Пир омрачил лишь один эпизод. Косъатир вдруг потребовал у Тора прямого ответа, продолжает ли он стоять за принца. Тор вскочил, набросил на себя оружие и резко сказал:
— Я в своих владениях не обязан давать отчета низшим. Я не давал вам пока что никаких поводов сомневаться в себе. Если мы встретимся с принцем Клиногором лично, я полностью объясню ему свою позицию и положение дел. Если ты не удовлетворен, мы решим спор оружием в смертельном бою сейчас же.
— Я забылся. Приношу извинения. — пробурчал Косъатир.
— Ну тогда выпьем вместе по большой чаше вина и забудем все, — сказал Тор, снимая оружие.
В Колинстринне за десять месяцев отсутствия Тора события развивались стремительно. Вначале мастерская Тора оказалась под осадой местных жителей, которые хотели разгромить гнездо колдуна. Но Косъатир миндальничать не стал, лучники стали стрелять на поражение, и, получив отпор, крестьяне быстро разбежались. Они отправились громить крестьян Тора, Косъатир выскочил с десятком конников, побил еще несколько бунтовщиков и предложил всем торовским крестьянам перебраться в мастерскую. Почти все они это сделали, а две семьи упрямцев кто-то вырезал до последнего человека, не пожалев даже младенцев. Перебрался в мастерскую и брат Эссы, местный кузнец.
Затем появились правительственные войска, увидели, как укреплен замок Тора и как он защищен, и даже не стали пытаться брать его. Они расположились лагерем около мастерской, уговаривали защитников сдаться, а сами мародерствовали в деревнях, так что барону от такой помощи пришлось несладко. Потом официально начался рокош. Не зная еще об этом, а просто решив, что пора показать зубы, Косъатир подловил момент, когда в лагере правительственных войск не было никакого порядка, и сделал эффективную вылазку, перебив чуть не половину осаждающих. После этого лоялисты отошли в замок барона и сами оказались практически в блокаде. Теперь деревни барона разорял Косъатир. Самого барона он пропустил, когда того вызвали как свидетеля на Имперский Суд. Когда в этих местах после победы под Урлинором появился принц, замок барона сдался, лишь обозначив сопротивление. А затем долгое время в этих местах то стояла армия принца, то уходила из нее. Наконец, сошлись две армии, их битва состоялась неподалеку, на полях между Колинстринной и Икосингъэ. После известий о том, что Тор стал Владетелем Колинстринны, Косъатир перестал разорять деревни, теперь уже деревни своего союзника, да и правительственные войска в этих местах стали вести себя тихо, но за них разгром деревень и усадеб успешно продолжали банды разбойников.
Прошла неделя после родов. Эсса благополучно поправлялась, не могла нарадоваться на своего младшего сына, которого опять кормила сама, после чего массировала грудь, делала притирания и упражнения, чтобы не потерять красоту. Взаимоотношения в семье Мастера вроде бы полностью наладились. Мастер весь день разрывался между мастерской и владениями, стремясь везде поспеть и как можно быстрее навести порядок. Вечером он совершенно усталый возвращался домой, где его ждала жаркая баня и Ангтун в бане. Ангтун прислуживала ему при мытье и уходила к себе, ожидая господина для более глубоких услуг. Тор шел к жене, изливал ей свою душу, слушал ее порою мудрые, а порою хитрые, советы, они вместе молились, потом целовались, и Тор шел к себе либо к рабыне. Наутро Тор чувствовал себя свежим и вновь готовым к подвигам. А Эсса уже строила планы, как она переоборудует разоренный при взятии бывший замок барона. Она решила, что ей будет лучше жить в этом замке. Тор же будет иметь две спальни: в мастерской и общую с ней в замке.
Пришла и маленькая неприятность: в замок прибыл официал брат Барс, расположился в часовне и взял на себя обязанности священника.
Тор издал прокламацию, в которой призвал всех окрестных разбойников сложить оружие и разойтись, либо же, сохранив оружие и почет, поступить к нему на службу. Им был дан на это месяц. После этого срока Тор обещал разобраться с ними безжалостно и каждому воздать по мере преступлений его.
Была мягкая субтропическая зима, однажды ночью даже выпал снег на пару часов. А на следующее утро почти идиллическая жизнь взорвалась, как и можно было ожидать в любой момент.
Ранним утром к воротам замка-мастерской подскакал крестьянин на замученной лошади. Охранник сверху прокричал:
— Приходи позже! Ворота еще не открыты!
— Срочно передайте Мастеру! На деревню Ластирана напал отряд Горного Козла! Людей мучают и убивают!
Горный Козел Кронг Тиррискинг был самым жестоким из главарей разбойников в горах Ломо. Он прекрасно знал все горные тропки (до рокоша он был браконьером). Его отряд стремительно появлялся, зверски убивал, пытал, насиловал, и столь же стремительно уходил. В отряде не было ни одного конника: на горных тропках они только мешали бы. За убийства крестьян Кронг Тиррискинг был отлучен от церкви. Но это его не волновало. Он говорил: 'Наберу богатства побольше и уйду к Единобожникам в Восточное Шжи. Там отдам четверть на церковь, покаюсь и перейду в единобожие.'
В замке Мастера охранники еще не успели облениться и обнаглеть. Владетеля разбудили сразу же. И он, быстро собрав тридцать конников и пятьдесят пехотинцев, помчался на деревню Ластирана. С собою он прихватил брата Барса, тоже велев ему оседлать коня.
Ластирана была недалеко от Колинстринны, верстах в десяти. Но сразу за нею начинался лабиринт труднопроходимых горных тропок и ущелий, откуда можно было внезапно появиться и где можно было моментально раствориться.
Тор с конным отрядом доскакал до деревни через час. Ему предстала отвратительная картина: зверски замученные дети, женщины и крестьяне. Выжившие тряслись от страха и ничего толком не могли рассказать. На самом виду у дома старосты лежал староста, отвратительно искалеченный. В заду у него торчала прокламация Тора о сдаче. А над головой на стене дерьмом было написано:
'Мой ответ кузнецу.
Горный Козел'
Тор сошел с лошади. Брат Барс стал исповедовать старосту. А Тор почему-то стал внимательнее разглядывать надпись, и вдруг, притронувшись к ней, ощутил, что это дерьмо — атаманово и он через него может выйти на атамана. Тор выпрямился, и не помня себя от гнева, от всей души закричал, настраиваясь на волну психики разбойника.
— Кронг Тиррискинг, жалкий убийца и трус, именующий себя Горный Козел! Я проклинаю именем Воителя и неведомыми нам именами других Победителей тебя и весь твой отряд! Пусть ваши души не знают покоя и терзаются призраками всех совершенных вами злодеяний, пусть вы лишитесь сна, сил и выносливости, пусть вы потеряете путь даже там, где он вам хорошо знаком! Пусть от вас все время исходит вонь трусости и злодейства, как от того дерьма, которым вы писали и в которое вы превращаетесь! Пусть малейшая болезнь вас будет мучить беспощадно и бесконечно, но не сводить в могилу! Пусть оружие валится из ваших рук, и от страха отнимаются ноги! И пусть вы кончите свою жизнь как преступники, в муках страшной казни!
Страшная формула проклятия была явно самостоятельно изобретена Тором в гневе. Он понял, что натворил, и застыл в ожидании тяжелых последствий. Вдруг Мастер почувствовал, что в него вливаются силы, хоть и нечистые, но серьезные. Сначала от одного человека, затем от нескольких, затем от целого отряда. Он ощутил, что проклятие сработало и было уместным. Но его беспокоил один вопрос.
— Брат Барс, это не вампиризм?
Брат Барс сразу понял, в чем дело.
— Нет, пока ты используешь отнятые у злодеев силы лишь для того, чтобы их покарать и помочь их жертвам. Помолись вместе со своим отрядом, чтобы распределить силы, и ступай догонять врагов. Ты теперь найдешь их по запаху.
— Я соберу всех в круг, а ты, брат Барс, прочитаешь молитву, заберешь и себе часть силы и отправишься с нами.
— А как же молитвы за упокой здесь, в деревне?
— За нашим отрядом наверняка двинутся те, у кого здесь есть родственники, и с ними наш священник. А ты, брат, будешь нужнее с нами.
