Сгорбс слетел с катушек и информировать вышестоящее начальство. Но ты же знаешь Перси, Сгорбс оставил его заместителем, он и не думал жаловаться.
— Так как же его повысили?
— Вот это и есть самое удивительное, — ответил Рон, теперь, когда Гарри прекратил кричать, уже Рону еле удавалось сдерживаться. — Он вернулся очень самодовольным… гораздо более самодовольным, чем обычно, если ты сможешь это вообразить… и сказал папе, что ему предложили пост в кабинете Фуджа. Слишком удачно, для того, кто закончил Хогвардс всего год назад: Младший Помощник Министра. Думаю, он ожидал, что папа будет поражен услышанным.
— Только папа не поразился, — мрачно сказал Фред.
— Почему же?
— Ну, очевидно, Фудж прозондировал Министерство в поисках кого-нибудь, никак не связанного с Думбльдором, — сказал Джордж.
— Имя Думбльдора сейчас поливают грязью в Министерстве, — пояснил Фред. — Все уверены, что он как-то замешан в возвращении Сам-знаешь-кого.
— Папа сказал, что Фудж предложил всем, кто на стороне Думбльдора добровольно очистить помещение, — продолжил Джордж. — Беда в том, что Фудж уже присматривается к отцу, знает, что он дружен с Думбльдором, и вообще, он всегда считал папу извращенцем из-за его сильной привязанности к магглам.
— Но как же тогда с Перси? — окончательно запутался Гарри.
— Я к этому подхожу. Папа предположил, то Фуджу выгодно держать Перси при себе, чтобы использовать его для слежки за своей семьей… и Думбльдором.
Гарри тихо присвистнул.
— Спорю, что Перси это понравилось.
Рон мерзко расхохотался.
— Он пришел в ярость. Он наговорил… ну, он наговорил кучу ужасных вещей. Он сказал, что должен бороться с паршивой репутацией папы с тех самых пор, как поступил в Министерство, и поэтому мы всегда были… знаешь… я имею ввиду, у нас было не слишком много денег…
— Что? — недоверчиво спросил Гарри, а Джинни запыхтела, как рассерженная кошка.
— Я знаю, — Рон понизил голос. — И началось самое худшее. Он сказал, что папа — идиот, что носится с Думбльдором, как с писаной торбой, что Думбльдор сам напросился на неприятности, и что папа обязательно полетит следом за ним, и что он… Перси… несмотря на свою лояльность поддержит это. И что, если мама и папа пойдут против Министерства, он прилюдно отречется от семьи. Собрал свои сумки, и уехал той же ночью. Сейчас живет здесь, в Лондоне.
У Гарри перехватило дыхание. Перси всегда нравился ему меньше остальных братьев Рона, но он никогда не смог бы вообразить, что тот осмелится пойти на такое.
— Мама была в ужасном состоянии, — вяло добавил Рон. — Ну знаешь… плакала и тому подобное… Она поехала в Лондон, чтобы поговорить с Перси, но он захлопнул дверь перед ее носом. Не знаю, что он делает, когда встречает папу на работе… не замечает, наверно…
— Но Перси-то должен знать, что Вольдеморт вернулся, — медленно произнес Гарри. — Он же не дурак, и должен понимать, что ваши мама с папой не стали бы рисковать, не имея на руках веских доказательств.
— Да, ну, твое имя твое втянули в скандал, — Рон украдкой посмотрел на Гарри. — Перси сказал, что единственным доказательством является твое слово и… я не знаю…он не думает, что этого действительно достаточно.
— Перси очень серьезно относится к «Ежедневному Пророку», — саркастично добавила Гермиона, остальные согласно закивали.
— О чем вы говорите? — спросил Гарри, глядя на них, те ответили ему настороженными взглядами.
— Ты что… ты не получал «Ежедневного Пророка»? — нервно переспросила Гермиона.
— Да, получал я, получал!
— А ты… эээ… внимательно все прочитывал? — с еще большей тревогой спросила Гермиона.
— Ну не от корки до корки, — принял оборонительную позицию Гарри. — Если бы они написали что- нибудь о Вольдеморте, это было бы в заголовках, разве нет?
Остальные вздрогнули при звуках этого имени. Гермиона заторопилась.
— Ну, тебе бы стоило читать от корки до корки, чтобы все понять, но они… хм… они упоминают о тебя несколько раз в неделю.
— Но я бы увидел…
— Нет, если ты читал только первую страницу, — Гермиона затрясла головой. — Я не говорю о больших статьях. Они просто вставляют фразочки.
— Что…?
— Разумеется, это довольно противно, — Гермиона старалась говорить спокойно. — Что-то вроде очередного репортажа Риты.
— Но она же, вроде, больше для них не пишет?
— О нет, она исполнила свое обещание… у нее не было другого выхода, — добавила с удовлетворением Гермиона. — Но она проложила колею, по которой они теперь следуют.
— То есть? — нетерпеливо спросил Гарри.
— Ладно, помнишь, она написала, что у тебя бывают припадки, и что постоянно болит шрам, и все такое?
— Ну, — Гарри никогда бы не смог забыть истории, сляпанные о нем Ритой Вриттер.
— Ну вот они и написали, что ты вводишь всех в заблуждение, этакий ищущий внимания человек, который изображает из себя великого трагического героя, и что-то вроде того, — Гермиона произнесла это так торопливо, словно думала, что для Гарри будет менее оскорбительно услышать об этом поскорее. — И еще они продолжают фабриковать о тебе всякие историйки. Если им попадается что-то совсем неправдоподобное, то они называют это «историей, достойной Гарри Поттера», а если с кем-то происходит забавное недоразумение, то — «давайте надеяться, что у него нет на лбу шрама и нас не заставят поклонятся ему, как святыне»…
— Я не хочу, чтобы мне поклонялись… — горячо начал Гарри.
— Знаю, что не хочешь, — испугалась Гермиона очередной вспышки Гарриного гнева. — Я знаю, Гарри. Но ты же видишь, чего они добиваются? Они хотят превратить тебя в того, кому нельзя доверять. Могу поспорить, что за всем этим стоит Фудж. Они хотят, чтобы волшебники принимали тебя за глупого мальчишку, который рассказывает нелепые длинные истории, потому что любит быть знаменитым.
— Я не просил… я не хотел… чтобы Вольдеморт убил моих родителей! — пробормотал Гарри. — Я стал знаменитым, потому что он убил мою семью, и не смог убить меня! Кто хочет стать известным такой ценой? Не думаю, чтобы кто-нибудь…
— Мы знаем, Гарри, — убеждала его Джинни.
— Ну и конечно, они ни слова не написали о том, что на тебя напали дементоры, — продолжила Гермиона. — Кто-то приказал им молчать об этом. Это стало бы на самом деле громкой историей — дементоры, вышедшие из-под контроля. Они даже не упомянули, что ты нарушил Международный Статус Секретности. Мы решили, что они вполне могли бы выставить все в таком свете, чтобы ни у кого не осталось сомнений в том, что ты непробиваемо туп. Думаем, что сейчас они принимают ставки на, то, что тебя отчислят, а потом устроят по этому поводу праздник … Я имею ввиду, если тебя отчислят, — поспешно добавила она. — Ручаюсь, что если законы, написанные ими, соблюдаются — то у них ничего нет против тебя.
Таким образом, они вернулись к предстоящим слушаниям, а Гарри не расположен был сейчас об этом думать. Ему хотелось как-то обойти эту тему, и он был спасен от необходимости мучительно искать выход, звуком поднимающихся по лестнице шагов.
— У! О!
Фред резко дернул за свои Эластичные уши, раздался громкий хлопок и они с Джорджем исчезли. Через несколько секунд в дверях появилась миссис Уизли.
