Она отодвинулась от них, удачно уклонившись от чернильного шарика Пивза, который попал, в сидящего рядом первогодка.
По лицу Рона скользнула улыбка, когда он выглянул из окна. Оно было совсем непрозрачным из-за громыхающего ливня.
— Надеюсь, погода прояснится. Что с тобой, Гермиона? — произнёс Рон.
Она тоже пристально глядела в окно, но так, как будто что-то видела сквозь него. Лицо её стало задумчивым.
— Только подумайте… — сказала она, все еще пристально глядя на залитое дождем окно.
— О Сирии… Снаффлсе? — спросил Гарри.
— Нет… не совсем, — ответила Гермиона помедлив. — Я предполагаю, что мы все делаем правильно, Я думаю — я надеюсь на это, на…
Гарри и Рон переглянулись.
— По-твоему, это что-нибудь объясняет? — спросил Рон. — Было бы очень приятно, если бы ты растолковала нам всё должным образом.
Гермиона смотрела на него так, словно только что заметила его присутствие.
— Я задаюсь вопросом, — сказала она (ее голос теперь был более сильным), — правильно ли мы поступили, занявшись самостоятельно Защитой Против Темных Искусств.
— Что? — выдохнули Гарри и Рон одновременно.
— Гермиона, во-первых, это была твоя идея! — возмутился Рон.
— Я знаю, — сказала Гермиона, сжимая пальцы. — Но после разговора со Снаффлсом…
— Но он — полностью за, — вмешался Гарри.
— Да, — сказала Гермиона, снова уставившись в окно. — Да, это и заставило меня подумать, так ли уж хороша моя идея.
Пивз всплыл перед ними, с игрушечным ружьем наизготовку. Все трое машинально подняли свои сумки, чтобы прикрыть головы.
— Давайте говорить прямо, — сказал Гарри сердито, когда они опять положили свои сумки на пол, — Сириус согласился с нами. Почему же теперь ты думаешь, что мы не должны этого делать?
Гермиона выглядела напряженной и несчастной. Всё так же уставившись на собственные руки, она сказала:
— Вы действительно доверяете его мнению?
— Да, я да! — сказал Гарри сразу. — Он всегда дает нам хорошие советы!
Чернильный шарик просвистел мимо них, ударив Кэйти Белл прямо по уху. Гермиона наблюдала, как Кэйти вскочила на ноги и начала бросать вещи в Пивза; прошло несколько секунд, прежде чем Гермиона заговорила снова, и это звучало, как если бы она очень тщательно выбирала слова.
— Вы не думаете, что он стал… несколько… опрометчивым… с тех пор, как был заперт в Гриммаулд- Плейс? Вы не думаете, что он… как бы… живет за нас?
— Что ты подразумеваешь под этим 'живет за нас'? — парировал Гарри.
— Я имею в виду… Хорошо, я думаю, что ему понравилось бы сформировать секретное общество Защиты прямо под носом кого-то из Министерства… Я думаю, что он действительно расстроен тем, как мало он может сделать, находясь в укрытии… — что он как будто хочет… подговорить нас рискнуть.
Рон выглядел крайне озадаченным.
— Сириус прав, — сказал он, — ты говоришь точно так же, как моя мать.
Гермиона сжала губы и не ответила. Звонок зазвонил как раз тогда, когда Пивз спикировал на Кэйти и опорожнил полную бутылку чернил на ее голову.
Когда день подошел к своему завершению, погода не улучшилась, так что в семь часов вечера, когда Гарри и Рон спустились на квиддичную площадку потренироваться, они вымокли до нитки буквально за минуту, а их ноги скользили на намокшей траве. Небо затянуло грозовыми серыми тучами, и огромным облегчением было окунуться в тепло и свет раздевалки, хотя они и знали, что отсрочка будет недолгой. Они застали Фреда и Джорджа в споре о том, стоит ли использовать один из их Прогуливающих Кубиков, чтобы уклониться от полетов.
— … но я держу пари, что она не догадалась бы, — сказал Фред краешком рта, — если бы я не предложил ей вчера несколько Рвотных Пастилок.
— Мы можем попробовать Лихорадочную Обманку, — бормотал Джордж. — Впрочем, нет, она все равно заметит.
— Она работает? — спросил с надеждой Рон, поскольку стук дождя по крыше все усиливался и ветер выл вокруг здания.
— Да, точно, — сказал Фред, — твоя температура увеличится.
— Но у тебя появятся массивные фурункулы, — сказал Джордж, — и мы еще не придумали, как от них избавиться.
— Я не вижу никаких фурункулов, — казал Рон, уставившись на близнецов.
— Ты их и не увидишь, — сказал Фред мрачно. — Они не на том месте, которое мы обычно показываем на публике. Но они делают сидение на метле довольно болезненным.
— Все слушайте, — громко сказала Анжелина, появляясь из офиса Капитана. — Я знаю, что это — не идеальная погода, но есть шанс, что мы будем играть со Слизерином в таких же условиях. Так что у нас есть возможность продумать и разработать на практике способ с ними справиться. Гарри, разве ты не сделал что-то со своими очками, чтобы дождь не заливал их, когда мы играли с Хаффлпафом в тот шторм?
— Это сделала Гермиона, — сказал Гарри. Он вытянул свою палочку, коснулся очков и сказал: 'Империус'!
— Я думаю, что все мы должны сделать то же самое, — сказала Анжелина. — Если бы мы могли защитить наши лица от дождя, это действительно улучшило бы видимость. Все вместе, придвиньтесь! — Империус! ОК. Пошли.
Они убрали свои палочки во внутренние карманы мантий, взяли метлы и последовали за Анжелиной из раздевалки.
Хлюпая по грязи, они побрели к середине площадки. Видимость была все еще очень плохой, даже после заклинания Империус. Свет быстро исчез, и занавес из дождя охватил землю.
— Все вверх по моему свистку! — крикнула Анжелина.
Гарри оттолкнулся от земли, разбрызгивая грязь во всех направлениях, и взмыл вверх, ветер слегка сдувал его с курса.
Он понятия не имел, как он собирался увидеть снитч при такой погоде; ему достаточно трудно было заметить бладжер, с которым они тренировались; через минуту тренировки тот почти сбил его, и Гарри пришлось использовать Вращательный Захват Ленивца, чтобы избежать падения. К сожалению, Анжелина не видела этого. Она, похоже, вообще не могла ничего видеть; ни один из них не знал, что делали другие. Ветер усиливался; даже на расстоянии Гарри мог слышать со свистом проносящиеся капли дождя, барабанящие по поверхности озера.
Анжелина продержала их в таком состоянии почти час, прежде чем признать поражение. Она вела свою промокшую и рассерженную команду в раздевалку, утверждая, что тренировка не была впустую потраченным временем, хотя ее голосу явно не хватало убежденности. Фред и Джордж выглядели особенно раздраженными; оба шли на 'кривых ногах' и вздрагивали с каждым движением. Гарри слышал их приглушенные жалобы и разговоры о том, как они теперь будут сушить волосы.
— Я думаю, часть моего тела просто разбита, — сказал Фред с отчаянием в голосе.
— Моего вообще нет, — сказал Джордж, сквозь сжатые зубы. — Но оно пульсирует как бешеное… сильнее, чем когда бы то ни было.
— Ой! — вскрикнул Гарри.
Он прикоснулся полотенцем к своему лицу, и глаза его свело от боли. Шрам на его лбу горел и болел сильнее, чем все последние несколько недель.
— Что случилось? — раздались несколько голосов.
Гарри появился из-за своего полотенца. Раздевалка выглядела размытой, потому что он был не в очках, но он ощущал, что все лица обращены к нему.
— Ничего, — пробормотал он, — я ткнул себя пальцем в глаз, только и всего.
