Он широкими шагами пересекал лужайку, на ходу беспрерывно озираясь по сторонам, а ребятам, чтобы не отставать, приходилось бежать за ним вприпрыжку. У хижины Гермиона по привычке сразу свернула к двери, но Хагрид прошел мимо, туда, где уже начиналась лесная тень, и подобрал прислоненный к дереву арбалет. Сообразив, что ребята отстали, он обернулся:
— Мы туда пойдем, — он мотнул назад косматой головой.
— В Лес? — оторопела Гермиона.
— Угу, — кивнул Хагрид. — Пошли живенько, пока нас не застукали.
Гарри и Гермиона переглянулись и двинулись в чащу следом за Хагридом, который с арбалетом в руке уже углубился в зеленый полумрак. Чтобы догнать его, Гарри и Гермионе пришлось прибавить шагу.
— Хагрид, а оружие зачем? — поинтересовался Гарри.
— На всякий случай, — он пожал плечищами.
— Когда ты нам тестралей показывал, арбалет с собой не носил, — робко напомнила Гермиона.
— Ну, дык, тогда мы далеко не забирались, — ответил Хагрид. — Да и Флоренцо с тех пор из Лесу ушел.
— А какая разница, есть Флоренцо или нет? — с любопытством осведомилась Гермиона.
— А другие-то кентавры больно уж злятся на меня, вот такая разница, — оглянувшись по сторонам, тихо пояснил Хагрид. — Раньше-то мы… ну, не скажу, чтоб дружбу водили, но ладили. Жили они сами по себе, но ежели надо было мне потолковать, они завсегда тут, как тут. А теперь нет.
И он тяжело вздохнул.
— Флоренцо сказал, что они рассердились, когда он пошел работать на Дамблдора, — Гарри поднял глаза на Хагрида и тут же споткнулся о торчащий корень.
— Эге, — опять вздохнул Хагрид, — рассердились — это цветочки. Страсть как разозлились. Кабы я их не остановил, залягали бы Флоренцо до смерти…
— Они на него напали? — ошеломленно воскликнула Гермиона.
— А то, — угрюмо бросил Хагрид, продираясь сквозь нависшие до земли ветки. — Полтабуна на него одного.
— И ты их остановил? — изумленно поразился Гарри. — Сам?
— Ну да. Стоять и глядеть, как его убивают, что ли? — буркнул Хагрид. — Хорошо, я мимо проходил… Я-то думал, Флоренцо добро помнит, а он решил мне всяких дурацких советов понадавать! — вдруг запальчиво добавил он.
Гарри и Гермиона удивленно переглянулись, но Хагрид насупился и стих.
— Как ни крути, — продолжил он, дыша тяжелее обычного, — но с той поры другие кентавры на меня злятся. Жалость какая, они ж в Лесу — сила… Самые смышленые твари тут.
— Хагрид, мы поэтому сюда пришли? — уточнила Гермиона. — Из-за кентавров?
— Да нет, — Хагрид отрицательно помотал головой, — не из-за них. Они, знамо дело, могут и подпортить все… Да скоро уж сами все увидите.
На этой непонятной фразе он смолк и пошел быстрее, так, что ребятам с трудом удавалось от него не отставать, и у них на каждый его шаг приходилось своих три.
Тропинка все сужалась, деревья росли так часто, что, чем дальше в Лес, тем становилось темнее и темнее, будто наступил вечер. Вскоре и поляна, где Хагрид показывал им тестралей, осталась далеко позади, но Гарри не волновался, пока Хагрид вдруг не свернул с тропинки и не направился в темную глубь Леса, в самую чащу.
— Хагрид! — позвал Гарри, продираясь сквозь густые заросли ежевики, которые Хагрид просто перешагивал, и живо припоминая, что произошло, когда он в этом Лесу свернул с тропинки в прошлый раз. — Мы куда?
— Еще чуток, — через плечо отозвался Хагрид. — Давай, Гарри… теперь надобно друг за дружкой держаться.
Держаться за Хагридом было очень непросто — ему колючие кусты и ветки создавали помех не больше, чем паутина, но цеплялись за одежду Гарри и Гермионы так крепко, что порой не давали и шагу ступить, и приходилось подолгу выпутываться. Скоро руки и ноги Гарри покрылись порезами и царапинами. Они зашли в Лес уже так глубоко, что в полутьме Хагрид время от времени маячил впереди только здоровенным темным силуэтом. В вязкой тишине каждый звук казался угрожающим. Сучки ломались с раскатистым треском, а любой шорох, пусть даже это всего лишь безобидный воробей захлопал крыльями, заставлял Гарри подозрительно вглядываться во тьму. Он подумал, что никогда еще не забирался в Лес так далеко, при этом не встретив ни единого здешнего обитателя: их отсутствие пугало еще больше.
— Хагрид, можно мы палочками посветим? — тихонько спросила Гермиона.
— Э-э… можно, — шепнул в ответ Хагрид, — даже…
Он резко остановился и обернулся. Гермиона наткнулась на него и повалилась назад. Гарри едва успел подхватить ее у самой земли.
— Лучше мы постоим чуток, я вам… растолкую, — сказал Хагрид, — покуда мы туда не дошли, вот.
— Ладно! — обрадовалась Гермиона, едва Гарри поставил ее на ноги.
Они оба прошептали:
— Вона, значит… — замялся Хагрид, — …такое дело… — он тяжело вздохнул: — Ну, это… уволить меня могут не сегодня-завтра, как пить дать.
Гарри и Гермиона глянули друг на друга, потом опять на Хагрида.
— Но ты уже так долго продержался, — осторожно начала Гермиона, — с чего ты решил…
— Амбридж думает, что это я ей в кабинет вонюхлера подсунул.
— А это ты? — вырвалось у Гарри.
— Да что я, совсем ошалел? — возмутился Хагрид. — Она думает, ежели магические существа, так сразу и я. Вы ж знаете, ей все неймется меня выпереть с той поры, как я вернулся. Я-то уходить не хочу, знамо дело, но кабы не… в общем… одно важное дело, про него я вам поясню, я б развернулся, и сам ушел, чтоб она не выперла меня перед всей школой, как Трелони.
Гарри и Гермиона хором протестующе загалдели, но Хагрид отмахнулся богатырской дланью:
— Это ж не конец света, я смогу Дамблдору пособить, даже если меня тут не будет, все одно Ордену полезным буду. А вам Граббли-Планк останется, вы… экзамен-то вы хорошо сдадите… — голос его задрожал и сорвался. — За меня не переживайте, — торопливо прибавил он, когда Гермиона потянулась погладить его по руке. Вытащив из кармана жилетки огромный грязный носовой платок, он вытер глаза: — Слышьте, не могу я смолчать про это, ежели все ухнется. На случай, как уйти мне придется… ну, не могу я смолчать… не могу так просто… потому как мне помощь от вас нужна. И от Рона, ежели он не прочь.
— Мы поможем тебе, обязательно, — поспешно отозвался Гарри. — Что нужно сделать?
Хагрид оглушительно шмыгнул носом и молча потрепал Гарри по плечу, да так, что тот боком впечатался в дерево.
— Я знал, что ты согласишься, — замычал Хагрид в носовой платок, — дык я… ни в жисть… не забуду… ну, это… совсем рядышком тут… сами поглядите ужо, крапива тут…
Еще четверть часа они шли молча. Когда Гарри открыл было рот спросить, далеко ли еще, Хагрид вдруг махнул правой рукой, мол, пора остановиться.
— Здесь аккуратненько, — вполголоса предупредил он. — Тихо-тихо…
Они подкрались поближе, Гарри увидел перед собой большой гладкий холм, примерно с Хагрида высотой, и с замиранием сердца решил, что это берлога какого-нибудь очередного гигантского животного. По периметру холма все до единого деревья были вырваны с корнем, и пятачок голой земли, где стоял холм, окружала груда стволов и веток, образуя своего рода забор или баррикаду, по обратную сторону которой и стояли Гарри, Гермиона и Хагрид.
— Спит, — выдохнул Хагрид.
До Гарри и в самом деле доносилось ритмичное громыхание, словно неподалеку функционировала пара огромных легких. Он покосился на Гермиону, она с отвисшей челюстью не сводила глаз с холма, и вид у
