В ходе перестрелки стало ясно, что группа злоумышленников состояла из нескольких членов банды «Сорок воришек», знаменитой шайки отчаянных головорезов из Файв-Пойнтс.
До недавнего времени эту банду возглавлял Томми, младший брат преступника и гангстера Эдварда Коулмана, окончившего свои дни три года назад на виселице в «Томбс» за убийство жены, всем известной и всеми любимой Королевы Кукурузы.
Томми тоже был приговорен к смерти. По иронии судьбы он убил сестру прекрасной торговки, которую отправил на тот свет его брат, — молодую женщину, почти девочку. К чести ее надо сказать, что первоначально, по свидетельствам очевидцев, она отвергала ухаживания своего свояка.
Мистер Коулман убил также любовника жены, некоего Руби Перла, мясника с Центрального рынка, и ее маленькую дочь.
Но прежде чем приговор привели в исполнение, негодяй совершил побег.
Убийца скрылся из тюрьмы в ночь, когда загорелась башня Дворца правосудия и когда был найден мертвым мистер Кольт.
Ольга потянулась за чаем: после ленча она решила больше не пить густой черный кофе. В этот момент девушке показалось, будто она уловила какое-то движение в спальне отца.
Несколько секунд она напряженно прислушивалась, но все было тихо. Сделав еще один глоток цейлонского листового чая и рассудив, что отец, вероятно, все еще спит, Ольга вернулась к чтению статьи.
По нашим сведениям, в ходе перестрелки с властями все бандиты, включая Томми, были убиты.
Тела членов шайки отправили в Гарлем-Виллидж и многочисленные окрестные селения. Труп мистера Коулмана вернулся в город. Он сильно обезображен ружейными пулями — особенно это касается лица.
По странному стечению обстоятельств, свое последнее путешествие ирландец совершил в гробу, предназначенном убийце Кольту.
Можно считать, что с бандой теперь покончено.
Ольга с презрением отметила, что в последнее время мистер Беннетт, в припадке бесстыдной гордыни, возомнил себя единственным в городе представителем того, что он называл новой, «объективной» журналистикой.
Девушка фыркнула, возмущаясь лицемерием этого человека. Она знала, что редактор «Геральд» — всего лишь черствый и подлый торговец сплетнями и скандалами, извлекающий выгоду из вульгарных сенсаций и служащий тем, кто радуется несчастьям других.
И все же Ольга не могла не признать: статьи Беннетта привлекают ее снова и снова. Этот особый вид шарлатанства имел свое очарование. Сразу же вспомнилось зверское убийство проститутки Хелен Джуит и последовавшее за ним сенсационное оправдание убийцы — заведомо виновного молодого гомосексуалиста по имени Ричард Робинсон, называвшего себя Фрэнк Риверс.
Девушка продолжила читать статью.
Пусть даже правда не нравится нам, но она все равно существует. Вы, дорогой читатель, имеете право узнать все мельчайшие факты и подробности, связанные с делом убийцы Кольта, если только я сумею их раздобыть. Но, позволю себе напомнить, факты не всегда согласуются с реальностью. Особенно когда правосудие зиждется на привилегиях власти и классовом неравенстве — этих следствиях человеческой греховности, лежащих в основе всякого зла.
«Геральд» адресована читателям, принадлежащим к самым разным слоям общества, — торговцам, наемным рабочим и нанимателям, клеркам и директорам; ее читают дома и в вестибюле отеля.
У меня нет личных пристрастий. Могу напасть на бедных и на богатых, на верующих и агностиков, на высшие слои общества и низшие, на полицию и на преступников… Я издатель. Бесстрашный, искренний, честный, независимый. Мои статьи служат вашим законным интересам, интересам народа.
Ольга, сама себе не веря, испытала нечто среднее между откровенным отвращением и восторгом. Она вдруг заметила, что инстинктивно впитывает в себя каждую крупицу этой напыщенной, невероятной статьи — до самого вечера, пока не проснулся отец. Несмотря на поздний час, девушка подала ему завтрак: яичницу из двух яиц, два блинчика, две куриные ножки и корзинку с теплыми рогаликами, намазанными сливочным маслом.
Вместе с подносом дочь принесла Хейсу творение Беннетта, в котором он для удобства читателей кратко пересказал всю мелодраматическую историю и задал свой решающий вопрос. В заглавии он обозначен как «Вопрос о Кольте».
— Папа, пока ты спал, издатель «Геральд» наделал шуму и высказал самые невероятные предположения. Он заявил, что Джон Кольт не умер, а сбежал при помощи ночной стражи, начальника тюрьмы, кое-кого из тюремных властей и надзирателей. Даже доктор Арчер был в курсе подлога, а членов комиссии по расследованию тщательно подбирали по одному принципу: они не должны были знать, как выглядел мистер Кольт.
— Что конкретно он там говорит? — спросил Хейс, жадно набросившись на яичницу. — Обвинял ли он меня, дорогая? — Констебль проснулся голодным и теперь был благодарен дочери за то, что она так своевременно подала ему кушанье.
— Тебя — нет, папа. Даже Беннетт знает, что ты человек безупречной нравственности. Обвинив тебя, он не продал бы ни одного экземпляра своей газеты. Читатели смерили бы его презрительными взглядами и с отвращением отвернулись. Папа, я ненавижу этого человека за постыдную игру, которую он ведет с читателями. Он — худший образчик демагога. Заявляет, что народ имеет право знать все факты, все подробности — и презирает людей. Он провозглашает себя издателем, состоящим на службе у общества, а действует так, словно лишь он один способен предоставить читателям информацию. И жонглирует ею по собственному усмотрению. Все сводится к одной-единственной жалкой цели — сделать побольше денег.
— Это очень по-американски. Пусть даже наш приятель и подлец, но не тебе, дорогая, обвинять его во лжи. Так что там в статье? Расскажи мне, пожалуйста.
— Наш друг утверждает следующее, папа, — раздраженно начала Ольга. — Будто бы из морга украли какой-то труп и выдали за тело Джона Кольта, предварительно подготовив его соответствующим образом и поместив в гроб, предназначенный для привилегированного убийцы. Знаменитый кинжал, украшенный драгоценными камнями, по заверениям журналиста, несомненно, воткнул в грудь невинному трупу неизвестный заговорщик. С беззащитной жертвы сняли одежду и тщательно уничтожили ее во время пожара, охватившего тюрьму. Все это, по мнению мистера Беннетта, невозможно было бы осуществить без участия в деле ряда должностных лиц. Я сейчас прочту тебе цитату из его последней статьи — надеюсь, действительно последней на сегодня.
Теперь мы знаем, что так называемое самоубийство мистера Кольта — всего лишь маскарад. Возможно, Джон и Томми Коулман сбежали вместе, оставив в камере неизвестное тело.
Власти строят предположения, что ирландцу заплатили за разграбление пресловутой могилы: таким образом злоумышленники намеревались положить конец слухам, сплетням и домыслам, а также отнять у полиции возможность эксгумации трупа.
Версия насчет шантажа изначально показалась нам игрой; вероятно, так оно и есть, поскольку, атаковав банду негодяев и открыв гроб, полицейские обнаружили, что он пуст.
Присутствовало ли тело во время похорон — мы никогда не узнаем. Возможно, это были действительно останки Кольта, которые похитили, чтобы стребовать с семьи выкуп. Или же, как убежден автор данной статьи, в гробу находился труп совсем другого человека. Какого-нибудь всеми забытого бродяги, похороненного вместо именитого преступника и до прошлой ночи занимавшего его место.
— Затем мистер Беннетт заявил, что пожар в тюрьме отнюдь не был случайностью или совпадением; он считает, что здание подожгли намеренно, также при содействии местных властей, — продолжила
