Гарри Поттер и Реликвии Смерти(перевод ученики Хогвартс Сириуса)

человеком или человеком Дамблдора, неважно, какие мелкие препятствия они пытались поставить на моём пути. Я раздавил их обоих, как раздавил твою мать, якобы великую любовь Снейпа! Но да, это имеет значение, Поттер, только в другом смысле, в том, в котором ты не понимаешь! Дамблдор пытался не допустить, чтобы я завладел Старейшей палочкой! Он собирался сделать настоящим хозяином палочки Снейпа! Но я успел раньше, мальчишка… Я добрался до палочки до того, как ты смог её захватить. Я понял истину раньше тебя. Я убил Северуса Снейпа три часа назад, и Старейшая палочка, Палочка Смерти, Палочка Судьбы — полностью моя! Последний план Дамблдора не сработал, Гарри Поттер!

— Да, он не сработал, — подтвердил Гарри. — Ты прав. Но прежде чем попытаться убить меня, я бы посоветовал тебе подумать о том, что ты сделал… Подумай и попытайся раскаяться, Риддл…

— Ты о чём?

Ничто из сказанного Гарри — ни откровения, ни насмешки — не поразили Волдеморта так, как это. Гарри увидел, как его зрачки превратились в узкие щелки, увидел, как побелела кожа вокруг его глаз.

— Это твой последний шанс, — произнёс Гарри. — Это всё, что тебе осталось… Я видел, чем ты станешь иначе… Будь мужчиной… Попытайся… попытайся немного покаяться…

— Ты смеешь?.. — вновь начал Волдеморт.

— Да, я смею! — воскликнул Гарри. — Потому что последний план Дамблдора ударил не по мне! Он ударил по тебе, Риддл!

Старейшая палочка дрожала в руке Волдеморта, а Гарри очень прочно зажал в ладони палочку Драко. Он чувствовал, что пара секунд отделяет их от того самого момента.

— Эта палочка не работает так, как должна, в твоих руках, потому что ты убил не того человека. Северус Снейп никогда не был истинным хозяином Старейшей палочки. Он никогда не наносил поражения Дамблдору…

— Он убил…

— Ты что, не слушаешь? Снейп никогда не побеждал Дамблдора! Смерть Дамблдора была оговорена между ними. Дамблдор собирался умереть непобеждённым, остаться последним истинным хозяином палочки. Если бы всё пошло согласно его плану, сила палочки умерла бы, потому что она никогда не была отвоёвана у Дамблдора!

— Но тогда, Поттер, Дамблдор всё равно отдал эту палочку мне! — голос Волдеморта зазвенел от злобной радости. — Я украл палочку из могилы её последнего хозяина! Я забрал её против воли её последнего хозяина! Её сила — моя!

— Ты всё ещё не понимаешь, Риддл, да? Недостаточно обладать палочкой! То, что ты её держишь, используешь, не делает её истинно твоей. Разве ты не слушал Олливандера? Палочка выбирает мага … Старейшая палочка признала своего хозяина до смерти Дамблдора, того, кто никогда не пытался ею завладеть. Новый хозяин забрал у Дамблдора палочку против его воли, толком не понимая, что совершил. Не понимая, что самая опасная в мире палочка согласилась ему служить…

Грудь Волдеморта быстро вздымалась и опускалась, и Гарри чувствовал, что проклятие вот-вот вырвется из него. Чувствовал, как оно рождается в палочке, направленной ему в лицо.

— Истинным хозяином Старейшей палочки стал Драко Малфой.

На лице Волдеморта на мгновение отразилось полное недоумение, которое тут же исчезло.

— И какая разница? — мягко произнёс он. — Даже если ты прав, Поттер, для меня и тебя это не имеет значения. У тебя больше нет твоей палочки с пером феникса. Исход нашей дуэли будет зависеть от мастерства… И после того, как я убью тебя, я смогу заняться Драко Малфоем…

— Ты опоздал, — оборвал Гарри. — Ты упустил свой шанс. Я первым достал её. Я победил Драко несколько недель назад. Я отнял у него палочку.

Гарри повертел в руках палочку из боярышника. Он почувствовал, что на него направлены взгляды всех, находящихся в зале.

— Итак, всё возвращается к тому же, так? — прошептал Гарри. — Знает ли палочка в твоей руке, что её последний хозяин был обезоружен? Поскольку она знает… я истинный хозяин Старейшей палочки.

Яркая красная вспышка внезапно пролетела по заколдованному небу над ними: из ближайшего окна в зал ворвался луч слепящего солнца. Свет ударил в лица обоих в одно и то же время, и Волдеморт внезапно вспыхнул. Гарри услышал, как он закричал своим высоким голосом:

— Avada Kedavra!

Одновременно Гарри, направляя палочку Драко, вложил всю надежду в свой крик, обращённый к небесам:

— Expelliarmus!

Раздался звук, подобный пушечному выстрелу, и, отметив точку пересечения заклинаний, между ними вспыхнули золотые огни, прямо в мёртвом центре круга, по которому они ходили. Гарри увидел, как зелёное заклятье Волдеморта встретилось с его заклятьем, увидел, как взлетела высоко вверх Старейшая палочка, тёмная на фоне светлеющего неба. Палочка перевернулась в воздухе под зачарованным потолком, как голова Нагини, и сейчас падала к своему хозяину, которого не убила и который, наконец, полностью завладел ею. Гарри, с безошибочным мастерством ловца, поймал её свободной рукой, в то время как Волдеморт упал навзничь, раскинув руки. Его красные глаза закатились. Том Риддл ударился об пол, всё закончилось очень просто. Слабое съёжившееся тело, пустые бледные руки, змееподобное лицо с отсутствующим выражением. Волдеморт был мёртв, убит собственным проклятием, ударившим в него рикошетом, а Гарри стоял с двумя палочками в руках, уставившись вниз, на тело своего врага.

Секунду длилось вибрирующее молчание, которое затянулось под влиянием шока от произошедшего, а затем вокруг Гарри раздался невероятный шум: рёв и крики тех, кто наблюдал за событием, наполнили воздух. Яростное новое солнце слепило глаза сквозь окна, и все толпой бежали к нему. Первыми до него домчались Рон и Гермиона, и их руки обвились вокруг Гарри, их нечленораздельные вопли его оглушили. Вслед за ними появились Джинни, Невилл и Луна, а затем — семейство Уизли и Хагрид, Кингсли и МакГонагалл, Флитвик и Спраут. Гарри не мог расслышать ни слова из того, что все они кричали, не мог разобрать, чьи руки хватали его, пытаясь обнять. Толпа из сотен людей рвалась к нему, все хотели дотронуться до Мальчика-Который-Выжил, потому что всё, наконец, было закончено…

Над Хогвартсом занимался рассвет, и Большой зал засиял жизнью и светом. Гарри был неотъемлемой частью торжества, которое было смесью праздника и поминок, скорби и ликования. Они хотели, чтобы он был с ними, их лидер и символ, их спаситель и глава, а то, что он не спал, что он мечтал оказаться в обществе лишь нескольких человек, никому, казалось, даже в голову не приходило. Он должен был поговорить с теми, кто потерял родственников, пожать им руки, стать свидетелем их слёз, принять их благодарность, услышать новости, которые теперь поползли со всех сторон. О том, что те, кто были под проклятием Imperio, пришли в себя, что пожиратели смерти либо бежали, либо были схвачены, что невинные пленники были прямо сейчас отпущены из Азкабана и что Кингсли Шеклболт был временно назначен Министром магии.

Они перенесли тело Волдеморта и положили его в дальней комнате за залом, далеко от тел Фреда, Тонкс, Люпина, Колина Криви и пятидесяти других, кто погиб, сражаясь с ним. МакГонагалл поменяла столы Башен, но никто не сидел в соответствии со своим факультетом. Все сгрудились вместе — учителя и ученики, привидения и родители, кентавры и домашние эльфы. Фиренц приходил в себя, лежа в углу, а Грауп заглядывал в разбитое окно, и люди бросали еду в его смеющийся рот. Спустя некоторое время измождённый и измученный Гарри сел на скамейку рядом с Луной.

— Если бы я была на твоём месте, я бы мечтала о покое и тишине, — сказала она.

— Да, хотелось бы, — ответил он.

— Я их отвлеку, — предложила она, — используй свой плащ.

И прежде чем он успел произнести хоть слово, она крикнула:

— Оооой, смотрите! Блибберинг Хамдинджер! — и показала на окно.

Все, кто её услышали, оглянулись, а Гарри набросил на себя плащ и поднялся на ноги.

Теперь он мог свободно передвигаться по залу. За одним из ближайших столов он различил Джинни. Она сидела, положив голову на плечо своей матери. У них будет время поговорить, часы и дни, а, может, и годы. Он увидел Невилла. Он ел, а рядом с его тарелкой лежал меч Гриффиндора. Невилл был окружён группой своих горячих поклонников. Гарри шёл по проходу между столами и заметил троих Малфоев, державшихся вместе, не вполне уверенных, должны ли они находиться здесь, но никто не обращал на них никакого внимания. Куда бы он ни посмотрел, он видел вновь воссоединённые семьи, и, наконец, он увидел тех двоих, чьего общества он жаждал больше всего.

— Это я, — пробормотал он, протиснувшись между ними. — Пойдёте со мной?

Они тут же встали, и все вместе — Гарри, Рон и Гермиона — направились из Большого зала.

На мраморной лестнице не хватало крупных кусков, не было части балюстрады, и почти на каждом шагу виднелись камни и пятна крови. Где-то вдалеке слышно было, как Пивз бродит по коридорам, напевая победную песню собственного сочинения:

Радость, победа, наш Поттер — герой!
А Волди повержен; даёшь пир горой!

— А ведь, правда, даёт представление о масштабе трагедии, да? — сказал Рон, открывая дверь и выпуская Гарри и Гермиону.

Счастье ещё придёт, думал Гарри, но сейчас оно было затуманено усталостью и болью от потери Фреда, Люпина и Тонкс, пронзавшей Гарри на каждом шагу, словно свежая рана. Но больше всего он ощущал огромное облегчение и отчаянное желание лечь спать. Но вначале он должен был всё объяснить Рону и Гермионе, которые так долго сражались с ним вместе, что заслуживали правды. С болью