Гарри Поттер и Реликвии Смерти(перевод ученики Хогвартс Сириуса)

оттеснили Тикнесса. И как Люциус и Нарцисса Малфой бежали в толпе, даже не пытаясь сражаться, и звали своего сына. Волдеморт теперь одновременно сражался с МакГонагалл, Слагхорном и Кингсли. На его лице отражалась холодная ненависть, в то время как они кружили вокруг него, уклоняясь от ударов, и не могли его прикончить…

Беллатрикс тоже всё ещё сражалась в пятидесяти ярдах от Волдеморта и, как и её хозяин, одновременно боролась с тремя: Гермионой, Джинни и Луной, которые старались изо всех сил, но Беллатрикс им не уступала. Гарри отвлёкся, и тут убийственное проклятие ударило буквально в одном дюйме от Джинни, она чудом избежала смерти…

Он резко изменил направление и побежал к Беллатрикс, а не к Волдеморту, но прежде чем он успел пробежать пару шагов, его отбросили в сторону.

— НЕ ТРОНЬ МОЮ ДОЧЬ, ТЫ, СТЕРВА!

Миссис Уизли на бегу сбросила мантию, освобождая руки, а Беллатрикс развернулась на месте, с рокочущим смехом встречая нового соперника.

— ПРОЧЬ С ДОРОГИ! — закричала миссис Уизли трём девочкам и одним взмахом палочки начала дуэль.

Гарри с ужасом и восторгом смотрел, как билась и вращалась палочка Молли Уизли и как улыбка сошла с лица Беллатрикс Лестрейндж, сменившись на злобное выражение. Лучи света летели из обеих палочек, пол под ними потрескался. Обе женщины сражались насмерть.

— Нет! — закричала миссис Уизли, когда к ним подбежали несколько студентов, пытаясь ей помочь.

— Уходите! Уходите! Она моя!

Сотни людей стояли неподвижно вдоль стен и наблюдали две битвы: Волдеморта с тремя его оппонентами и Беллатрикс с Молли. Гарри стоял, невидимый, разрываемый на части. Он хотел и напасть, и защитить, но не был уверен, что не поразит невинных.

— Что случится с твоими детьми, когда я тебя убью? — насмехалась Беллатрикс, такая же безумная, как и её хозяин, дурачившаяся, когда проклятия Молли танцевали вокруг неё. — Когда мамочка пойдёт той же дорожкой, что и Фредди?

— Ты — больше — никогда — не — дотронешься — до — моих — детей! — вопила миссис Уизли.

Беллатрикс смеялась таким же весёлым смехом, каким смеялся её кузен Сириус, когда его отбросило за занавес. И вдруг Гарри понял, что сейчас произойдёт, ещё до того, как это случилось. Проклятие Молли пролетело под протянутой рукой Беллатрикс и под прямым углом ударило в грудь, прямо над сердцем. Злорадная улыбка Беллатрикс застыла, глаза выкатились. В одно мгновение она поняла, что случилось. Она упала, и наблюдавшая за ней толпа взревела, а Волдеморт закричал. Гарри чувствовал себя, как будто в замедленной съёмке. Он видел, как МакГонагалл, Кингсли и Слагхорн были одним ударом отброшены назад и, скрючившись, пролетели по воздуху и как ярость Волдеморта от потери своего последнего лучшего лейтенанта взорвалась, как бомба. Волдеморт поднял палочку и направил её на Молли Уизли.

— Protego! — взревел Гарри, и в центре зала поднялся волшебный щит.

Волдеморт огляделся вокруг, в поиске того, кто это сделал, и Гарри, наконец, стянул с себя плащ-невидимку. Вопли удивления, приветствия, крики «Гарри! ОН ЖИВ!» со всех сторон тут же затихли. Все были напуганы, и резко воцарилась полная тишина, а Волдеморт и Гарри одновременно, глядя друг на друга, начали приближаться один к другому.

— Я не хочу, чтобы мне кто-нибудь помогал, — громко сказал Гарри, и в полной тишине его голос прозвучал, как звук трубы. — Так и будет. Это буду я.

Волдеморт зашипел.

— Поттер не имеет этого в виду, — сказал он с широко раскрытыми покрасневшими глазами. — Он ведь не так действует. Кого на этот раз ты собираешься использовать в качестве щита, Поттер?

— Никого, — просто ответил Гарри. — Крестражей больше нет. Есть только ты и я. Мы не можем жить, пока кто-то из нас существует. И один из нас должен, наконец, уйти…

— Один из нас? — усмехнулся Волдеморт. Всё его тело напоминало туго натянутую стрелу, красные глаза пристально смотрели на Гарри, как глаза змеи, готовой к атаке. — Ты полагаешь, это будешь ты, да? Мальчик, который выжил благодаря случайности и благодаря тайным действиям Дамблдора?

— Случайности? Разве? Когда моя мать умерла, чтобы спасти мою жизнь? — спросил Гарри. Они оба всё ещё ходили друг вокруг друга, сохраняя ту же дистанцию, и для Гарри существовало только лицо Волдеморта. — Случайность, когда я решил сразиться с тобой на том кладбище? Случайность, что я не защищался сегодня ночью, и всё же выжил и вернулся, чтобы бороться дальше?

— Случайности! — крикнул Волдеморт. Он всё ещё не нанёс удара. Толпа застыла, словно окаменев, и казалось, что из сотен человек в зале дышат только двое. — Случайность и везение, и то, что ты прятался за мантиями более великих мужчин и женщин и позволил мне убить их вместо тебя!

— Сегодня ты больше никого не убьёшь! — воскликнул Гарри. Они продолжали ходить по кругу, глядя друг другу в глаза, зелёные в красные. — Ты больше никого никогда не сможешь убивать. Ты ещё не понял? Я был готов умереть, чтобы не дать тебе больше приносить вред этим людям…

— Но ты не умер!

— Я собирался, и вот к чему это привело! Я сделал то же, что сделала моя мать. Они защищены от тебя. Ты разве не заметил, что ни одно из заклинаний, которые ты наложил на них, не удерживается? Ты не можешь их мучить. Ты не можешь к ним прикоснуться. Ты что, не учишься на своих ошибках, Риддл?

— Ты смеешь …

— Да, я смею, — ответил Гарри. — Я знаю то, чего не знаешь ты, Том Риддл. Я знаю множество важных вещей, которых ты не знаешь. Хочешь услышать часть, прежде чем совершишь ещё одну большую ошибку?

Волдеморт молчал, продолжая ходить по кругу, и Гарри знал, что временно загипнотизировал его, удержал слабым предположением, что Гарри может, и правда, знать последний секрет…

— Это что, опять любовь? — змееобразное лицо Волдеморта искривилось в насмешке. — Любимое решение Дамблдора — любовь, которая, как он полагал, побеждает смерть. Хотя любовь не помешала ему упасть с башни и разбиться, как старой восковой фигуре! Любовь, которая не помешала мне растоптать твою мать-грязнокровку, как таракана, Поттер! И никто, кажется, не любит тебя достаточно, чтобы вовремя выбежать вперёд и принять моё проклятие на себя. Так что помешает тебе умереть сейчас, когда я нанесу удар?

— Одна вещь, — сказал Гарри.

Они всё ещё ходили друг вокруг друга, словно связанные вместе. По отдельности их держал только этот последний секрет.

— Если в этот раз тебя спасёт не любовь, — промолвил Волдеморт, — ты, видимо, веришь, что владеешь магией, которой не владею я, либо оружием, более мощным, чем моё?

— И то и другое, — ответил Гарри и увидел, как на змееподобном лице отразился шок, хотя через мгновение он рассеялся.

Волдеморт рассмеялся, и звук его смеха звучал страшнее, чем крики. Безумный и сухой, его смех эхом пронёсся по притихшему залу.

— Ты думаешь, что ты знаешь магию лучше, чем я? — сказал он. — Чем я, Лорд Волдеморт, который владеет такой магией, о какой не мечтал сам Дамблдор?

— Да нет, он мечтал о ней, — ответил Гарри, — но он знал больше твоего, знал достаточно, чтобы не делать то, что сделал ты.

— Ты хочешь сказать, он был слаб! — крикнул Волдеморт. — Слишком слаб, чтобы посметь, слишком слаб, чтобы взять то, что могло принадлежать ему, и то, что будет моим!

— Нет, он был умнее тебя, — сказал Гарри, — он был лучшим магом, лучшим человеком.

— Альбус Дамблдор погиб по моей воле!

— Это ты так думаешь, — возразил Гарри, — но ты неправ.

В первый раз за всё время толпа людей, стоявшая вдоль стен и наблюдавшая за ними, вздохнула, как один человек.

— Дамблдор мёртв! — Волдеморт швырнул эти слова в Гарри. — Я видел мраморный постамент на его могиле в замке, я видел это, Поттер, и он не вернётся!

— Да, Дамблдор мёртв, — спокойно произнёс Гарри. — Но он погиб не по твоей воле. Он сам выбрал, как он умрёт. За много месяцев до смерти. Он всё спланировал, вместе с тем человеком, которого ты считал своим слугой.

— Что за детские сказки? — удивился Волдеморт, но всё ещё не наносил удар и не сводил своих красных глаз с глаз Гарри.

— Северус Снейп не был твоим человеком, — ответил Гарри. — Он был человеком Дамблдора. Человеком Дамблдора с того самого момента, как ты стал преследовать мою мать. И ты никогда не понимал этого, из-за той вещи, которую тебе не понять. Ты ведь никогда не видел патронуса Снейпа, так, Риддл?

Волдеморт не ответил. Они продолжали кружить друг вокруг друга, как волки, готовые разорвать друг друга на части.

— Патронусом Снейпа была олениха, — продолжил Гарри. — Как и у моей матери, потому что он любил её почти всю жизнь, с детства. Ты должен был понять, — он увидел, как раздулись ноздри Волдеморта, — он же просил тебя пощадить её?

— Он просто желал её и всё, — фыркнул Волдеморт, — но когда её не стало, он признал, что есть и другие женщины, более чистой крови, более достойные его…

— Конечно, он тебе говорил так, — сказал Гарри. — Но он был шпионом Дамблдора с того самого момента, как ты стал ей угрожать, и с тех пор он работал против тебя! Дамблдор умирал, когда Снейп забрал его жизнь!

— Это неважно! — взвизгнул Волдеморт, ловящий каждое его слово с пристальным вниманием, но тут разразившийся сумасшедшим кудахтающим смехом. — Неважно, был Снейп моим