сдохли.
— Так, — переводя дыхание, спросил Гарри. — Думбльдор… сказал… следить… за мной?
— Конечно, сказал, — не терпящим возражений тоном ответила миссис Фигг. — Ты что ждал, что он позволит тебе слоняться в одиночку, после того, что случилось в июне? Миленький Боже, мальчик, они сказали, что ты сообразительный… правда…. ступай домой и оставайся там, — добавила она, когда они с таким трудом добрались до дома № 4. — Думаю, кто-нибудь свяжется с тобой в самое ближайшее время.
— А что будете делать Вы? — поинтересовался Гарри.
— Я пойду прямо домой, — миссис Фигг, вздрагивая, оглядела темную улицу. — Я должна дождаться новых инструкций. Просто оставайся дома. Покойной ночи.
— Погодите, не уходите прямо сейчас! Я должен знать…
Но миссис Фигг быстро затопала по улице, войлочные тапочки зашлепали, хозяйственная сумка заклацала.
— Подождите! — крикнул ей вдогонку Гарри. У него накопился миллион вопросов к тому, кто был на связи с Думбльдором, но через секунду миссис Фигг уже поглотила темнота.
Нахмурившись, Гарри поудобнее приспособил Дудли на плече и начал медленный и мучительный путь по садовой тропинке к дому № 4.
Прихожая была ярко освещена. Гарри засунул палочку за ремень джинсов, позвонил в звонок и увидел странно искаженный, покрытым рябью стеклом входной двери силуэт тети Петунии, увеличивающийся по мере ее приближения.
— Дудличка! Наконец-то, я, право слово… волновалась… Дудлик, что с тобой?
Гарри краем глаза взглянул на Дудли, и вынырнув из-под его руки, отскочил в сторону как раз во время. Дудли закачался на месте, его лицо позеленело… потом он открыл рот и блеванул прямо на придверный коврик.
— ДУДЛИЧКА! Дуди, что с тобой? Вернон? ВЕРНОН?
Дяди Вернон торопливо выбежал из гостиной, от волнения его моржовые усы вздымались и опадали. Он рванулся помочь ослабевшему Дудли преодолеть порог и не наступить в собственную блевотину.
— Он заболел, Вернон!
— Что с тобой, сын? Что случилось? Миссис Полкисс подала что-то иностранное к чаю, да?
— Почему ты весь измазан грязью, милый? Ты что лежал на земле?
— Погоди, тебя ведь не напоили, правда, сынок?
Тетя Петуния закричала.
— Звони в полицию, Вернон! Звони в полицию! Дудлик, солнышко, поговори с мамочкой! Что они тебе сделали?
Во всей этой суматохе никто не обратил внимания на Гарри, но именно это его очень устраивало. Он проскользнул внутрь прежде, чем дядя Вернон успел захлопнуть дверь, и пока Дурслеи шумно транспортировали бесчувственного Дудли в сторону кухни, он тихо отступил к лестнице.
— Кто это сделал, сынок. Назови их имена. Мы их проучим, не беспокойся.
— Шшш, он пытается что-то сказать, Вернон! Что такое, Дудичка? Скажи мамочке!
Нога Гарри уже была на первой ступеньке, когда Дудли, наконец, совладал со своим голосом.
— Он.
Гарри замер.
— МАЛЬЧИК! ПОДОЙДИ СЮДА!
Со смешенным чувством трепета и гнева, Гарри медленно убрал ногу со ступеньки и развернулся, последовав за Дуслеями.
Тщательно вычищенная кухня показал Гарри странно блестящей, после темноты, царившей снаружи. Тетя Петуния усадила зеленого и потного Дудли на стул. Дядя Вернон остановился возле мойки и окинул Гарри пронзительным взглядом маленьких поросячьих глазок.
— Что ты сделал с моим сыном? — угрожающе рыкнул он.
— Ничего, — ответил Гарри, великолепно понимая, что дядя Вернон не поверит ему ни на йоту.
— Что он сделал с тобой, Дудличка? — спросила тетя Петуния дрожащим голосом, оттирая блевотину с кожаной куртки Дудли. — Может он… ну ты знаешь что, милый? Он использовал… эту штуку?
Медленно и робко Дудли кивнул.
— Я не делал этого! — воскликнул Гарри, отчего тетя Петуния сдавлено вскрикнула, а дядя Вернон угрожающе поднял кулак. — Я ничего ему не делал, это был не я, это были…
В этот самый момент в открытое окно влетела клекочущая сова. Чуть царапнув макушку дяди Вернона, она заложила вираж вокруг кухни и уронила большой пергаментный конверт, который несла в клюве, прямо к ногам Гарри, затем грациозно развернулась, задев кончиком крыла холодильник и вылетела прочь, скрывшись в темноте сада.
— СОВЫ! — взревел дядя Вернон и с грохотом захлопнул кухонное окно, взбухшая вена на его виске опасно пульсировала. — СНОВА СОВЫ! БОЛЬШЕ НИКАКИХ СОВ В МОЕМ ДОМЕ!
Но Гарри уже разорвал конверт и вытащил оттуда письмо, его сердце подпрыгнуло куда-то в область адамова яблочка.
Дорогой мистер Поттер,
Гарри дважды перечитал письмо. Внутри головы все словно покрылось льдом и онемело. Только один факт глубоко проник в его сознание, как парализующий дротик. Его исключили из Хогвардса. Все кончено. Он никогда не вернется.
Он взглянул на Дурслеев. Побагровевший дядя Вернон размахивал кулаками, а тетя Петуния поддерживала Дудли, которого снова начало рвать. Временно оцепеневший мозг Гарри стал оживать. Представители министерства прибудут к Вам в скором времени для уничтожения Вашей палочки. Есть только одна возможность. Он должен бежать — немедленно. Куда он пойдет, Гарри еще не знал, но определенно понимал одну вещь — в Хогвардсе или нет, ему нужна его палочка. Как будто во сне, он вытащил ее и повернулся к выходу из кухни.
— Куда это ты собрался? — зарычал дядя Вернон, проскакав по кухне, он встал в дверях, блокируя выход. — Я еще с тобой не закончил, мальчик!
— Уйдите с дороги, — спокойно приказал Гарри.
— Нет уж, ты останешься здесь и объяснишь как мой сын…
— Если не отойдете, я Вас заколдую, — сказал Гарри и поднял палочку.
— Ты не можешь ее использовать, — огрызнулся дядя Вернон. — Я знаю…
— Ты не имеешь права использовать ее вне стен того сумасшедшего дома, который ты зовешь школой!
— Меня исключили из сумасшедшего дома, — ответил Гарри. — Так что я могу делать все, что захочу.
