Дамблдор повернулся в сторону Гарри с серьезным выражением лица и еще раз поднял свой кубок. Почти все в Большом Зале последовали примеру и тихо произнесли имя Гарри так же, как до того — имя Седрика, и выпили за него. Но между стоящими учениками Гарри было видно Малфоя, Крабба, Гойла и многих других Слитеринцев, которые остались сидеть в знак протеста, не прикасаясь к своим кубкам. Дамблдор, не обладавший волшебным глазом, этого не увидел.
Когда все снова заняли свои места, Дамблдор продолжал:
'Целью Трёхмагового Турнира было углубить понимание и наладить связи между волшебниками. В свете того, что случилось — я имею в виду возвращение Лорда Волдеморта — это стало еще важнее, чем раньше'.
Дамблдор окинул взглядом Мадам Максим с Хагридом, Флёр Делакур и ее соучеников из Бобатона, Виктора Крума и учеников из Дурмштранга за столом Слитерина. Крум, как заметил Гарри, глядел настороженно, почти испуганно, как будто ожидал, что Дамблдор скажет что-то очень суровое.
'Каждого, присутствующего в этом зале гостя, — сказал Дамблдор, задерживаясь взглядом на учениках Дурмштранга, — мы будем рады принять у себя, если они когда-нибудь пожелают вновь посетить нас. Я повторяю для всех вас — теперь, когда Лорд Волдеморт вернулся, наша сила — в единстве, наша слабость — в разногласиях. У Лорда Волдеморта очень сильный дар сеять раздоры и вражду. Мы можем противостоять этому, только проявив дружбу и доверие такой же силы. Различия в обычаях и языках — ничто, если наши сердца открыты и цели едины. Я полагаю — и всем сердцем надеюсь, что я не прав — что всем нам предстоят тёмные и тяжелые времена. Некоторые из вас непосредственно пострадали от руки Лорда Волдеморта. Семьи многих из вас были разрушены. И вот неделю назад один из наших студентов пал жертвой… Помните Седрика. Помните, если когда-нибудь вам придётся сделать выбор между тем, что правильно и тем, что просто, не забывайте, что произошло с хорошим, добрым, и смелым юношей, который оказался на пути у Лорда Волдеморта. Помните Седрика Диггори'.
Вещи Гарри были упакованы в чемодан, сверху в клетке сидела Хедвиг. Гарри, Рон и Эрмиона ждали повозок до станции Хогсмид в переполненном вестибюле. Был прекрасный летний день. Гарри думалось, что когда он вернется вечером в Бирючинный проезд, клумбы и деревья там будут в цвету, и будет жарко. Эта мысль не доставила ему ни малейшей радости.
'Гарри!'
Он оглянулся. По каменным ступеням в замок бежала Флёр Делакур. Вдалеке за её спиной виднелся Хагрид, помогающий мадам Максим запрячь гигантских коней. Бобатонская карета была готова к отбытию.
'Мы ведь увидимся снова, я надеюсь, прравда? — сказала Флёр, поравнявшись с ним, и протянула руку. — Я надеюсь порработать здесь, чтобы улучшить мой английский'.
'Он уже и так вполне хорош', — просипел Рон.
Флёр улыбнулась ему, Эрмиона нахмурилась.
'До свидания, Гарри, — сказала Флёр, поворачиваясь, чтобы уйти. — Было прриятно с тобой познакомиться!'
Глядя, как Флёр с переливающимися на солнце серебристыми волосами бежит по газону к мадам Максим, Гарри почувствовал, что его настроение немного улучшилось.
'Интересно, как студенты из Дурмштранга доберутся обратно, — сказал Рон. — Как ты думаешь, они могут управлять кораблем без Каркарова?'
'Каркаров не управлял, — послышался раздраженный голос. — Он сидел в своей каюте, а всю работу делали мы'.
Крум пришёл попрощаться с Эрмионой.
'Мы можем поговорить?' — спросил он её.
'О… да… конечно', — сказала Эрмиона, слегка волнуясь, и последовала за Крумом через толпу.
'Поторопись! — крикнул Рон ей вслед. — Повозки будут здесь с минуты на минуту!'
Однако пока Гарри ждал повозок, Рон вытягивал шею в надежде увидеть, что делают Крум и Эрмиона.
Они вернулись очень быстро. Рон глядел на Эрмиону во все глаза, но ее лицо ничего не выражало.
'Мне нравился Диггори, — внезапно сказал Крум Гарри. — Он всегда был приветлив со мной. Всегда. Несмотря на то, что я из Дурмштранга — и с Каркаровым', — добавил он, мрачнея.
'Ему нашли замену?' — спросил Гарри.
Крум пожал плечами. Он сжал руку Гарри и после — Рона, на лице которого отражалась болезненная внутренняя борьба. Крум уже направился к выходу, когда Рон не выдержал и выпалил:
'Можно мне твой автограф?'
Эрмиона отвернулась, улыбаясь, глядя на приближающиеся с грохотом самоходные повозки, в то время как Крум, не без удивления, но с благодарностью, подписал Рону листок пергамента.
По пути обратно на Кинг Кросс погода была полной противоположностью той, что встретила их на пути в Хогвартс в прошлом сентябре. Небо было безоблачным. Гарри, Рону и Эрмионе удалось занять отдельное купе. Боровутку опять накрыли парадной мантией Рона, чтоб не ухал; Хедвиг дремала, спрятав голову под крыло, а Косолап свернулся на свободном сидении наподобие большой мохнатой оранжевой подушки. Поезд шёл на юг, и чем дальше он уходил, тем легче и свободнее болтали Гарри, Рон и Эрмиона. Речь Дамблдора на Прощальном вечере принесла Гарри непонятное облегчение. Ему стало легче говорить о том, что произошло. Они прервали разговор о том, что Дамблдор теперь может предпринять, чтобы остановить Волдеморта, только когда прибыла тележка с обедом.
Вернувшись с едой и положив деньги обратно в сумку, Эрмиона открыла только что купленный номер 'Ежедневного оракула'. Гарри взглянул на газету с опаской, не очень уверенный, что хочет знать, что там написано. Но Эрмиона, видя его замешательство, спокойно сказала:
'Здесь ничего нет. Сам посмотри, совсем ничего. Я проверяла каждый день. Только маленькая заметка после третьего задания, о том, что ты выиграл Турнир. Они даже не упомянули Седрика. Ни слова о том, что произошло. По-моему — Фадж велел им молчать'.
'Он никогда не смог бы заставить Риту молчать, — сказал Гарри. — Особенно если речь идет о такой истории'.
'О, Рита ничего не пишет уже с третьего задания, — странным голосом ответила Эрмиона. — Честно говоря, — добавила она, и теперь ее голос слегка дрожал, — Рита Москита вообще не будет ничего писать некоторое время. Конечно, если она не хочет, чтобы я ее разоблачила'.
'Ты о чём это?' — спросил Рон.
'Я узнала, каким образом она подслушивала разговоры в то время, когда ей было запрещено появляться на территории Хогвартса', — быстро сказала Эрмиона.
Гарри показалось, что Эрмиона уже несколько дней умирала от желания рассказать им об этом, но она сдерживалась из-за всего, что произошло в эти дни.
'И как же она это делала?' — выпалил Гарри.
'Как ты узнала?' — спросил Рон, не сводя с нее глаз.
'Вообще-то, Гарри, это ты подал мне идею', — ответила она.
'Я? — озадаченно сказал Гарри. — Как?»
'Ты ж сама говорила, что они не работают…'
'Да нет, не электронные жучки, — сказала Эрмиона. — Нет, понимаешь… Рита Москита, — голос Эрмионы звенел от тихого торжества, — незарегистрированный Зверомаг. Она может превращаться, — Эрмиона вынула из сумки маленькую закрытую стеклянную банку, — в жука'.
'Ты шутишь, — воскликнул Рон. — Ты ведь не… она ведь не…'
'Вот именно', — радостно сказала Эрмиона, встряхивая банку перед ними. Внутри было несколько прутиков, листьев, и большой, толстый жук.
'Да ни за что на свете — не может быть!' — прошептал Рон, поднимая банку, чтобы рассмотреть получше.
