требовал отчета о продвижении дел, которые вел.
По иронии судьбы он внезапно умер пару лет назад в конце второй недели второго медового месяца, который он проводил с женой по ее настоянию. Стажерка, работавшая у него в то время, позже рассказала мне, что догадалась о том, что произошло, когда тем утром у нее не зазвонил телефон.
Но меня не слишком обеспокоило, что в тот день Ричард ушел так неподобающе рано, поскольку мне нужно было идти в фарингдонский Центр юридической поддержки населения, где я раз в месяц принимал посетителей. Эта своеобразная юридическая консультация хотя и занимала довольно убогое помещение, пользовалась большой популярностью. В основном из-за своего удобного месторасположения. К преимуществам ее относилось то, что население в этом районе не было слишком бедным, а также и то, что она находилась совсем близко от центральной станции метро, и поэтому я мог быстро добраться до дома после нары часов оказания помощи Великому Неумытому (по выражению Грэхема).
Но как только я собрался уходить, позвонил Грэхем и попросил зайти к нему, если у меня есть свободная минутка. Когда человек, который держит в руках твое будущее, просит тебя зайти к нему, время для этого всегда найдется. Я снял куртку и потащился через продолговатый просторный зал в его кабинет. Он жестом пригласил меня войти, продолжая телефонный разговор.
– …Они уплатят эти лишние десять миллионов, попомни мое слово. Им очень хочется закрыть это дело. – Он выдержал паузу, слушая собеседника. – Да, я уверен. Я готов поставить на карту все время, которое потратил на эту работу. – Он снова послушал, после чего хрипло рассмеялся. – Нет-нет. Чертовски хорошо, что ты это не записываешь. До скорого, Тэрри!
Грэхем положил трубку, отметил время, потраченное на разговор, затем добавил к нему минуты, на которые этим утром опоздал его поезд и наконец поглядел на меня.
– Этот человек бросился бы под автобус, если б решил, что я просто из чувства симпатии могу взять с него меньше.
– Значит, он не знает, что вы все такие. Верно?
Грэхем нахально ухмыльнулся.
– Совершенно верно. – Затем он посерьезнел. – Ну, Чарли, я слышал, что у вас раньше были какие-то дела с нашей очаровательной новой сотрудницей.
Разведка Грэхема работала исправно.
– Да, это так.
– Она милашка, не правда ли?
Грэхем это говорил почти о каждой женщине, которая была моложе его жены.
– Да, конечно.
– Но мне рассказывали, что вы сегодня кричали друг на друга. Хотя и не долго.
У меня появилось ощущение, будто я стою перед директором школы.
– Это был просто обмен мнениями. Какое-то время мы не встречались.
– Прислушайтесь к гласу мудрости, Чарли. Она пришла, имея великолепную репутацию. А ее компаньон принес большое количество дел, что в какой-то степени увеличит наши доходы. Вам следовало бы вести себя поделикатней.
Мы все относились к этому настороженно.
– Неужели к нам вторглась некая могучая сила, которую большинство из нас недооценивает?
Грэхем кивнул.
– Она подобна языку колокола. Вам придется пошевеливаться, если хотите быть с ней наравне.
– Так это еще нерешенный вопрос?
Он понимал, что я имею в виду лазейки, чтобы проникнуть в ряды компаньонов в следующем году.
– Нет. Не совсем. Вы все на хорошем счету.
Я почувствовал, что краснею. Это было самое приятное, что Грэхем когда-либо мне говорил.
– Ну, вы же знаете нашу обстановку. Даже самым лучшим приходится вести суровую борьбу за выживание. И учтите, юноша: наша Элинор вполне для этого пригодна. – Он многозначительно рассмеялся.
Это было все, что мне хотелось услышать, и я заерзал на стуле, готовясь встать.
– У вас в самом деле есть шансы… – Грэхем оборвал фразу и нервно поглядел на часы. – Правда, Чарли, я должен вас предупредить, что…
В этот момент дверь широко распахнулась и появился не кто иной, как отец Ричарда. Я вскочил, будто в комнату вошел строевым шагом строгий старшина. Он был высок и солиден, с белыми, как снег, волосами и маленькими, но пронзительными, словно буравчики, голубыми глазками.
– Хэлло, Грэхем, старина! Я случайно оказался здесь и подумал: а не заскочить ли? – Он посмотрел на меня. – Вы Фортьюн, правда? Чарлз Фортьюн?
Этот старший компаньон никогда нигде не оказывается случайно и никуда не заскакивает просто так. И не имеет привычки поминать добрым словом тех, кто не играл с ним в гольф. Самым близким моим контактом с ним был мимолетный обмен репликами в туалете во время бала сотрудников в Рождество пару лет тому назад.
Я повернулся и посмотрел на Грэхема, который, как бы извиняясь состроил гримасу. Вот она, тщательно спланированная случайная встреча, чтобы взяться за решение сложной проблемы наблюдения за сыном старшего компаньона. Как это характерно для «Баббингтона» – усложнять все до такой степени.
Компаньон протянул мне руку, и я не без робости подал свою. Следует ли мне поведать о тех крутых мерах, которыми я намеревался воздействовать на его сына, или он ждал от меня более снисходительного подхода? А тем временем он больно сжал мою ладонь, так что аж захрустели костяшки. Имело ли это какое-то значение? Как раз в таких случаях давала о себе знать моя паранойя.
– Так значит, Фортьюн, вы тот самый парень, которому поручено воспитание моего Ричарда?
Если вы найдете способ, как это сделать, скажите мне. Ладно? Уже двадцать три года я ищу магическую формулу.
Он гортанно рассмеялся, и мы с Грэхемом подобострастно присоединились к нему.
– Я уверен, что тут не будет проблем. Он производит впечатление славного малого. Очень остроумен.
Если восемь лет работы юристом меня чему-то и научили, то главным образом убежденно утверждать то, во что я абсолютно не верю.
– В самом деле? Так может, с вашей помощью все это проявится в полной мере.
Я был достаточно осведомлен, чтобы не быть обманутым радушием Эдварда Грина. Этот человек являлся легендой «Баббингтона». В свои лучшие времена он был известен как Комбинатор – человек, к которому клиенты обращались, когда нужно было выиграть дело любой ценой. Он был живым воплощением поговорки, гласившей, что секрет жизненного успеха кроется в честности и справедливости. Если вы таким притворитесь, таким вас и будут считать.
– Поскольку я вас тут застал, Фортьюн, хочу сказать, чтобы вы обращались с ним, как со всеми остальными. Поставьте его в условия простого стажера. Я на это рассчитываю.
В самом ли деле он так считал? Или просто высказывался так в присутствии свидетеля? Этого я не знал.
– В общем, когда он в следующий раз зайдет ко мне в половине шестого, я надеюсь, он не скажет, что идет домой.
Вот так-то, Чарли. В первый же день уже плохая отметка. Грэхем глянул на меня искоса: он ведь не испытывал такого священного трепета перед старшим компаньоном, как я. Он был компаньоном с не слишком богатым опытом и все же сохранял возможность подобраться ближе к вершине дерева.
– Честно говоря, Фортьюн, миссис Грин мечтает иметь чуть больше времени для себя, чтобы не нянчиться с ним, а то он все время путается под ногами.
Я улыбнулся.
– Выходит, я тут вроде доброй приходящей няни. Так, что ли?
Грэхем поморщился. Ну и ну! Я и вправду порою с трудом удерживаюсь от тех комментариев, которые не следовало бы произносить вслух.
Старик, казалось, был поражен. Потом в его взоре появилась озабоченность.
– Кажется, вы основательно изучили моего парня. Его мать слишком долго нянчилась с ним. Пора бы
