МИССИОНЕР

Плакал тоже принесший цветы.

Льдинка
Говорят, что ты надменно-холодна,
Говорят, что будто вся ты – изо льда,
Как река зимой, промёрзшая до дна,
И, наверно, не оттаешь никогда.

Только мне ты представляешься иной, –
Хоть и всё на свете снегом замело –
Тонкой, хрупкой, чистой льдинкою – весной…
Средь зимы от этой льдинки мне тепло.

***

…И молодая женщина в ночи
От сердца растеряла все ключи.
И болью жгла слезинка под рукой
Растлившего в смятение покой.
И в обнажённом теле вызревал
Из уголков спокойствия овал.
И падал, обнажаясь, с их вершин
Зародыш заблудившейся души.

***

Я осчастливлен был своей судьбой,
Познал её неслыханную милость –
Шептала ты: 'Мне хорошо с тобой…'
И нежностью доверчивой светилась…

***

Что – любовь? – Не знаю… Но боюсь
Потерять твой взгляд, твоё дыханье…
Тонкая, неведомая грусть
Обняла меня прощальной ранью.
Ты прости меня, коль был я груб
Вопреки хрустальному желанью.
Неземную нежность твоих губ
Унесу с собой прощальной ранью.

***

Она вошла в уют ночной,
Переступив порог несмело.
Всю фальшь оставив за стеной,
Самой собою стать сумела.

Неоновым прищуром глаз
Кричали за окном соблазны.
Она вошла. И – без прикрас –
Была отчаянно-прекрасна.

Смятение
Уходит время. Милая, мне плохо.
Рассудок мечется вблизи глубокой комы.
Всё просто, без единого подвоха,
Но гаснет разум, чувствами влекомый.

Горит огонь. Слезинки на поленьях
Уходят в мрак небытия с алмазным блеском.
Пред безрассудством разум на коленях,
Расчёт не в счёт в величии вселенском.

Конечной точки смысл – лишенье смысла.
Движеньем вечным вкруг неё – веленьем рока –
Ничто родит трагические числа
Задолго до назначенного срока.

Мне до креста нести свой крест смятенья.
Сближают нас, чтоб развести, капризы странствий.
Останешься во мне хрустальной тенью,
Перевернувшей время и пространство.

***

Ну что ты, милая, не плачь.
Не плачь, любимая, не надо.
Пускай несётся время вскачь,