Но дверь не открылась. Гарри развернулся к Дамблдору.
— Выпустите меня, — произнес он, дрожа с головы до пят.
— Нет, — сказал Дамблдор просто.
В течение нескольких секунд они смотрели друг на друга.
— Выпустите меня, — опять произнес Гарри.
— Нет, — повторил Дамблдор.
— Если вы этого не сделаете, если вы будете удерживать меня здесь, если вы меня не отпустите…
— В любом случае, можешь продолжать уничтожение моего имущества, — сказал Дамблдор невозмутимо. — Осмелюсь заметить, у меня его слишком много.
Он обошел вокруг стола и сел за него, наблюдая за Гарри.
— Выпустите меня, — произнес Гарри ледяным и почти столь же спокойным, как у Дамблдора, голосом.
— Нет, пока я не выскажусь, — ответил Дамблдор.
— Вы… и вы думаете, что я хочу… что я соглашусь… МНЕ ВСЕ РАВНО, ЧТО ВЫ СКАЖЕТЕ! — зарычал Гарри. — Я не хочу ничего слышать от вас!
— Ты захочешь, — произнес Дамблдор настойчиво. — Ты пока далеко не настолько зол, насколько должен быть. Если ты нападешь на меня, а я знаю — ты близок к этому, я хотел бы это заслужить полностью.
— О чем вы говорите?
— Это я виноват в том, что Сириус погиб, — отчетливо произнес Дамблдор. — Или, вернее сказать, это почти полностью моя вина. Я не настолько высокомерен, чтобы взять на себя всю ответственность целиком. Сириус был храбрым, умным и энергичным человеком, а такие люди обычно не соглашаются сидеть дома, скрываясь, пока остальные, как они полагают, подвергаются опасности. Однако ты не должен был ни на мгновение верить в то, что была хоть какая-то необходимость в твоем посещении Отдела Тайн сегодня вечером. Если бы я был откровенен с тобой, Гарри, так, как должен был, ты давным-давно знал бы, что Волдеморт будет стараться заманить тебя в Отдел Тайн, и ты никогда бы не поддался на его уловку и не пошел бы туда этим вечером. И Сириус не последовал бы за тобой. И эта вина лежит на мне, на мне одном.
Рука Гарри все еще находилась на дверной ручке, но он не сознавал этого. Он не отрывал взгляда от Дамблдора, чуть дыша, слушая, и едва ли понимая то, что услышал.
— Пожалуйста, сядь, — сказал Дамблдор.
Это был не приказ, это была просьба. Гарри помедлил в нерешительности, затем медленно прошел по кабинету, засыпанного теперь серебряными осколками и деревянной щепой, и сел лицом к столу Дамблдора.
— Насколько я понял, — медленно произнес слева от Гарри Финеас Найджелус, — мой праправнук, последний из Блэков, мертв?
— Да, Финеас, — ответил Дамблдор.
— Я не верю этому! — отрывисто сказал Финеас.
Гарри повернулся вовремя, чтобы увидеть как Финеас покинул свой портрет, и понял, что тот пошел навестить другие картины в особняке на площади Гриммолд. Наверно, он пойдёт от портрета к портрету, через весь дом, призывая Сириуса…
— Гарри, я задолжал тебе объяснение, — сказал Дамблдор. — Объяснение ошибок старика. Теперь я вижу: все, что я сделал и чего не сделал в отношении тебя, несет отпечаток моего возраста. Юноше не дано понять, как думает и чувствует старик. Но и старики виноваты, если забывают, каково это — быть молодыми… и я, кажется, в последнее время забыл…
Восход разгорался, над горами показался ободок ослепительного оранжевого цвета, а небо над ним стало бесцветным и сияющим. Свет упал на Дамблдора, на серебро его бровей и бороды, на морщины, избороздившие его лицо.
— Пятнадцать лет назад, когда я увидел шрам на твоем лбу, я догадывался, что это может означать, — сказал Дамблдор. — Я догадывался, что это знак связи, соединившей тебя и Волдеморта.
— Вы говорили мне это и раньше, профессор, — сказал Гарри резко. Он не боялся показаться грубым. Его теперь ничто особенно не волновало…
— Да, — ответил Дамблдор извиняющимся тоном. — Да, но, видишь ли, необходимо начать с твоего шрама. Поскольку, вскоре после того, как ты воссоединился с волшебным миром, стало очевидным, что я был прав и твой шрам предупреждал тебя, когда Волдеморт был рядом с тобой или когда он ощущал сильные эмоции.
— Знаю, — сказал Гарри устало.
— И эта твоя способность — выявлять присутствие Волдеморта, даже когда он замаскирован, и знать то, что он чувствует, когда он эмоционально возбужден, — проявилась еще отчетливее с тех пор, как Волдеморт вернул себе тело и полную силу.
Гарри даже не потрудился кивнуть. Все это уже было ему известно.
— С недавнего времени, — произнес Дамблдор, — я начал беспокоиться о том, что Волдеморт может узнать о существовании этой связи. И действительно, наступил момент, когда ты проник настолько глубоко в его разум, что он ощутил твое присутствие. Я говорю, конечно, о ночи, когда ты был свидетелем нападения на мистера Уизли.
— Да, Снейп сказал мне, — пробормотал Гарри.
— Профессор Снейп, Гарри, — спокойно поправил Дамблдор. — Но разве ты не задавался вопросом, почему не я объяснил тебе это? Почему не я обучал тебя Мыслезащите? И почему я за все эти месяцы даже не увиделся с тобой?
Гарри поднял глаза. Теперь он заметил, что Дамблдор выглядит грустным и усталым.
— Да, — пробормотал Гарри, — да, я спрашивал себя об этом.
— Видишь ли, — продолжал Дамблдор, — я был уверен, что вскоре Волдеморт попытается силой воздействовать на твой разум, управлять твоими мыслями, уводить их в неверную сторону, и я старался не давать ему лишний повод. Я был уверен: если он поймёт, что наши отношения ближе, — или когда-то были ближе — чем обычные отношения между директором и учеником школы, он воспользуется тобой как средством для слежки за мной. Я боялся того, КАК он постарается использовать тебя, боялся, что он сделает попытку овладеть тобой… У меня появились основания полагать, что в этом я прав. В тех редких случаях, когда мы с тобой непосредственно сталкивались, мне казалось, что я видел его тень, движущуюся в глубине твоих глаз…
Гарри вспомнил, как дремлющая змея поднималась в нем, готовая ударить, когда он и Дамблдор встречались глазами.
— Однако сегодня Волдеморт показал, что твоя одержимость должна была послужить не моей гибели. Твоей. Когда ему удалось на несколько мгновений овладеть тобой, там, в холле Министерства, он надеялся, что я принесу тебя в жертву пытаясь его уничтожить. Ты видишь теперь, что держась от тебя на расстоянии, я хотел уберечь тебя. Ошибка старости…
Он глубоко вздохнул. Гарри позволял словам течь сквозь него. Он так хотел знать все это несколько месяцев назад, но теперь это не имело значения по сравнению с бездной, зияющей внутри него — гибелью Сириуса… Ничего кроме этого не имело значения…
— Сириус сказал мне, что ты почувствовал пробуждение Волдеморта внутри себя в ту самую ночь, когда у тебя было видение нападения на Артура Уизли. Мои худшие опасения подтвердились: Волдеморт понял, что может воспользоваться тобой. В попытке защитить тебя против нападений Волдеморта на твой разум, я устроил занятия с профессором Снейпом.
Он сделал паузу.
Гарри наблюдал, как пятно солнечного света медленно скользило вдоль полированной поверхности стола Дамблдора, озарив серебряную чернильницу с красивым алым пером. Он мог поклясться, что портреты вокруг них проснулись и с увлечением внимают объяснениям Дамблдора, он мог расслышать случайный шелест одежд, легкое покашливание. Финеас Найджелус все еще не вернулся.
— Профессор Снейп выяснил, — продолжал Дамблдор, — что тебе месяцами снилась дверь в Отделе
