с Матвеем.
– Нет, со мной на двадцатку, – произнесла девушка. – Если вы позволите…
– И я, – подал голос Мищенко. – Ставлю пятьдесят тысяч, господин полковник.
– И я, – тут же подхватил бородатый. – Спорю на дембель и новые ноги.
– Вы что, ополоумели? – растерялся Бугаев. – Вы с ним побрататься успели, или, может, у вас внутреннее зрение синхронно прорезалось?
– Обыкновенное, господин полковник, – ответила Дарья. – Самое обыкновенное, – повторила она, кивая ему за спину.
Сзади приближались два бойца, тащившие Борисова. Сам Борисов тащил какую-то странную железку, с виду – симбиоз маленького противотанкового ежа и большой чайной ложки. Подойдя к Бугаеву, он сбросил ношу на землю и перевел дух.
– Здравствуйте, господин полковник, давно не виделись, – сказал Шуберт. – А что это вы все такие счастливые, как будто в шахматы на мизере кого-то поймали?
– Ты где был?! – взревел Бугаев.
– В разведке, – гордо произнес Шуберт.
– Где вы его взяли? – обратился он к десантникам.
– Здесь недалеко, господин полковник. Мы фланговую разведку проводили. Там справа за полем холмы идут, невысокие, ну как те курганы, у которых мы туристов встретили. Из одного труба торчит, точь-в-точь как там, и в склоне – дверца. Мы сначала даже подумали, что снова фокус какой-то приключился. Ну, с этими перемещениями по стрелочкам… Потом глядим – мясо! Цивил этот дверцу ножичком ковыряет. Мы предупредительный выстрел сделали, ну, чтобы он не вздумал бежать, да в дверь и попали. Когда пыль улеглась, глядим, нету его, шпиона этого. Сначала подумали – под выстрел попал, диссамблировался. Потом глядим – нет, внутри холма его макушка мелькает. Мы туда, а там хламу какого-то технического – по шею. А цивил вот эту штуковину из груды достал и от грязи рукавом протирает…
– Штуковина подозрительная, – заметил экс-лейтенант.
Он как раз отвинтил левый погон и теперь угрожающе похлопывал им по ладони. Впрочем, распространяться о том, при каких условиях Борисов ушел в разведку, бородатый не стал.
– Ну и что ты там разведал, мясо? – презрительно спросил Бугаев.
– Ничего особенного, – чистосердечно ответил Шуберт. – Все стреляли, а у меня оружия нет, не выдали. Вот я и пошел… Проверить…
– А что принес?
– Не знаю. Там, в хранилище, много всякой ерунды валяется. Оно, кстати, вот на их бункер похоже. – Мастер указал на Матвея. – Только приборов там слишком много и не подметал никто лет пятьсот. Я хотел еще одну штуковину прихватить, но она побольше будет, а юноши ваши помогать мне почему-то отказались… А еще там какая-то бандура прямо из земли торчит… Я ее пошатал – глубоко зарыта, не идет. Вот, подобрал что полегче. Может, сгодится…
Он пнул конструкцию ногой, и та, лениво перевернувшись набок, вдруг заговорила человеческим голосом:
– …в Воркуте плюс тридцать два, на Сахалине плюс восемнадцать, в Сиднее плюс двадцать пять, с кратковременными дождями. И о погоде на Луне. На солнечной стороне плюс сто пятьдесят, на теневой – до ста пятидесяти ниже нуля…
По вогнутой поверхности «ложки» перемещалось сильно искривленное тело дикторши в кольчужке из искусственных бриллиантов и жидкокристаллической юбке чуть выше колена.
– Да это же Мармеладова с ГалТВ! – воскликнул Матвей. – Шуберт нам телевизор приволок!
Он неосторожно сдвинул устройство, и изображение в «ложке» мгновенно изменилось: теперь там был какой-то мужик в сверкающем балахоне – по всей видимости, шоумен. Он порывисто взмахивал руками и что-то тараторил на незнакомом языке. Вокруг него вспыхивали то ли лампочки, то ли настоящие огни, и все присутствующие некоторое время маялись навязчивым дежа вю, пытаясь вспомнить, что это за программа, – но лишь до тех пор, пока камера не показала табличку с текстом. Увидев начертание символов, каждый, отдельно от остальных, понял, что передача идет не с Земли и не с колоний. Молча переглянувшись, люди убедились, что все поняли правильно: других версий не было и быть не могло.
– А ну-ка толкни ее еще, – сказал полковник, обращаясь неизвестно к кому. Оба бойца одновременно коснулись конструкции, и «ложка» показала какие-то спортивные состязания: несколько огромных рыбин неслись по волнам и тянули за собой жокеев в плавучих санках. Это бы еще ничего, на некоторых планетах от худой жизни приручали даже комаров, но люди, в особенности Борисов, обратили внимание, что зрители на берегу одеты слишком вольно. На трибунах не нашлось ни одной особи без бюстгальтера – признаться, на самцах эта деталь туалета выглядела не просто излишней, а в некотором роде провокационной. Зато срам у всех так и светился, так и лез в объектив.
Спустя минуту вокруг «ложки» собралось около десятка бойцов.
– Назад! – заорал Бугаев. – Выключить! Приказываю выключить! Где у него кнопка?!
– Господин полковник! – внезапно донеслось неизвестно откуда, но, несомненно, от того же устройства.
– Да?.. – спросил он, поднося лицо к металлической поверхности. Изображения уже не было, остался только голос, и этот голос был ему знаком. – Я слушаю!
– Господин полковник, докладывает капитан Мищенко: прибыли, оцепили ловушку, заняли позиции…
– Ну? Поле можно снимать?
– Да можно, конечно, и снимать… все равно тут нет никого…
– Как так?! – взвился Бугаев. – Куда они подевались?
– Не могу знать, господин полковник. Мы просканировали – подземного хода нет. Поле без повреждений. А внутри пусто…
«Ложка-еж» слегка качнулась от ветра, и на овальном экране вновь появилась картинка.
– Да это же Кубок Воркуты по боксинг-хоккею, – охнули бойцы. – Господин полковник!.. – протянули они, в мольбе прижимая ладони к скафандрам. – Господин полковник, одну минуточку, а?..
Тот потерянно махнул рукой и направился к командирскому АБОТу. Забравшись внутрь и задраив переборку наглухо, он включил связь – нормальную, без всяких там выкрутасов.
– Бугаев вызывает, – отрывисто произнес он. – Прошу прощения, но тут без спецов не разобраться… Личный состав? А что личный состав… Телевизор смотрит… Да, вы не ослышались – телевизор… О, программ здесь много: и погода, и ток-шоу, и хоккей… и даже «клубничка» имеется, из жизни гуманоидов, нда… Нет, я не свихнулся. Пока еще нет. Хотя уже не уверен…
Глава 14
Командующий ОВКС смерил безудержно потеющего Калашникова суровым взглядом. В отличие от начальника Генштаба, маршал не разменивался на ненужные объяснения. Каждый подчиненный должен был знать ровно столько, сколько требуется, чтобы эффективно выполнять свои обязанности. Майору для соответствия занимаемой должности следовало ответить всего на один вопрос, и никакой дополнительной информации для этого ему знать не полагалось.
– Ну? – Страшный насупил брови.
– Это… это… – Калашников украдкой почесал поясницу, по которой потек седьмой ручеек холодного пота. – Артефакт…
– Ясно, что не памятник неизвестному майору! – Маршал наклонился через стол и, понизив голос, добавил: – Расстрелянному за неисполнение исследовательского долга.
– Мои аналитики пока не могут сделать определенных выводов, – собрав в кулак волю и ораторские способности, выдавил майор.
– Выводы делать они не могут? А продавать секретную информацию?! Ты кому здесь мозги диссамблируешь, майор?! Откуда у Корпорации сведения о находке?!
– Там же шпион был… – неуверенно пробормотал Калашников.
– Был! Разложил его Бугаев! На молекулы!
– Тогда это, может быть… прослушивание.
– В Генштабе?! Ты, майор, не заговаривайся!
