Глава 1. Дом Ребусов
Жители деревушки Малый Ганглетон по-прежнему называли этот дом домом Ребусов, хотя прошло уже много лет с тех пор, как в нем жила семья Ребусов. Дом стоял на холме, над деревней, его окна были забиты досками, крыша зияла дырами обвалившейся черепицы, а вьюнок толстым ковром укрывал фасад. Когда-то красивое поместье, без сомнения самое большое и величественное в округе, дом Ребусов стоял отсыревший, развалившийся, пустой.
Обитатели Малого Ганглетона единодушно полагали, что старый дом навевает жуть. Полвека назад в доме произошло странное и страшное событие. Старожилы до сих пор пережёвывали его, когда у них истощались темы для сплетен. Эта байка стала уже настолько затасканной и обросла таким количеством подробностей, что никто уже точно не знал, осталась ли в ней хоть капля правды. Однако все россказни начинались одинаково: пятьдесят лет тому назад, на рассвете, одним ясным летним утром в те времена, когда дом Ребусов всё ещё был величав и красив, вошедшая в гостиную служанка застала там всех троих Ребусов бездыханными.
Она кинулась, сломя голову, вниз, в деревню, разбудив своим криком всю округу.
'Холодные, как лёд! Глаза открыт! В тех самых костюмах, что надели к ужину!'
Тут же была вызвана полиция, и вся потрясённая деревня вскипела любопытством и плохо скрываемым весёлым возбуждением. Никто и не думал горевать о Ребусах, поскольку в деревне их недолюбливали. Старшие мистер и миссис Ребус были богаты, высокомерны и грубы, а их взрослый сын Том и того хуже. Кто убил Ребусов — было единственным занимающим жителей деревушки вопросом. Конечно, три здоровых на вид человека не могли вот так сразу отдать концы от какого-то недуга в один и тот же вечер.
Пивная «Висельник» в тот вечер допоздна отпускала спиртное — вся деревня собралась там, чтобы обсудить убийства. Любопытство жителей, покинувших теплые кресла у домашних каминов, было удовлетворено, когда в пивную заявилась кухарка Ребусов и объявила внезапно стихшему бару, что арестовали человека по имени Франк Брайс.
'Франк! — воскликнул кто-то. — Не может быть!'
Франк Брайс был у Ребусов садовником. Он жил один в обветшалом домишке на территории поместья. Франк вернулся с войны с негнущейся ногой, большой неприязнью к толпам людей и шуму, и нанялся садовником в дом Ребусов.
Кухарке поднесли стаканчик-другой и приготовились слушать подробности.
'Всегда считала его немножко того, — сообщила она нетерпеливым слушателям, пропустив четыре рюмки хереса. — Настоящий бука. Ей-богу, если б я ему предложила стаканчик, тыщу раз пришлось бы повторять. Даже словцом мы с ним ни разу не перекинулись!'
'Ну, не скажите, — возразила женщина у бара, — он был на войне, этот Франк, и просто любит тишину. И это не повод…'
'А у кого ещё были ключи от чёрного входа, а? — тявкнула кухарка. — Второй ключ висит в домике садовника уж лет сто! А дверь-то вчера не ломали, и окна не трогали. Франк пробрался в усадьбу, пока все спали…'
Люди обменялись мрачными взглядами.
'Я всегда находил, что у него мерзкая внешность, да, именно так', — проворчал мужчина у бара.
'Если вас интересует моё мнение, то на войне он тронулся', — сказал хозяин.
'Говорила ж я тебе, Дот, не хотела бы я оказаться у него на пути!' — заявила женщина из угла.
'Жуткий характер, — с жаром согласилась Дот. — Вот помню, когда он был пацанёнком…'
К утру в деревушке Малый Ганглетон не осталось никого, кто б сомневался в том, что Франк Брайс прикончил семейство Ребус.
А неподалёку, в соседнем городке Большой Ганглетон, в тёмном и мрачном полицейском участке, Франк упрямо повторял, что он невиновен и, что единственного, кого он видел в тот день у дома Ребусов, это незнакомого подростка, темноволосого и бледного. Кроме Франка никто в деревне этого мальчика не встречал, и в полиции решили, что Франк его просто выдумал.
Но когда стало казаться, что Франку уже не выпутаться, прибыл отчёт о вскрытии тел членов семьи Ребус, и всё изменилось.
Никогда ещё полиция не получала более странного медицинского заключения. Консилиум врачей обследовал тела покойных и установил, что Ребусов не отравили, не зарезали, не застрелили, не удавили, не удушили и вообще (насколько они могут утверждать) не причинили им никакого физического вреда. И, в сущности, озадаченно сообщалось в заключении, похоже, что семья Ребусов находилась в отменном здравии, не считая того, что все они были мертвы. Врачи отметили (в отчаянной попытке установить следы хоть какого-нибудь ущерба, нанесённого покойным), что на лицах покойных отражался смертельный ужас. Но, как заявила растерянная полиция, никто никогда не слыхал о троих людях, испуганных до смерти!?
Поскольку улик против Франка не нашли, полиции пришлось выпустить его на свободу. Ребусов похоронили на церковном кладбище Малого Ганглетона. Их могилы еще некоторое время навещали. К всеобщему удивлению, подозреваемый всей деревней Франк Брайс вернулся жить в свой домик в поместье Ребусов.
'А я вот всё же уверена, что это он их убил. И наплевать на то, что говорит полиция, — сказала Дот в Висельнике. — И если б он имел хоть каплю порядочности, он бы убрался отсюда, раз он знает, что мы все знаем, что он — убийца'.
Но Франк никуда не убрался. Он продолжал заниматься садоводством, работая на семью, поселившуюся в доме Ребусов, а затем на следующую семью, поскольку ни та, ни другая не задержались в поместье надолго. И, может быть, именно из-за присутствия Франка, каждая новоприбывшая семья утверждала, что поместье навевало на них какие-то мрачные чувства. Без хозяина поместье начало приходить в упадок.
Теперешний состоятельный хозяин дома Ребусов, не жил в нем и вообще никак им не пользовался. В деревушке поговаривали, что держал он поместье 'по причине налогов', но никто толком не знал, что это значит. Богач продолжал платить Франку за работу. Франку же скоро должно было исполниться семьдесят пять лет, он почти совсем оглох, а нога слушалась его все хуже и хуже. Но в хорошую погоду он продолжал копаться в цветочных грядках, хотя ему уже трудно было бороться с наступающей армией сорняков.
Сказать по правде, сорняки были не единственными его врагами. Деревенские мальчишки обожали швырять камнями в окна дома Ребусов. Они носились на велосипедах по газонам, которые Франк добросовестно подстригал. Пару раз они вломились в дом — просто так, на спор. Они знали, что старый Франк очень привязан к поместью, и забавлялись видом старика, хромающего через сад и грозящего им тростью. Франк же считал, что мальчишки издеваются над ним, потому что, как и их отцы и деды, считают его убийцей. Поэтому, проснувшись одной августовской ночью и увидев нечто чрезвычайно странное в окнах старого дома, он решил, что эти мальчишки уже совсем обнаглели.
Проснулся Франк из-за больной ноги: она болела сильней, чем обычно. Он поднялся с постели и захромал вниз на кухню, чтобы наполнить грелку горячей водой и облегчить свои страдания. Стоя у раковины с кастрюлей в руках он взглянул на дом Ребусов и увидел, что на втором этаже горит свет. Франк тут же понял, что произошло. Мальчишки опять вломились в дом и, судя по отблескам света, что-то подожгли.
У Франка не было телефона, да если бы и был, он не стал бы звонить в полицию, которой не доверял с той поры как его допрашивали по поводу смерти семьи Ребусов. Отставив кастрюлю, Франк заспешил наверх, насколько позволяла ему больная нога. Быстро одевшись, он спустился на кухню и снял с крючка у двери старый заржавевший ключ. Схватив трость, стоящую у стены, он поспешно вышел на тёмный двор.
Ни главный вход, ни окна дома Ребусов не выглядели взломанным. Хромая, Франк обошёл дом и остановился у двери, почти совершенно заросшей вьюнком, вытащил из кармана ключ, повернул его и бесшумно отворил дверь.
Он оказался в огромной кухне. Хоть и прошло уже много лет с тех пор, как Франк последний раз
