Гарри повернулся к Гермионе.
—
Гермиона выступила вперёд.
— Невилл, — произнесла она, — мне очень, очень жаль.
Она направила на него палочку.
—
Руки Невилла плотно прижались к бокам, ноги — друг к другу. Его тело застыло; он покачнулся и рухнул ничком, прямой как доска.
Гермиона подбежала к нему и перевернула на спину. Челюсти Невилла были сомкнуты, так что он не мог говорить. Двигались только зрачки, — в его глазах читался ужас.
— Что ты с ним сделала? — прошептал Гарри.
— Полный Телобинт, — печально пояснила Гермиона. — Ох, Невилл, прости.
— Нам пришлось, Невилл, нет времени объяснять, — подхватил Гарри.
— Потом ты сам всё поймёшь, — подытожил Рон; они переступили через него и закутались в плащ.
Но Невилл, неподвижно лежавший на полу, был не слишком хорошим знаком. Тень каждой статуи казалась притаившимся Филчем; отдалённый порыв ветра — пикирующим на них Брюзгом. У подножия первой же лестницы они заметили восседавшую наверху миссис Норрис.
— Может, пнуть её, хотя бы в этот раз, — шёпотом предложил Рон, но Гарри покрутил головой. Когда они поравнялись с кошкой, та уставила глаза-фонари прямо на них, но не шевельнулась.
Им больше никто не встретился, пока они не добрались до лестницы, ведущей на третий этаж. Над ступенями парил Брюзг, складывая ковровую дорожку так, чтобы было легче споткнуться.
— Кто здесь? — вдруг спросил он, сузив чёрные глазки. — Знаю, что ты здесь, хоть и не вижу. Ты упырьсик? Или привиденьсик? Или усениська?
Он поднялся выше и, прищурившись, пристально взглянул на них.
— Позову-ка я Филча, раз тут шляются всякие невидимки…
Внезапно Гарри озарило.
— Брюзг, — хриплым шёпотом отозвался он, — у Кровавого Барона есть причины, чтобы быть невидимым.
Полтергейст от потрясения едва не свалился на пол. Вовремя опомнившись, он завис в нескольких футах над лестницей.
— Ох, простите, ваше кровейшество, мистер Барон, сэр, — заюлил он. — Моя ошибка, моя ошибка… не узнал вас… конечно, не узнал, вы же невидимы… простите старому Брюзику его дурацкую шутку, сэр.
— У меня здесь есть дела, Брюзг, — просипел Гарри. — Сегодня держись отсюда подальше.
— Разумеется, сэр, так я и сделаю, — закивал Брюзг, вновь взлетая. — Желаю успеха в ваших делах, Барон, и не буду вас беспокоить.
И он стремглав умчался прочь.
—
Через несколько секунд они оказались на месте, у коридора на третьем этаже, — дверь была отперта.
— Ну вот, пожалуйста, — негромко произнёс Гарри, — Снейп уже прошёл мимо Пушка.
Открытая дверь почему-то казалась символом того, что ждало их впереди. Не снимая плаща, Гарри повернулся к Рону и Гермионе.
— Если вы хотите уйти, я не против, — напомнил он. — Можете забрать плащ, здесь он мне уже не понадобится.
— Не дури, — скроил гримасу Рон.
— Мы идём с тобой, — поддержала его Гермиона.
Гарри толкнул дверь.
Едва та скрипнула, послышался низкий, раскатистый рык. Собачьи носы яростно задёргались, — пёс не видел их, но чуял.
— Что это там, около лап? — насторожилась Гермиона.
— Похоже на арфу, — отозвался Рон. — Снейп её здесь и оставил.
— Он просыпается, как только перестаёшь играть, — заключил Гарри. — Ну, поехали…
Он поднёс флейту к губам и дунул. На мелодию это было мало похоже, но Пушок смежил веки после первого же звука. Гарри почти не переводил дыхания. Наконец, рычание смолкло; пёс пошатнулся и шлёпнулся на пол, — его сморил сон.
— Продолжай играть, — предупредил Рон; они сбросили плащ, и Рон прокрался к люку. Пёс обдавал их горячим, зловонным дыханием.
— Надо открыть люк, — Рон перегнулся через собачью спину. — Пойдёшь первой, Гермиона?
— Ну уж нет!
— Ладно, — Рон стиснул зубы и осторожно перешагнул через пёсью лапу. Затем наклонился и потянул за кольцо; дверца люка распахнулась.
— Ну, что там? — нетерпеливо спросила Гермиона.
— Ничего — только пустота — тут не за что зацепиться, придётся прыгать.
Гарри, всё ещё играя на флейте, помахал Рону, привлекая его внимание, и указал на себя.
— Хочешь пойти первым? Уверен? — уточнил Рон. — Я не знаю, насколько здесь глубоко. Тогда отдай флейту Гермионе.
Гарри протянул ей флейту. На пару секунд музыка прервалась, собака вздрогнула и зарычала, но стоило Гермионе начать играть, как Пушок вновь повалился на пол.
Гарри перелез через собачье брюхо и заглянул в люк. Дна не было видно.
Он забрался внутрь, держась кончиками пальцев за края отверстия. Затем он поднял взгляд на Рона и попросил:
— Если со мной что-то случится, уходите отсюда. Идите в совятню и отправьте письмо Дамблдору.
— Хорошо, — согласился Рон.
— Скоро увидимся, надеюсь…
И Гарри разжал пальцы. Холодный, пыльный воздух свистел в ушах; он падал… падал…
ПЛЮХ. Со странным, приглушённым хлюпаньем он приземлился на что-то мягкое. Он выпрямился и пошарил вокруг руками, — глаза ещё не привыкли к полному мраку. Похоже, он сидел на каком-то растении.
— Всё в норме! — проорал он, задирая голову, — открытый люк казался отсюда пятном света размером с почтовую марку. — Прыгай, здесь мягкая посадка!
Рон последовал за ним. Неуклюже растянувшись, друг плюхнулся рядом с Гарри.
— Что это за дрянь? — были первые его слова.
— Не знаю, наверное, какое-то растение. Видимо, его здесь посадили, чтобы смягчить падение. Гермиона, давай!
Отдалённые звуки музыки прекратились. Раздался громкий лай, но Гермиона уже летела вниз и упала с другой стороны от Гарри.
— Мы, похоже, в милях под школой, — предположила она.
— Повезло, что тут растёт эта штука, — заметил Рон.
— Повезло! — взвизгнула Гермиона. — Посмотрите на себя!
Гермиона вскочила и шарахнулась к заплесневелой стене. Она еле вырвалась, — едва она приземлилась, стебли, больше напоминавшие щупальца, начали обматывать её лодыжки. А Гарри и Рон вообще не заметили, как их ноги оказались благополучно опутаны усиками растения.
Гермионе удалось выкарабкаться. Теперь она в ужасе смотрела, как мальчишки пытались освободиться, но чем больше усилий они прикладывали, тем крепче становилась хватка растения.
— Не шевелитесь! — велела Гермиона. — Я знаю, что это — это дьявольские силки!
