Гарри направился к нему.
Я
Квиррелл зашёл ему за спину. Гарри чувствовал странный запах, идущий, похоже, от тюрбана профессора. Он зажмурился, шагнул к зеркалу и снова открыл глаза.
На него смотрело его отражение, поначалу бледное и испуганное; но мгновение спустя оно улыбнулось ему. Сунув руку в карман, оно вытащило кроваво-красный камень. Затем отражение, подмигнув, опустило Камень обратно, — и Гарри тут же ощутил, как что-то тяжёлое упало в его собственный карман. Невероятно, но каким-то образом…
— Ну? — нетерпеливо вопросил Квиррелл. — Что ты видишь?
Гарри собрал остатки мужества.
— Я вижу, как пожимаю руку профессору Дамблдору, — с ходу сочинил он. — Я…я выиграл Школьный Кубок для Гриффиндора.
Квиррелл снова выругался.
— Отойди отсюда, — скомандовал он. Гарри двинулся в сторону; Камень в кармане задел ногу. Что, если попробовать сбежать?
Но не успел он сделать и пяти шагов, как вновь раздался тот же голос, хотя Квиррелл не разжимал губ.
— Он лжёт… Он лжёт…
— Поттер, вернись сейчас же! — заорал Квиррелл. — Говори правду! Что ты видел?
Голос снова заговорил:
— Дай мне пообщаться с ним… лицом к лицу…
— Повелитель, вы ещё недостаточно сильны!
— На это моих сил хватит.
Гарри прирос к месту, словно вновь попал в дьявольские силки. Оцепенев, он наблюдал, как Квиррелл приближается к нему, разворачивая тюрбан. Что за чёрт? Тюрбан соскользнул на пол. Без него голова Квиррелла казалась непривычно маленькой. Затем он неспешно повернулся вокруг своей оси.
Гарри хотелось завопить, но он не мог издать ни звука. Оттуда, где следовало находиться затылку Квиррелла, на него смотрело лицо, — самое жуткое лицо, которое Гарри когда-либо видел: белое как мел, с налитыми кровью глазами и щелями вместо ноздрей, как у змеи.
— Гарри Поттер… — прошептало лицо.
Гарри попытался отступить назад, но ноги не слушались.
— Видишь, чем я стал? — продолжало лицо. — Жалкой призрачной тенью… Я обретаю форму, только вселяясь в чужое тело… хотя, всегда находились люди, готовые впустить меня в своё сердце и разум… Кровь единорога подкрепляла мои силы эти несколько недель. Ты видел, как мой верный Квиррелл пил её в лесу… а получив Животворящий эликсир, я смогу создать себе достойное обличье… Итак… почему бы тебе не отдать мне Камень, что лежит в твоём кармане?
Так он знал. Ноги Гарри внезапно обрели чувствительность. Он отшатнулся.
— Не будь дураком, — проскрежетало лицо. — Лучше отдай Камень и присоединись ко мне, — или последуешь за родителями. Они погибли, умоляя меня о милосердии…
— ЛЖЕЦ! — внезапно выкрикнул Гарри.
Квиррелл наступал на него, не оборачиваясь, чтобы Волдеморт видел Гарри. Лицо злобно ухмыльнулось.
— Как трогательно… — прошипело оно. — Что ж, я всегда ценил храбрость… Да, мальчик, твои родители были отважными людьми. Первым я убил твоего отца, и он мужественно сражался… а твоей матери вовсе ни к чему было умирать, но она пыталась защитить тебя. А теперь отдай Камень, иначе её смерть окажется напрасной.
— НИКОГДА!
Гарри скачком рванул к полыхающему проходу, но Волдеморт крикнул: «ДЕРЖИ ЕГО!», и в следующий миг Квиррелл схватил мальчика за руку. К шраму словно приложили раскалённую иглу; голова, казалось, вот-вот расколется пополам; он заорал, пытаясь вырваться, и, к его изумлению, Квиррелл отпустил его. Боль ослабла, — он начал дико озираться по сторонам и увидел скорчившегося в агонии Квиррелла, — его пальцы на глазах покрывались волдырями.
— Держи его! ДЕРЖИ ЕГО! — снова завопил Волдеморт; Квиррелл набросился на Гарри, сбив того с ног, и вцепился ему в горло, — Гарри чуть не ослеп от боли, но по-прежнему различал воющего Квиррелла:
— Повелитель, я не могу удержать его, — мои руки — мои руки!
И Квиррелл, успев, впрочем, прижать Гарри к полу коленями, оторопело уставился на собственные ладони, — Гарри разглядел, что они были обожжены до мяса.
— Так убей его, глупец, и покончи с этим! — прорычал Волдеморт.
Квиррелл поднял руку, намереваясь произнести смертельное заклятие, но Гарри инстинктивно впился ногтями ему в лицо…
— АААААА!
С обожжённым лицом профессор скатился с него, и Гарри понял: Квиррелл не может коснуться его, это причиняет ему невыносимую боль; значит, единственное спасение — держать Квиррелла так крепко, чтобы у того не оставалось сил на заклятие.
Гарри вскочил и схватил Квиррелла за руку. Тот заорал, пытаясь стряхнуть Гарри, — боль всё усиливалась, — он уже ничего не видел, только слышал ужасные крики Квиррелла, вопли Волдеморта: «УБЕЙ ЕГО! УБЕЙ ЕГО!» и ещё другие голоса, звучавшие, похоже, только в его голове, звавшие: «Гарри! Гарри!»
Он ощутил, как Квирелл высвободил руку, понял, что всё пропало, и провалился в черноту, вниз… вниз… вниз…
Что-то золотое сверкнуло прямо над ним. Снитч! Он попытался схватить его, но руки словно налились свинцом.
Он моргнул. Да никакой это не снитч. Это очки. Как странно.
Он снова моргнул. Из пустоты выплыло улыбающееся лицо Альбуса Дамблдора.
— Добрый день, Гарри, — поприветствовал его директор. Гарри уставился на него и вдруг вспомнил:
— Сэр! Камень! Это был Квиррелл! Камень у него! Сэр, скор…
— Успокойся, мой милый мальчик, твои сведения несколько устарели, — мягко осадил его Дамблдор. — Камень не у Квиррелла.
— Но тогда у кого? Сэр, я…
— Гарри, пожалуйста, тише, или мадам Помфри выставит меня отсюда.
Гарри прикусил язык и огляделся. Похоже, он был в больничном крыле. Он лежал в кровати, застеленной белоснежными льняными простынями, а на столике рядом возвышалась чуть ли не половина ассортимента кондитерского магазина.
— Подарки от твоих друзей и поклонников, — пояснил сияющий Дамблдор. — То, что произошло в подземельях между тобой и профессором Квирреллом — строжайшая тайна, так что, естественно, наслышана уже вся школа. Полагаю, это мистер Фред и мистер Джордж Уизли намеревались передать тебе туалетное сидение. Без сомнения, они рассчитывали тебя таким образом развлечь. Однако мадам Помфри сочла такой презент не слишком гигиеничным и конфисковала его.
— Давно я здесь?
— Три дня. Мистер Рональд Уизли и мисс Грейнджер будут очень рады узнать, что ты пришёл в себя. Они были чрезвычайно встревожены.
