части. Одну он взял себе, а другую, поменьше, — положил Амвросию, поучительно добавив:
— Вина больше не пей! Мал еще.
Мальчик неестественно кивнул и принялся есть. Выпитый мед уже немного ударил ему в голову. Оторваться от напитка казалось невозможным. Притягивали аромат, сладкая легкость и пряное чувство во рту, возникавшее после каждого глотка. Мед пился незаметно, но также незаметно он спутывал язык и сбивал движения.
— Вы все в первый раз пришли за Дунай, а я бывал уже тут однажды, — говорил, прищуриваясь, белобородый гот. — Каждый слышал, что наши предки ушли из этих мест из-за гуннов. Но это все басни. Басни, я говорю! Вы думаете будто гунны, явившись из степей, победили наш великий народ? Не верьте! Взгляните на себя, на наши мечи и коней. Все дело в русалках появившихся в здешних реках! Слышите?
— Ну, это еще что за сказки? — вмешался Алавив.
— Тише ты! — зашипели другие воины, которым страшно хотелось узнать, что же будет дальше. — Тише!
— Ну, вот, — возмущенным шепотом пожаловался молодой гот единственному оставшемуся собеседнику — маленькому Амвросию. — Не слушай их, юный друг, не слушай! Все это вранье. Врут!
Алавив сделал осуждающий жест и сморщил лицо. Язык его начал заплетаться. Он умолк. Положил затуманенное лицо на сложенные руки.
— Все слушайте, — продолжал рассказчик, сумевший заставить замолчать две дюжины глоток. — Склавины подтвердят каждое мое слово, потому, что давно уже живут в этих местах. Они то знают!
— Ну, а ты то чего знаешь? — с недоверием спросил один из пирующих.
— Девы с рыбьими хвостами есть тут в каждой реке! Зимой они спят в подводных норах, а весной выплывают на охоту. И ищут они не других таких же рыб. Не-е-ет! Ищут они молодых мужчин, тех, у кого еще нет жен. Сладкими речами они заманивают их в зеленую муть. Никто не может удержаться, так велик соблазн. А там! О, ужас! Они пожирают доверчивых юношей.
Варвары слушали, не произнося ни звука. Некоторые даже начали креститься, обращая пьяные мысли к богу на небесах — единственному и всемогущему, а потому способному защитить. Даже мальчик затаил дыхание, мгновенно протрезвев от страха.
— Когда воды стали полны этих тварей с чудными ликами, наши короли решили что одну из них надо изловить. Но сделать это смогла лишь девушка, дочь старого рыбака. До зари бродила она у воды переодетая парнем. Две русалки подплыли к ней, соблазняя песнями и обещаниями. «Иди купаться с нами, ночь так хороша!» — напевали они. Но рыбачка не поддавалась им и вот одна из рыбохвостых дев выбралась на песок, чтобы вблизи околдовать упорного юношу. И тогда сеть спутала ее от головы до хвоста. «Попалась, проклятая тварь!» — закричала дочь рыбака. На голос ее из деревни прибежали мужчины. На повозке они доставили русалку к своему королю. Тот спросил рыбу грозно, зачем русалки изводят парней. Но рыба молчала. Без воды продержали ее три дня в подземелье.
— Что же было дальше?
— Она созналась! Когда дружинники короля вывели ее на свет для допроса, это была уже не прекрасная дева с зелеными волосами, а страшная сморщенная старуха! Ужас охватил всех…
Рыба заговорила. Голос ее был хриплым и злым. «Вы хотели знать, зачем мы русалки губим юные души? Я все вам скажу, если обещаете отпустить меня в воды умереть, ибо воздух земли состарил меня», — промолвила она. В оцепенении все ждали дальнейших слов. Шепотом рыба поведала: без юной крови мужчин не может жить ни одна русалка и не могут они плодиться в водах. Король сдержал обещание, рыбу отнесли к воде. Но как только она отплыла от берега, голос ее вновь зазвучал звонко: «Страшную тайну заставили вы меня выдать! Отныне я проклинаю вас в свой предсмертный миг. С этой ночи и до осени сестры мои погубят всех юношей ваших. Народ ваш сгинет, а села и города его станут пеплом».
— Проклятие русалки ужасная вещь! — подтвердил седовласый воин с крупным носом. — Уж если падет на кого, все — не жить! Такими их сотворил Сатана.
Все жилы внутри Амвросия натянулись. Дрожь пробежала по рукам и ногам. Тревожный холод коснулся кожи.
— «Ваши боги отныне не защитят вас! — голосила коварная владычица вод. — Только одно сможет спасти род ваш: истинный бог, в которого вы уверуете. Но отыскать его вам будет нелегко!» И она рассмеялась в черной пелене ночных вод. И с этой ночи стали пропадать юноши, а короли наши решили уйти от проклятья, приняв новую веру на другой земле. Но даже когда предки наши переходили Дунай, горящими глазами провожали их русалки из страшной пучины. И многих юношей не досчитались на другой день.
— Так неужели мы все в ужасной беде здесь?
— Нет, — уверенно возразил рассказчик. — Пока мы и дети наши верны истинному богу, ни одна русалка не подберется к нам. Достаточно пальцы сложить крестом и именем господа проклянуть тварь.
— Но ты то, как их видел?
— Давно это произошло. В те годы я был юн и по глупости почти потерял веру во Христа и скитался на этом берегу. Однажды я решил заночевать у реки. Тут явилась с дивным голосом русалка. Она звала меня. Сладкие речи ее обещали страстные наслаждения любви. Рыбохвостая дева почти околдовала меня. Нога моя уже ступила к воде, как вдруг она отпрянула в ужасе, что-то увидев. «Сними крест и ступай ко мне!» — заверещала она. Вопль ее пробудил меня. Я все понял, взмолившись. Спаситель дал мне ответ. Пальцы моих рук скрестились. Русалка с криком способным поднять мертвеца разбилась о воду. Страшный запах гнилой рыбы донесся до меня. Символ истинной веры погубил эту сатанинскую тварь.
— Хорошо! Спаси господи! — закряхтели готы успокаиваясь.
— Вот послушайте, что я расскажу, — начал повествование другой воин и сердца слушателей снова замерли в тревожном ожидании. — Совсем недавно, один лангобард поведал мне…
Еще много страшных историй услышал Амвросий в тот вечер за столом. Ночью, когда сон свалил мальчика, его охватывал ужас перед всевозможными тварями. Страшили его коварства дьявольских сил и пещерных духов. В пугающих сновидениях они грозили погибелью, подкрадываясь со всех сторон к слабому юному телу. Каждый раз Амвросий метался, пытаясь убежать, но вспоминал о боге только в последний миг, когда гибель казалась уже неминуемой. В этот момент, спящий ребенок молился. Униженно опускался малыш на колени, прося святые силы спасти его.
6
— Э-э-э! — таким был звук, разбудивший Амвросия, спавшего прямо за столом.
Открыв глаза, мальчик увидел, что издавала его маленькая девочка. Она тянула короткие ручки к столу, произнося это «э-э-э». Волосы ее были рыжими, даже красными. Буйные от природы они и в косах выглядели растрепанными. Казалось, будто на голове у ребенка полыхает неистовый огонь.
Амвросий потер глаза руками и отчаянно зевнул. Сон все еще укрывался в нем повсюду, не желая уходить вслед за темнотой.
— Ну-ка помоги! — сказала девочка властным тоном.
— Чего? — недоверчиво спросил мальчик. Рот его приоткрылся. Полноватые губы удивленно вытянулись вперед.
— Чего!? Чего!? — передразнила Амвросия малышка. — Рот чего раззявил? Пирог дай!
— Какой пирог? Ты кто?
— Давай пирог, кому говорят! Вон тот с рыбой, на столе. Давай!
Мальчик протянул руку и отрезал большой кусок пирога. Тут же спросил:
— Ты кто? И зачем тебе пирог? Спят все еще, — он указал на лежащих повсюду вповалку мужчин. — Слышишь, как храпят! Разбудишь, будет тебе затрещина.
— Давай пирог, шишига.[49] Домового буду кормить!
Амвросий протянул малышке кусок пирога. Склавины верили, что особое существо — Домовой охраняет благополучие каждого жилища. Малыш уже знал об этом, но не представлял себе, как можно кормить это таинственное создание.
