, перекинул ее через коня и закричал приближающимся солдатам:
— Вы с ума сошли, что ли! Вы хотите сражаться с самим рыцарем-мастером Тором Кристрорсом? Эта шлюха вас до смерти доведет!
Солдаты остановились и начали поносить Имир. Линноган поскакал к своим людям и они стали догонять караван, который свернул к церкви.
Священник вначале перепугался, когда в храм вбежал вооруженный человек и бросился на колени перед алтарем. Вслед за ним вошел еще один воин, оставивший, как и положено, оружие у входа. За ними появилась женщина в разорванном платье, подбежавшая к молящемуся и взявшая его за руку. За ними вошла дама на сносях, подбежала к этому же воину и с плачем положила ему руку на голову.
— Не смей целить меня! — проговорил Тор Эссе. — Эта вампирша высосет твою энергию тоже, а она нужна ребенку. И ты не прикасайся, Ангтун! Если уж выпьет, то пусть лишь меня.
— Что случилось? — спросила Эсса.
Тор на минуту прекратил молитву.
— Я по глупости благословил Имир. Мое благословение теперь очень сильное. Оно передает энергию. А мне в обмен попадают гадости из благословленной души. Я сейчас задыхаюсь в ее черной душе, а она высасывает из меня энергию.
— Я убью эту ведьму! — сказал Линноган. Тустарлон присоединился к нему, и они уже хотели с солдатами мчаться убивать Имир, но вмешался старенький священник, дрожавший в углу, который теперь только понял, в чем дело.
— Стойте! Послушайте меня! Брат мой, я не могу благословить тебя. Мое благословение сейчас тоже пойдет этой ведьме, — сказал он Тору. — Я буду молиться за тебя, чтобы закрыть тебя от ведьмы. А вы, воины, дураки! Надо было не болтать, а делать! А теперь, если эта ведьма будет убита с ведома благословившего, вы его отправите прямо в ад! Он допустил ошибку, и должен за нее расплачиваться. А вы, дщери мои, молитесь за своего воина как можно жарче. Этим вы помешаете ведьме высасывать из него жизнь. Продержитесь, пока ведьма уснет, и если у тебя, брат мой, останутся силы, скачи в соседний монастырь Арлана, там есть монах-отшельник, может, он тебя защитит и отсечет от ведьмы, хотя бы настолько, чтобы ты добрался до Великого Монастыря в Ломо. Только там ведьма станет бессильна дотянуться до тебя, и через несколько дней ваша связь порвется. А сейчас она оседлала тебя и вампирит вовсю.
— Это так страшно? — простонала Эсса. — Чем я могу помочь?
— Молись, дочь моя! Молись всем сердцем, кайся в своих грехах, и ты защитишь страдающего брата моего.
— Это монах в миру, рыцарь и мастер Тор Кристрорс, — сказала Ангтун.
— Так вот кто этот благословенный воин! Исчадия ада подстерегают таких людей. Брат Тор, я отдам все свои скромные силы, чтобы защитить тебя от ведьмы. — И священник запел молитву.
— Мне чуть легче! — сказал Тор. — Спасибо вам всем! Нет, опять она присосалась! И какие отвратительные у нее мысли и чувства!
— Ее посадят на кол, если ты умрешь, — сказал священник.
— Меня это не утешит, — со страхом промолвила Эсса.
— Тогда наконец-то молись всей душой, а не формально, дочь моя! А то ты, вместо того, чтобы молиться, ревнуешь к сестре своей, что всей душой молится за брата Тора!
Эссу шокировало, что рабыню назвали ее 'сестрой', она хотела было возмутиться, но вдруг поняла, что этим-то она еще раз помогла бы этой проклятой ведьме, разрушив все защиты, которые выстроили святость места и молитвы других. Она с плачем рухнула на колени и стала молиться.
Храм заполнился народом. Пришли любопытствующие местные крестьяне, которых священник, оторвавшись от молитвы, стал выгонять, чтобы они не мешали борьбе с богомерзостью. Крестьяне возмущенно удалились. А вошедшие домочадцы Тора молились за него.
У Эссы текли слезы по щекам, она произносила слова молитвы об отгнании нечисти, но никак не могла сосредоточиться на ней, и чувствовала, что молитва никак не может пойти от сердца. И вдруг она громко заговорила своими словами.
— Оннай Блюстительница, Торгит Творящий, Иклит Целитель! Простите меня, Блюстительница, Творящий и Целитель, что назвала те имена, под которыми мы вас знаем! Ответьте мне, грешной Эссе, что нужно сделать, чтобы защитить моего мужа от адских сил? Вы молчите? Значит, я недостойна. Я действительно ведь недостойна. Я злобствовала в душе, я лицемерила, я завидовала, я строила коварные планы так, чтобы это не выглядело обманом. Я лелеяла скверну в своей душе под личиной добродетели и набожности. Я никогда не молилась от всей души, я только повторяла молитвы. Простите меня за то, что я не верила в мощь Всевышнего и в ваш, Победители, тяжкий и неустанный труд по охране нас и наших душ! Я в гордыне своей считала, что духовные силы не вмешиваются в нашу жизнь, и тем самым не видела, что, закрывая путь светлому, открываю путь аду! Я великая грешница! Уничтожьте меня, но спасите Тора! Пусть эта ведьма высосет мою душу вместо его души!
Эсса почувствовала наконец-то, что она присоединилась к защите, которую творили искренне молящиеся. Стремясь это закрепить, она опять положила руку на голову Тора и стала пытаться целить его. Но священник, который внимательно следил за ней, резко сбросил ее руку с головы.
— Кайся дальше, дочь моя! Ты закрыла большую брешь в стене, что мы все пытаемся воздвигнуть вокруг брата Тора! Не давай этой бреши появиться вновь! А брат Тор совершенно прав: сейчас ты отдашь силы не ему, а ведьме.
— Сутр Воитель, Кансир Золотой! — вдруг раздался громкий голос Ангтун. — Помогите нам выстоять в борьбе с силами ада! Воитель и Золотой! К вам взывает та, что чуть не сверзлась в ад, соблазнившись сатанинскими силами, отдавшись самым черным чувствам в душе, совращавшая других и не верившая в мощь Победителей! К вам взывает душа, которая задержалась на самом краю бездны! Я недостойна обращаться к вам из-за своих тяжких грехов, но я дерзко зову вас! В этих краях прорвались в наш грешный мир исчадия Князя Мира Сего, вашего и нашего заклятого врага! Мой господин Тор едет наводить порядок в землях, которые разорены не только войной, но и враждебными душами. Он едет лечить людей и словом, и добрыми делами, и огнем, и железом! Помогите ему и заберите мою грешную душу, если надо!
Эсса почувствовала, что пока взывала к Высшим Силам Ангтун, нагрузка на нее увеличилась, священник иногда помогал ей, а в основном выставлял из храма тех, кто неискренне молился и вносил диссонанс в защиту. И тут вступил в общий хор голосов мощный голос самого Тора, который до сих пор молился лишь в душе своей.
— О пресветлый отец-Патриарх Крис! Твоим благословением я, недостойный червь, получил большую силу, но не знал, как эту силу использовать во благо! Прими ты в жертву мою жизнь и мою душу, но не дай выпить ее адским силам! Взываю к тебе, пресветлый отец! Забери свой дар или вразуми меня, как им пользоваться! По неразумию своему я благословил исчадие ада, которое сам же и вырастил по грехам своим у себя в дому и тем самым дал ему силу для того, чтобы сеять злобу и грех вокруг себя! Ты, который можешь ведьму благословить так, что ее злоба оборачивается благословениями добрых душ, помоги мне устоять! И помоги мне исправить плоды своего неразумия.
Тор вдруг неясно услышал в душе голос Патриарха, с которым он после благословения был связан духовно как его духовный сын. Он ощутил, что нужно оставаться в священных стенах храма до утра, а при свете солнца Патриарх даст ему защиту, чтобы доскакать до кельи в монастыре. Там нужно сколько-то продержаться, пока связь с ведьмой не разорвется и она не начнет сама себя пожирать, разучившись жить без подпитки энергией. Это не была телепатия в полном смысле слова. Тор улавливал не столько слова, сколько общий смысл, и часто неясно. Но теперь хоть было понятно, что делать. И Тор осознал, что настал критический момент. Он должен на несколько минут выйти из глухой защиты и организовать людей. Он обратился к Ангтун.
— Милая, отдай мне часть твоей духовной силы! Мне она сейчас нужна хоть на полчаса.
Ангтун с готовностью обняла Тора и поцеловала его. Священник хотел было возмутиться таким поведением в храме, но почувствовал, что она просто передает часть накопленной ею за время покаяния светлой энергии своему возлюбленному господину. Тор выпрямился и громовым голосом сказал:
