приглядывая за покупателями — двое или трое мужчин листали книги, выбирая что-то по вкусу. Маша пригляделась — текст был печатным, не рукописным! А вот новыми книжки не выглядели, и вскоре она поняла, почему: «распродажа библиотеки господина такого-то, цены ниже низких!», значилось на плакатике. Неизвестно, обнищал ли этого господин настолько, что вынужден продавать книги, умер ли, а имущество его пошло с молотка, ибо не сыскалось наследников, или просто он отдал ненужные книги слуге, а тот решил заработать… Машу это не интересовало!
Подойдя поближе, она вчиталась в названия на корешках (мужчины покосились на нее не без интереса). Ей очень хотелось почитать что-нибудь по истории этого мира, какой-нибудь сборник законов или указов, но увы, ничего подобного она не увидела. «Лусития и Тамуаз» — прочла она на одном корешке и решила: вдруг это о каких-то странах? Но увы, Машу ждало горькое разочарование: пролистав несколько страниц, она поняла, что наткнулась на повесть о двух влюбленных! Тут нашлось еще много таких же: менялись только имена да пространные описания дам и кавалеров… Еще попадались стихи, но в поэзии Маша разбиралась слабо, ценила только революционные песни и почитала их вершиной творения, а уж аллегории местных авторов ей были решительно непонятны. Также встречались сборники анекдотов, в основном неприличных, пара учебников иностранного языка (Маше были понятны оба, конечно)…
Мужчины давно расплатились и ушли, а девушка всё перебирала книги в надежде на чудо. Ну не могут же тут издавать только развлекательную литературу! Конечно, в ее мире тоже была такая, но не очень много, и в основном она повествовала о достижениях общевистов и происках врагов: были романы о злобных шпионах капиталистов, которых разоблачали доблестные орлы Вождя, о приключениях первооткрывателей в диких землях, о труде и дружбе, и о любви, конечно, настоящей, общевистской!
— Быть может, барышня ищет что-то определенное? — поинтересовался торговец. Это был морщинистый человечек с продувной физиономией, и он хитро смотрел на Машу.
— Да, но, боюсь, здесь такого нет, — печально сказала она. — Мне нужна энциклопедия. Ну, справочник… Такая книга, где написано обо всём на свете!
— О! Думаю, я смогу вам помочь, — торговец полез под прилавок. — Нынче редко встретишь барышень, интересующихся серьезной литературой, а не всеми этими… Томуазами! Те, кто пишет эти романчики, ничего не понимают в жизни!
Маша кивнула и уставилась на большой том, который мужчина держал в руках. Книжища выглядела крайне солидно, одна обложка с позолотой чего стоила! Просто как энциклопедия, изданная к юбилею Вождя!
— Но это дорогая книга, — предупредил он. — Не для продажи со скидкой! Картинки цветные, бумага отличная…
— А можно… можно взглянуть? — попросила Маша, опасаясь, что у нее не хватит денег.
— Прошу, барышня, — тот протянул ей книжищу. Та показалась Маше даже тяжелее, чем книга Вождя! — Только у нас здесь не читальня, гляньте одним глазком и решайте, будете брать или нет.
— Хорошо, хорошо, — нетерпеливо ответила Маша и открыла первую страницу.
Тут уже додумались до оглавления, и девушка радостно улыбнулась, увидев строки наподобие «Введение в интересную науку» и «Обычаи Западной Брухундии». Наверно, интересная наука — это география, решила Маша и раскрыла том на середине.
Торговец не обманул: книга в самом деле была богато проиллюстрирована. Собственно, она и состояла в основном из картинок! Но, великий Вождь, что было на них нарисовано!.. Маша в ужасе пролистнула еще несколько страниц, думая, что ошиблась и увидела изображение какого-нибудь языческого обычая. Но нет! Толстый том во всех подробностях, с четкими иллюстрациями объяснял, как заниматься самой интересной и самой древней наукой, какую только знают люди, повествуя о любовных обычаях самых разных стран и народов…
— Ну что, барышня, возьмете? Самое полное собрание на сей день! — сообщил торговец, глядя на красную, как свёкла, Машу. — Ошибки первых изданий исправлены, а то, хе-хе, бывало, люди калечились… Написано, мол, вот эту руку сюда, эту сюда, ногу вот так, а надо-то наоборот! Берете?
— Н-нет… — выдавила Маша с трудом. — Боюсь, это мне не по карману. Простите за беспокойство…
Развернувшись, она пошла прочь. Торговец спрятал том под прилавок, вздохнул:
— Эх, молодежь!..
«Какой ужас! — думала Маша гневно. — Как можно?! Книга — самое лучшее, что придумал человек, и… вот так взять и осквернить страницы, на которых можно было напечатать учебник, ну пусть даже роман, подобным?! Кем надо быть для этого?! Что за люди тут живут?!»
Что-то подсказывало ей, что такие люди есть везде: тот же Весь вряд ли бы покраснел, а скорее с интересом просмотрел похабную книжищу от корки до корки и заявил, что ничего нового для себя из нее не вынес. Но для Маши это было чересчур!..
Конечно, она ничего не сказала Весю об этом своем приключении, упомянула только о самобеглой телеге, но об этом, как выяснилось, он давно знал. И полагал, что проникнуть во дворец таким способом невозможно: найдут на въезде. Он строил какие-то хитрые комбинации, но объяснять ничего не собирался: с Машей он отдыхал, и кое-каким его изобретениям позавидовала бы и книжка с картинками…
Глава 28. Товарищи
Маша продолжала упорно собирать крохи информации, с каждым днем всё больше преисполняясь отвращения к этому миру. Конечно, за проведенные здесь месяцы она уже попривыкла к здешним излишествам, тяге к роскоши, социальному неравенству. Но все равно не понять честной общевистке, чем разряженная дама в шелках лучше оборванного мальчишки, который за мелкую монетку до блеска начищает обувь благородным господам?! По мнению Маши, как раз бедняк намного честнее и порядочнее любого аристократа… Тут девушка запнулась, вспомнив Веся. Впрочем, он тоже был тем еще кровопийцей, не гнушался пользоваться трудом слуг (взять хотя бы ее, Машу!), носить бриллианты, которые спасли бы от голода целый городок! Маша едва не споткнулась на месте от оглушающей мысли: а ведь она, общевистка, не просто спала с врагом народа (в конце концов, она делала это вынужденно… сначала), а стала ему доверять! А полагаться можно только на товарищей, вот только где их взять в этом сумасшедшем мире? На своем горьком опыте Маша усвоила, что слова «Я по капле выдавил из себя холуя» — не просто красивое выражение, а истинная правда. Здесь никто, совершенно никто не считал несправедливым такое положение дел, и, прежде чем бороться за революцию, местным жителям следовало выдавить из себя лакеев, осознать всю неправильность царящего сейчас классового устройства общества. Но здесь, к превеликому сожалению, не привыкли думать об интересах общества, все больше о собственных страстях и желаниях. Еще в Перепутинске Маша пыталась должным образом объяснить жителям глубину их заблуждений, однако ее затея не имела успеха. Напротив, какие-то негодяи извратили учение Вождя, научились использовать его для собственного обогащения. Это неправильно!
Однако больше рассказывать открыто об общевизме Маша не рисковала. Она ярко помнила примеры из учебников, повествующие о том, как преследовали и угнетали проповедников нового общественного строя. Да и сама успела убедиться, что власть имущие ненавидят поборников свободы и равенства, норовят поскорее упрятать борцов за справедливость в казематы или отправить на каторгу. Здесь Машу всерьез никто не слушал — ни крестьяне, ни горожане, ни рабочий класс. А уж как смеялся над общевизмом Весь! А ведь Вождь учил, что «Всеобщая вера в революцию уже есть начало революции». Вот только как этого достичь, как пробиться через недоверие народа, достучаться до его дремлющего разума?! Ведь даже она сама, убежденная общевистка, нет-нет, но поддавалась тлетворным соблазнам этого мира. То с кузнецом едва не осталась, забыв о своей великой миссии, а теперь вот с аристократом шашни крутит… Ладно, там, у эльфов, это было необходимо, но ведь с тех пор прошло пять дней и в городе нет никакой надобности продолжать эту постыдную связь с врагом.
Размышлять об этом было стыдно и неприятно. А самым ужасным было то, что Маше попросту нравилось спать с Весем! И вместо того, чтобы думать о революции и Вожде, или на крайний случай, о возвращении домой, Машины мысли были заняты Весем. Краска бросилась девушке в лицо, когда она в
