Гарри Поттер и Орден Феникса (Анна Соколова)

— Нет, — решил он.

— Значит, тебя Сам-Знаешь-Кто никогда не подчинял, — заключила Джинни. — Когда это происходило со мной, я помногу часов подряд не помнила, чем занималась. Могла где-нибудь очнуться и понятия не имела, как там оказалась.

Гарри боялся в это поверить, но вопреки всему в нем вспыхнула надежда.

— А этот сон про твоего папу и змею…

— Гарри, у тебя и раньше бывали такие сны, — запротестовала Гермиона. — В прошлом году ты тоже временами видел, что делает Волдеморт.

— В этот раз было иначе, — покачал головой Гарри, — я был внутри этой змеи. Как будто я сам был змеей… а что, если Волдеморт каким-то образом переместил меня в Лондон?..

— Когда-нибудь, — окончательно вышла из себя Гермиона, — ты прочтешь «Историю Хогвартса» и тогда, может быть, до тебя дойдет, что в Хогвартсе нельзя ни аппарировать, ни дезаппарировать. Гарри, даже Волдеморт не смог бы заставить тебя из спальни улететь.

— Ты все время был в кровати, приятель, — встрял Рон, — пока мы тебя не разбудили, я не меньше минуты смотрел, как ты мечешься во сне.

Гарри опять принялся мерить шагами комнату и рассуждать. Все сказанное — не просто слова утешения, это соответствует действительности… он машинально взял с тарелки на кровати сэндвич и с жадностью набил им рот.

«Если так, то я — не оружие», — решил Гарри. Сердце его переполняла радость и облегчение, а когда он услышал за дверью тяжелую поступь Сириуса, который направлялся в комнату Брыклюва, во весь голос распевая: «Гиппогрифу нравится наше торжество, весело, весело нам на Рождество…»,[198] Гарри захотелось присоединиться к общему празднеству.

* * *

Да как же ему только в голову могла прийти мысль вернуться на Прайвет-Драйв в Рождество! Радость Сириуса от того, что дом вновь полон, да к тому же и Гарри вернулся, — оказалась заразительной. Сириус уже не был тем неприветливым хозяином, каким предстал летом, сейчас он был поглощен тем, чтобы все гости получили максимум удовольствия и не сожалели об отъезде из Хогвартса, и вместе со всеми неутомимо занимался подготовкой к Рождеству, убирая и украшая дом так, что к ночи сочельника тот преобразился до неузнаваемости. На потускневших канделябрах теперь висела не паутина, а гирлянды из падуба и золотых и серебряных лент, на истертых коврах блестели сугробы волшебного снега, а генеалогическое древо семьи Сириуса скрыла из виду принесенная Мундугусом большая рождественская елка, украшенная живыми фейри, и даже чучела эльфовых голов на стене холла нарядили в шапки и бороды Деда Мороза.

Рождественским утром Гарри проснулся и обнаружил, что на кровати в ногах лежит груда подарков, а Рон уже распотрошил половину своей, еще более внушительной.

— В этом году богатая добыча, — сквозь бумажный ворох донесся до Гарри его голос. — Спасибо тебе за компас на метлу, он такой шикарный, куда там Гермионе, она мне подарила «Дневник добрых дел»…

Гарри порылся в подарках и обнаружил тот, который был подписан от имени Гермионы. Ему Гермиона тоже подарила книгу, похожую на ежедневник, с той только разницей, что всякий раз, когда Гарри перелистывал страницу, книга сообщала что-нибудь вроде: «Не откладывай на завтра то, что вчера отложил на сегодня».

От Сириуса и Люпина Гарри получил в подарок серию потрясающих книг под названием «Практическая оборонительная магия и ее использование против Темных искусств», снабженных прекрасными движущимися иллюстрациями для всех описанных там противопорч и антисглазов. Гарри жадно пролистал первый том и убедился, что на занятиях «ДА» эти книги будут просто незаменимы. Хагрид прислал клыкастый бумажник из бурого меха — клыки по всей вероятности предназначались для защиты содержимого от воров, но к несчастью Гарри не смог положить внутрь ни монеты без риска лишиться пальцев. Тонкс подарила маленькую действующую модель «Файрболта», которую Гарри запустил летать по комнате, тоскуя о своей полноразмерной версии; Рон подарил огромную коробку Бобов с разными вкусами, мистер и миссис Уизли — традиционный свитер ручной вязки и несколько пирогов с мясной начинкой, а Добби — совершенно отвратный рисунок, который, как Гарри предположил, эльф нарисовал собственноручно. Гарри как раз перевернул рисунок вверх ногами, чтобы посмотреть, не будет ли лучше так, и тут с громким треском в изножье кровати аппарировали Фред с Джорджем.

— С Рождеством! — поздравил Джордж. — Вниз пока не спускайтесь.

— А почему? — удивился Рон.

— Мама опять плачет, — уныло пояснил Фред, — Перси прислал назад свой рождественский свитер.

— И не написал ни строчки, — добавил Джордж. — Даже не спросил, как папа, и проведать не захотел.

— Мы попробовали ее успокоить, — буркнул Фред, пододвигаясь поближе, чтобы рассмотреть портрет Гарри, — сказали ей, что Перси просто здоровенный кусок крысиного дерьма.

— Не помогло, — признался Джордж и куснул шоколадную лягушку. — Теперь Люпин этим занимается. Так что пусть уж лучше он до завтрака поднимет ей настроение.

— А что это вообще-то должно означать? — Фред с подозрением взглянул на творение Добби. — Похоже на гиббона с фингалами.

— Это же Гарри! — воскликнул Джордж и ткнул пальцем в обратную сторону рисунка. — Так подписано на обороте!

— Изумительное сходство, — фыркнул Фред.

Гарри швырнул в него своим новеньким дневником, тот попал в стену, упал на пол и жизнерадостно провозгласил: «Расставил точки над «ё», гуляй смело!»3

Ребята встали и оделись. Слышно было, как обитатели дома поздравляют друг друга с Рождеством. По дороге на завтрак им попалась Гермиона.

— Гарри, спасибо за книгу! — оживленно воскликнула она. — Мне так давно нужна была эта «Современная теория нумерологии»![201] Рон, духи — просто класс!

— Не за что, — буркнул Рон. — А это еще кому? — добавил он, кивая на аккуратно завернутый подарок в руках у Гермионы.

— Кричеру, — радостно пояснила Гермиона.

— Только не одежду! — всполошился Рон. — Помнишь, что Сириус говорил: Кричер слишком много знает, его нельзя освобождать!

— Это не одежда, — заверила Гермиона, — хотя, будь моя воля, я бы, конечно, подарила ему что- нибудь из одежды вместо той грязной старой тряпки. Нет, здесь лоскутное стеганое одеяло, я подумала, оно украсит его спальню…

— Какую спальню? — поразился Гарри, но шепотом, потому что они как раз проходили мимо портрета матери Сириуса.

— Ну, Сириус называет это не совсем спальней, скорее — берлогой, — призналась Гермиона, — кажется, он спит под паровым котлом в кухонном чулане.

Спустившись в подвал, ребята застали там только миссис Уизли, стоявшую у печи. Она пожелала им счастливого Рождества таким голосом, словно подхватила жестокий насморк, и все отвели глаза.

— Ну, здесь, что ли, спальня Кричера? — Рон направился к обшарпанной двери в углу напротив кладовки.

Гарри никогда не видел эту дверь открытой.

— Да, — кивнула Гермиона и нервно добавила: — Э-э… по-моему нужно постучать.