Патрик, что я буду делать, если мама ошибается? Что, если она снова сорвется?
Он ласково обхватил ее затылок.
— Мы не отвечаем за ошибки своих родителей, но если Тони понадобится, мы будем с ней рядом.
— Мы? Но ты не обязан…
Патрик заставил ее замолчать нежным поцелуем.
— Обязан. Я люблю тебя, а это значит, что мы всегда и во всем должны быть вместе.
Эти слова, которые она так жаждала услышать, показались ей горько-сладкими.
— Ты не верил мне, Патрик, и это очень больно и обидно.
— Я знаю, и не могу выразить, как сожалею об этом. Я был не прав. Ты делала все, чтобы помочь мне и моей семье, а я отвернулся от тебя. Но если ты простишь меня, клянусь, что сделаю все возможное, чтобы больше никогда не разочаровать тебя. Лианна, ты должна поверить в мою безграничную любовь. Я идиот, но идиот, которому наконец открылась истина. Выходи за меня. Обещаю, что позабочусь о том, чтобы твои грядущие годы были во сто крат веселее и счастливее, чем предыдущие.
Сердце Лианны подпрыгнуло, словно шар, наполненный гелием, но реальность не позволила ей оторваться от земли. Героям нужны героини, а она дочь неудачницы. Лианна погладила пальцами его колючую челюсть.
— Я не бродяжка, которой нужен дом. Хотя, похоже, и ты, и оба твоих отца так думают.
Патрик нахмурился.
— Это означает «да» или «нет»?
— Патрик, что, если сейчас в тебе говорит текила? Или ты так долго был без женщины, что даже я кажусь тебе привлекательной? Я не из тех, кого любят.
Он уставился на нее так, словно она лишилась рассудка.
— Откуда подобная глупость?
— Все, к кому я когда-либо привязывалась, легко меня забывали. Я боюсь, что и ты тоже забудешь.
— Если хочешь доказательство того, что я с тобой навсегда, клянусь сделать татуировку с твоим именем у себя на заднице.
Он прошагал к двери, бормоча себе под нос о женщинах с их глупыми выдумками. Затем бросил ключ на пол и ногой подтолкнул его в щель под дверью.
Повернулся и подбоченился.
— Я признаю, что был дураком, но не настолько, чтобы позволить тебе уйти из моей жизни. Похоже, придется держать тебя здесь до тех пор, пока нам с Аннабел не удастся убедить мою любимую женщину, что мы должны быть вместе.
Температура в комнате подскочила на несколько градусов, но это скорее из-за греховного обещания в его глазах, чем от присутствия каких-либо потусторонних сил. Они с Арчи проверяли множество историй о привидениях, но ни одна из них не оказалась правдивой.
Патрик вытянулся на кровати и подложил руки под голову.
— Если мы получим разрешение завтра, то семидесятидвухчасового срока до регистрации хватит, чтобы отец вернулся из больницы. Мы можем сыграть свадьбу в «Крукид Крик», а поскольку папа души в тебе не чает, он, возможно, захочет вести тебя к алтарю.
Ее сердечко затрепетало от той картины, которую он рисовал.
— Патрик…
— Я позабочусь о транспорте. Тони и Бруки придется постараться и подготовить все к свадьбе за три дня.
Он продолжал планировать, словно ее согласие было делом решенным:
— Мы можем провести медовый месяц здесь, во Дворце, или в Голливуде, если ты хочешь показать мне дом Арчи.
— В Карлсбаде. Особняк Арчи в Карлсбаде, а не в Голливуде.
— Ну, все равно. Это место меня не интересует. Иди сядь со мной и расскажи мне о… моем отце.
Лианна приложила ладонь к груди, глаза защипало. Она знала, как тяжело ему было попросить об этом.
— У меня в сумочке лежит его письмо к тебе.
Патрик с трудом сглотнул и набрал воздуха.
— Думаю, пришло время мне его прочитать.
Лианна достала запечатанный конверт и подала ему.
Он поймал ее руку.
— А ты сама это читала?
— Нет.
Он притянул ее на кровать и придвинул к себе поближе. Потом прочистил горло, вытащил из конверта два толстых листка и стал читать вслух:
— «Дорогой сын!
Если ты читаешь это письмо, значит, я так и не нашел в себе смелости представиться. Ты должен знать, что я горжусь тобой. Ты стал настоящим мужчиной, как всегда обещала твоя мать. Как бы ни хотелось мне признавать, но я должен благодарить за это Джека Лэндера, потому что меня не было с тобой рядом. Ты никогда не узнаешь, как я сожалею об этом, но Каролина была права. У тебя были дом и семья, и я не имел права отнять их у тебя. Но не верь, что я хотя бы на один день забыл о своем сыне.
Завещаю состояние тебе не потому, что хочу купить твое прощение, но потому, что именно из-за нехватки денег я когда-то оставил твою мать. И не хочу, чтобы тебе пришлось делать такой тяжелый выбор.
Ты всегда жил в моем сердце, сынок. Единственное, о чем я жалею, — это что не осмелился быть с тобой рядом».
Патрик сложил письмо и бросил конверт на прикроватную тумбочку. Потом медленно выдохнул.
Лианна крепче обняла его.
— Ты очень счастливый человек, Патрик. У тебя два отца и мать, которая любила тебя.
Он коснулся губами ее волос.
— Моей любви хватит, чтобы с лихвой компенсировать тебе все то, чего ты была лишена.
Слезы подступили к ее глазам. Она всем сердцем хотела сказать «да», но что, если он передумает?
Патрик забрался под ее рубашку, чтобы погладить спину, изгиб бедра, талию. Начал легонько покусывать шею, мочку уха, и трепет пробежал по ней.
Он продолжал ласкать ее, и она прикусила губу, чтобы сдержать вскрик.
— Патрик…
— Ш-ш-ш. Позволь мне любить тебя. — Чашечки лифчика раскрылись, и его ладони сомкнулись на ее обнаженной груди.
— Я не могу думать, когда ты так делаешь.
— Тогда вот это окончательно собьет тебя с мысли. — Его пальцы нырнули под завязки бриджей. — Мне нравится показывать тебе всякие новые штучки, — пробормотал он голосом вкрадчивым и мягким, словно черный бархат. Его язык нырнул ей в ухо в тот же миг, когда пальцы отыскали и погладили самое чувствительное местечко.
С ее губ сорвался стон, и каждый мускул тела напрягся в ожидании.
— Я не могу…
— Можешь. — Волшебные пальцы Патрика усердно трудились до тех пор, пока она не рассыпалась на осколки в его руках. Он убрал руку, крепко поцеловал Лианну, поднял, все еще трепещущую, и поставил рядом с кроватью. Взгляд, которым он одарил ее, ввел бы в грех и монахиню. — Последний раздевшийся — на спине.
После секундного замешательства Лианна сбросила рубашку, бриджи и белье. Патрик еще стаскивал джинсы, когда она забралась в кровать и подтянула колени к груди.
