Если спросишь, где я

— А меня поцелуете? — спросил он.

Она метнула взгляд в его сторону. Дж. П. говорит, у него сердце чуть из груди не выскочило. Кстати, звали ее Рокси.

— Конечно, — отозвалась Рокси. — Почему нет? У ме­ня еще есть в запасе несколько поцелуйчиков.

Подходит и целует его прямо в губы, а потом идет к двери.

Дж. П. за ней, не отстает ни на шаг, вместе выхо­дят на крыльцо: он пропускает ее вперед, придержи­вая сетчатую дверь. Спускается за ней по ступенькам во двор и тоже идет к тому месту, где она припарко­вала свой грузовичок. Больше он себе не принадле­жал, все остальное потеряло значение. В голове сту­чало: он повстречал ту, от которой его бросает в дрожь, ее поцелуй обжигает и т.д. Разбираться в се­бе было некогда, чувства переполняли его, накаты­вая волна заводной.

Он распахнул заднюю дверцу грузового фургончи­ка, и они вместе уложили ее инструменты.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила она.

И тут он выпалил — мол, хочу снова встретиться. Давайте вместе сходим в кино? Он вдруг понял, чего ему хочется в жизни: быть с ней заодно. Быть трубо­чистом. Правда, тогда он ей об этом не сказал.

Дж. П. говорит, что при этих словах она встала, подбоченясь, и посмотрела на него очень внима­ тельно. Потом пошла к кабине и достала свою ви­зитку.

— На, держи, — сказала она ему, надевая шляпу, — позвони мне сегодня по этому номеру после десяти. Тогда и поговорим, а сейчас мне надо ехать.

И тут она снова сняла шляпу и еще раз вниматель­но посмотрела на Дж. П. Что она там высматривала, неизвестно, но судя по широкой ухмылке, осталась довольна увиденным. Он осторожно показал ей на пятнышко сажи возле губ. Потом она села в свой гру­зовичок и умчалась.

— А дальше? — спросил я. — Не томи, Джэ. Пэ., рас­сказывай.

Меня зацепило. Правда, мне было все равно, про что слушать, — он с таким же успехом мог бы расска­зывать про то, как устроился работать в местной кузне.

С ночи прошел дождь. Горы вдали затянуло туча­ми. Дж. П. поднимает голову, видит горы, тучи, — прокашливается, пощипывает подбородок. И про­должает.

Стали они с Рокси встречаться, и слово за слово он уговорил ее брать с собой на работу. Но тут вы­ шла загвоздка: оказывается, у них был семейный подряд, и Рокси была в доле со своим отцом и братом, и втроем они управлялись с заказами: то есть в принципе им никто больше был не нужен. И потом, кто такой этот, — Джэ Пэ? Или «Пи», как его там? Кто он такой, этот Пи? Смотри, будь осторожна, — предупреждали они ее.

Сходили они с ней пару раз в кино, на танцы. Но, главным образом, все ухаживанье крутилось вокруг совместной чистки печных труб. И в какой-то мо­мент, — Дж. П. говорит, даже не заметил, как все по­ лучилось, — они столковались. Потом быстро сыгра­ли свадьбу. Тесть взял новоиспеченного зятя в парт­ неры. А примерно через год Рокси родила ребенка и вышла из доли. Во всяком случае, трубами она боль­ше не занималась. Вскоре она родила второго. Дж. П. исполнилось двадцать пять, и он собирался поку­пать дом. Говорит, был доволен жизнью.

— Все у меня складывалось замечательно. Дом — полная чаша: жена, любимые детки, никто надо мной не стоял, занимался, чем хотел.

Только почему-то стал чаще прикладываться к бу­тылке. И кто ж объяснит, с чего мы вдруг начинаем вести себя так, а не иначе? В общем, он подсел на пи­во и долгое время пил одно пиво. Сорт не имел ни­ какого значения — он пил все подряд, мог пить, гово­рит, двадцать четыре часа в сутки: днем, вечером, перед телевизором — везде. Крепкие напитки тоже употреблял, но только когда вырывался на пикник за город, а это бывало нечасто, и еще в компании. А потом как-то разом, ни с того, ни сего перешел на джин с тоником: как вечер, так он после ужина пе­ред телевизором со стаканом джина с тоником. И чем дальше, тем больше. Говорит, вкус понравился. Те­перь после работы все чаще заезжал куда-нибудь пропустить по стаканчику, а уж потом ехал домой и там еще принимал на грудь. Иногда вообще не появлялся к ужину, есть садились без него. А бывало и так, что приедет к ужину, сядет за стол и ничего не ест: не хочется, перекусил в баре. Мог зайти в дом и с порога запустить пластиковым контейнером с не­съеденным завтраком, а если Рокси пыталась его урезонить, он просто поворачивался и выходил вон. Он стал попивать днем в рабочее время. Говорит, с утра натощак обязательно пропускал стаканчик-дру­гой и только потом пил кофе: это стало таким же ри­туалом, как почистить зубы. На работу брал с собой в пол-литровом термосе водку.

Дальше — молчок. Дж. П. сидит как воды в рот на­брал. В чем дело? — по-моему, я внимательно слушаю: это помогает расслабиться и от собственных мыс­лей отвлекает. Подождав с минуту, я спрашиваю:

— Чего скис, Джэ. Пэ.? Давай дальше.

Парень мнется, пощипывает подбородок, но по­том все-таки продолжает.

В общем, они с Рокси схлестнулись, начались дра­ки. То есть настоящие драки, без дураков. Дж. П. го­ворит, она однажды въехала ему кулаком и сломала нос.

— Вот, посмотри,— показывает он мне шрам на пе­реносице. — Это после перелома.

Но он тоже в долгу не остался, вывихнул ей плечо; в другой раз рассек губу. Причем дрались при детях.

Все пошло вразнос. Но пить он не бросил, да он уже и не мог остановиться, — его несло. Не подейст­ вовали даже угрозы отца и брата Рокси. Те покля­лись вышибить ему мозги, если он не перестанет. За­ бирай детей и уходи от него, советовали они Рокси. А та ни в какую: я создала эту проблему, я сама и най­ ду из нее выход.

И снова пауза. Вижу, сгорбился Дж. П., вжался в стул. Взгляд его скользит за машиной, которая движется по дороге, отделяющей это место от подно­жья гор.

— Джэ Пэ, я хочу знать, чем кончилось. Рассказы­вай, — говорю я.

— Зачем? — пожимает он плечами.

— Давай, давай, так оно лучше, — уверяю я его. Я хочу сказать, лучше выговориться, чем копить в се­бе. — Давай, рассказывай, Джэ Пэ.

Сначала она решила найти себе парня, надеясь за­ново наладить жизнь. Рассказывая об этом, Дж. П. фыркает: мол, где уж замужней женщине, с хозяйст­вом и детьми, найти для этого время?

Я смотрю на него и глазам не верю. Ведь взрослый мужик.

— Было бы желание, — говорю я ему, — а время най­дется. Чего-чего, а времени на эти дела хватит.

Дж. П. кивает:

— Это уж точно.

В общем, узнал он про этого парня и — обезумел: сорвал с Рокси обручальное кольцо, чуть палец ей не оторвал, и кусачками на мелкие части! И смех и грех. Тогда они сильно поцапались. А утром, когда он ехал на работу, его задержала дорожная полиция за вождение в нетрезвом виде. Отобрали права. Больше работать было не на чем — не пешком же по заказам ходить! Ну и плевать, говорит он. Все равно пропадать: за неделю до того случая он упал с кры­ши, сломал большой палец. Мне, говорит, осталось только себе шею свернуть.

Теперь он загорает в заведении Фрэнка Мартина — ищет, за что бы зацепиться. Никто его насильно здесь не держит, как и меня, впрочем. Здесь никого не запирают — хочешь, уходи, но говорят, меньше недели не имеет, смысла, а по-хорошему, как здесь выражаются, — «настоятельно рекомендуют» — пол­ месяца или месяц.

Я уже говорил, я здесь второй раз. Когда неделю назад я подписывал чек на недельный срок, — я ни­ как не мог его подписать, дрожали руки, — Фрэнк Мартин заметил:

— Выходные — это всегда проблема. Может, на этот раз задержитесь у нас чуть подольше? Скажем, на пару недель? Почему не остаться на две недели? Подумайте, хорошо? Сейчас не надо решать, потом, после скажете.

Он прижал большим пальцем чек, и я поставил подпись. Потом я вышел в коридор — попрощаться со