замороженной стали, как плоть в огне…
— Душа? Мы говорили о разуме?
— В случае Гарри и Лорда Волдеморта говорить об одном — значит говорить о другом.
Дамблдор оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слышит. Они уже близко подошли к Запретному лесу, и рядом никого больше не было.
— После того как ты убьёшь меня, Северус…
— Вы ничего мне не рассказываете и всё ещё ждёте от меня этой небольшой услуги? — огрызнулся Снейп. Теперь его бледное лицо пылало настоящей яростью. — Вы воспринимаете это, как само собой разумеющееся? Возможно, я уже передумал!
— Ты дал мне слово, Северус. И, раз уж мы заговорили о том, что ты обещал для меня сделать, ты, полагаю, согласился присматривать за нашим юным слизеринским другом?
В лице Снейпа отразилось злое и молчаливое сопротивление.
Дамблдор вздохнул.
— Приходи в мой кабинет в одиннадцать, Северус, и ты не будешь жаловаться, что я не доверяю тебе.
Они снова в кабинете Дамблдора. За окнами было темно, Фоукс молчал, Снейп был неподвижен, а Дамблдор ходил вокруг него кругами и говорил:
— Гарри не должен знать, до самого последнего момента, если не будет необходимости, иначе как ему достанет силы сделать то, что должно быть сделано?
— Но что он должен сделать?
— Это между мной и Гарри. Теперь слушай внимательно, Северус. Придёт время — после моей смерти, — не спорь, не перебивай меня! Придёт время, когда ты поймёшь, что Лорд Волдеморт боится за жизнь своей змеи.
— За Нагини? — удивился Снейп.
— Именно. Если придёт время, когда Лорд Волдеморт перестанет посылать змею по своим поручениям и будет держать её рядом под магической защитой, тогда, я думаю, можно будет сказать Гарри.
— Сказать ему что?
Дамблдор глубоко вздохнул и прикрыл глаза.
— Сказать ему, что той ночью, когда Лорд Волдеморт пытался убить его, когда Лили бросила свою собственную жизнь щитом между ними и смертельное заклятье отразилось от Гарри в Волдеморта, тогда фрагмент души Волдеморта отделился от целого и вселился в единственное живое существо, находившееся в тот момент в доме. Часть Волдеморта живёт в Гарри. Именно она даёт ему способность разговаривать со змеями и ту связь с Лордом, которую он никогда не понимал. И пока этот кусок души Волдеморта продолжает жить под защитой Гарри, Лорд не может умереть.
Гарри наблюдал за Снейпом и Дамблдором словно бы из конца далёкого туннеля: они отдалились от него, а голоса отдавались эхом в ушах.
— Так мальчик… Мальчик должен умереть? — спросил Снейп относительно спокойно.
— И Волдеморт должен сделать это сам, Северус. Это важно.
И вновь — долгое молчание.
Затем Снейп сказал:
— Я думал… все эти годы… что мы защищаем его ради неё. Ради Лили.
— Мы защищали его, потому что было необходимо выучить его, вырастить его, дать ему попробовать свои силы, — глаза Дамблдора всё ещё были крепко закрыты. — Тем временем, связь между ними укреплялась и паразитировала. Иногда мне казалось, что он сам догадывается. Насколько я знаю Гарри, к тому моменту, когда он решится умереть, он устроит всё так, что его смерть будет означать и смерть Волдеморта.
Дамблдор открыл глаза.
Снейп был поражён.
— Вы спасали его жизнь только для того, чтобы он мог умереть в нужный момент?
— Не удивляйся так, Северус. Смерти скольких людей тебе доводилось видеть?
— Последнее время только тех, кого я не смог спасти.
Снейп поднялся на ноги.
— Вы использовали меня.
— В смысле?
— Я шпионил для Вас и лгал для Вас, подвергал себя смертельной опасности ради Вас. И всё ради того, чтобы сохранить жизнь сыну Лили Поттер. Теперь Вы говорите мне, что выращивали его на убой, как свинью.
— Как трогательно, Северус, — серьёзно проговорил Дамблдор. — Ты начал переживать за мальчика, в конце концов?
— За него? — выкрикнул Снейп. — Expecto Patronum!
Из кончика его палочки появилась серебристая олениха. Она приземлилась на пол, пробежала по кабинету и вылетела в окно. Дамблдор проводил взглядом серебристый силуэт, растворявшийся в воздухе. Когда он повернулся к Снейпу, в его глазах стояли слёзы.
— Всё это время?
— Всегда, — ответил Снейп.
И место переменилось. Теперь Гарри увидел, как Снейп разговаривает с портретом Дамблдора в кабинете директора.
— Тебе нужно передать Волдеморту точную дату отъезда Гарри из дома его тётки, — сказал Дамблдор. — Не сделать этого будет подозрительным, ведь Волдеморт верит, что ты хорошо информирован. Но ты скроешь от него идею с двойниками — думаю, это обеспечит безопасность Гарри. Попробуй подействовать на Мундунгуса Флетчера сбивающим с толку заклинанием. И, Северус, если тебе придётся принять участие в погоне, сыграй свою роль убедительно. Я рассчитываю на тебя: ты должен оставаться на хорошем счету у Волдеморта так долго, насколько возможно, иначе Хогвартс останется на растерзание Кэрроу.
Теперь Снейп сидел рядышком с Мундунгусом в незнакомой таверне. Лицо Мундунгуса ничего не выражало, а Снейп хмурился от напряжения.
— Ты предложишь Ордену Феникса, — прошептал Снейп, — использовать двойников. Многосущное зелье. Одинаковые Поттеры — единственный способ, который сработает. Ты забудешь, что я разговаривал с тобой, и выдашь это за свою собственную идею. Понятно?
— Понятно, — прошептал Мундунгус. Его взгляд был расфокусирован.
Теперь Гарри летел рядом со Снейпом на метле по ясному ночному небу. Их сопровождали другие пожиратели в капюшонах, а впереди мчались Люпин и Гарри, который на самом деле был Джорджем. Один из пожирателей опередил Снейпа и поднял палочку, целясь прямо в спину Люпина.
— Sectumsempra! — выкрикнул Снейп.
Но заклинание, метившее в палочку пожирателя, прошло мимо и попало в Джорджа.
В следующей сцене Снейп стоял на коленях в старой спальне Сириуса. Он читал письмо Лили, и слёзы капали с кончика его крючковатого носа. На второй странице оставалась всего пара строк:
«…когда-либо мог быть другом Геллерта Гринделвальда. Боюсь, она слегка тронулась умом.
Люблю безумно,
Лили»
Снейп забрал листок с подписью Лили и её любовью и спрятал в карман своей мантии. Потом он разорвал напополам фотографию, которую держал в руках, так, что на ней осталась лишь смеющаяся Лили, и выбросил половину с Джеймсом и Гарри на пол, под ящики шкафа…
И снова Снейп находился в кабинете директора. Запыхавшийся Финеас Нигеллус появился на своём портрете.
— Директор! У них лагерь в Лесу Дина! Грязнокровка…
— Не произноси это слово!
— Ну, девчонка Грейнджер назвала место, когда открывала сумку, и я услышал.
— Хорошо. Просто прекрасно, — раздалось с портрета Дамблдора над директорским креслом.
— Теперь, Северус, меч! Не забудь, что его можно получить, лишь остро в нём нуждаясь и проявив смелость и героизм. И он не должен знать, что меч передал ему ты! Если Волдеморт прочтёт в мыслях Гарри, что ты помогал ему…
— Знаю, — отрывисто бросил Снейп.
Он отодвинул в сторону портрет Дамблдора. За ним открылся тайник, из которого Снейп вынул меч Гриффиндора.
— И Вы так и не скажете мне, почему так важно передать Поттеру меч? — поинтересовался Снейп, накинув дорожный плащ поверх мантии.
— Нет, вряд ли, — ответил Дамблдор с портрета. — Он знает, что с ним делать. И, Северус, будь осторожен, они не будут рады видеть тебя после случая с Джорджем Уизли…
Снейп повернулся к двери.
— Не волнуйтесь, Дамблдор, — прохладно сказал он. — У меня есть план.
Снейп покинул комнату. Гарри вынырнул из Омута Памяти. Спустя мгновенье он лежал на полу той самой комнаты, дверь которой только что закрылась за Снейпом.[33]
Глава 34. Снова в лесу
Наконец, правда. Лёжа, прижавшись лицом к пыльному ковру в кабинете, где, как он думал, он изучал тайны победы, Гарри, наконец, понял, что не должен выжить. Его работа заключалась в том, чтобы невозмутимо шагнуть в раскрытые объятия смерти. По пути он должен был разрушить связи, возвращающие Волдеморта к жизни, чтобы, когда он бросится наперерез дороге Волдеморта и не сможет поднять палочку в свою защиту, конец был бы чистый, работа, которая должна была быть закончена в Годриковой Лощине, была бы закончена. Никто бы не выжил, никто бы не мог выжить.
Он чувствовал, как отчаянно билось сердце в груди. И странно было ощущать, что в страхе смерти оно колотилось ещё сильнее, отважно поддерживая его жизнь. Но оно должно было остановиться, совсем скоро. Его удары были сочтены. Сколько потребуется времени, чтобы он поднялся и прошёл через замок в последний раз, через двор в лес?
Страх заполнял его, пока он лежал на полу, с траурным барабанным стуком внутри. Тяжело ли умирать? Всё это время он думал, что это случится, и спасался, но никогда по-настоящему не думал непосредственно о смерти: его желание жить было сильнее страха умереть. Теперь, даже если ему удастся избавиться от Волдеморта, он и не попытается спастись. Всё было кончено, он знал это, и всё, что оставалось, — умереть.
Если бы он умер той летней ночью, когда они покинули дом номер четыре на Прайвет Драйв, когда в последний раз замечательная палочка с пером феникса спасла его! Если бы он мог умереть как Хедвига, так быстро, что не успел бы понять, что произошло! Или если бы он мог принять на себя заклятие, чтобы спасти жизни тех, кого любил… Теперь он завидовал даже смерти своих родителей. Это хладнокровное путешествие по уничтожению самого себя
