прямо напротив Бригид. Полог оказался наполовину откинут, и она увидела, что уже стемнело.
«Сколько времени я была без сознания?»
Охотница изо всех сил пыталась собраться с мыслями. Она не могла понять, что с ней случилось.
Шатер оказался знакомым ей, но внутри он не был богато оснащен удобными ложами и низкими столами, которые предпочитали кентавры. Единственным его украшением служили несколько железных подсвечников, скудно освещавших шатер. Больше здесь ничего не было, за исключением четырех кентавров-мужчин, окружавших ее.
Охотница снова попыталась освободить руки, но без всякого успеха. Она чувствовала путы на шее и теле. Не веря своим глазам, Бригид увидела, что стоит между двумя центральными столбами, поддерживающими шатер. Она была привязана к ним. Ее передние ноги оказались связанными, вокруг шеи закручивались две веревки. Каждая из них была соединена с петлей вокруг ее задних ног. Бригид чувствовала, как они мучительно впивались в кожу над копытами. Путы, привязывающие пленницу к столбам, делали ее захватчиков уверенными в том, что она не двинется с места. Веревки, идущие от шеи к ногам, не давали ей возможности лягаться. Ее удерживали очень эффективно.
Бригид подняла глаза на кентавра, стоящего к ней ближе всех. Его насмешка, выражающая превосходство, перешла в открытое глумление.
– Ну что, очнулась, красотка? – Он гнусно захохотал. – Хорошо. Нет смысла уродовать твою хорошенькую шейку больше, чем она уже испорчена.
Трое других кентавров тоже засмеялись. Вдалеке раздался гром. Молния осветила внутренность шатра, что позволило Бригид разглядеть их. Это была шайка Брегона. Она думала о них с того самого дня, как они убили молодую девушку.
«Эти негодяи всюду следовали за моим братом, во всем подражали ему. Жалкое стадо баранов!» – подумала она.
– Горман! – Бригид неосознанно произнесла это имя самым гневным тоном своей матери. – Немедленно отпусти меня, трус!
Молния снова вспыхнула. Пленница краем глаза заметила, что еще один кентавр, Хаган, вздрогнул от знакомого звука ее голоса. Остальные двое, братья Боуин и Маннис, вытаращили глаза, когда она заговорила. Но внимание Бригид было сосредоточено на Гормане, лучшем друге Брегона, участвовавшем во всех его выходках.
– Твой голос похож на ее. Ты даже внешне напоминаешь мать, но не являешься ею. – Горман презрительно сплюнул. – Ты никогда не была и не станешь такой сильной, как Майрерад.
– Что ты называешь силой, Горман? – бросила она в ответ, не обращая внимания на усталость тела и разума. – Способность манипулировать другими, использовать их? Или, по-твоему, сила невозможна без веревки? Нет, погоди. Я, кажется, вспомнила, что ты обожаешь наводить страх на маленьких девочек. Жаль, что тебе пришлось подкрасться ко мне и связать. Неужели поблизости не нашлось повозки, чтобы сбросить ее на меня?
– Силу определяет победитель! – Он шагнул вперед и рявкнул так, что брызги слюны попали ей в лицо.
– Где мой брат? – спросила она, не реагируя на его неистовство.
– Он кое чем занят. Вся Партолона должна знать о том, что на ее землю напустили фоморианцев.
– Ты с ума сошел? – спросила она. – Их больше не существует.
– Правда? А как тогда назвать крылатых тварей, которых ты и сын Мидхира привели в Партолону?
– Я зову их так же, как отец и мать. Новые фоморианцы! Тебе известно, что Эльфейм сняла с них проклятие. Теперь они не демоны. – Говоря это, Бригид проверила веревку на запястьях, пытаясь высвободить руки. – Это смешно. Я требую свидания с братом.
– Потерпи, красотка. Брегон очень занят, поэтому не смог поприветствовать тебя должным образом. – Горман засмеялся, и трое кентавров, наблюдающих за ними, тоже нервно захихикали. – Твой братец попросил, чтобы мы... заняли тебя до тех пор, пока он не присоединится к нам.
Бригид почувствовала, что ее лицо застыло.
– Брегону вряд ли известно, что вы со мной сделали, – заявила она.
– Он приказал, чтобы мы держали тебя подальше от табуна, – пожал плечами Горман. – Способ оставлен на наше усмотрение. Это была моя идея. – Он указал на столбы и веревки, чуть не задушившие пленницу.
– Уже слишком поздно. Я испила из чаши Эпоны и стала верховной шаманкой табуна Дианны.
– Да, мы знаем. Брегон сказал нам. К счастью, ни одному из нас не пришло в голову рассказать об этом нашим женам. Какая досада, что женщины табуна не узнают об этом, пока все не изменится.
– Ты безумец! – воскликнула она и осторожно повернула голову так, чтобы при вспышке молнии посмотреть в глаза темно-гнедому кентавру, который полностью оставался в тени. – Приведи моего брата, Хаган. Что бы ни произошло между нами, ему вряд ли понравится, как вы обращаетесь с его сестрой. – Затем Бригид прищурилась и вложила в голос всю силу, остававшуюся в ее истощенном духе: – Даже если Брегон не пожелает этому воспрепятствовать, ему, как и мне, известно, что Эпона будет разгневана таким обхождением с ее верховной шаманкой!
Хаган вздрогнул и открыл было рот, чтобы заговорить, но Горман опередил его:
– Что же сделала эта драгоценная Эпона, когда твоя собственная мать пропорола себе живот и умерла в муках? – Лицо Гормана раскраснелось от страстных эмоций. – Ничего! Богиня позволила Майрерад страдать и умереть. Видишь, Эпоне все равно, что происходит с верховными шаманками кентавров.
Бригид медленно перевела взгляд на него и сказала:
– Ты поносишь Великую Богиню, отвернулся от нее. Клянусь, ты за это заплатишь.
Снова прогремел гром, вспыхнула извилистая молния, словно Эпона услышала клятву своей шаманки и согласилась с ней.
Беспечный Горман продолжал глумиться:
– Увидим, кто за что поплатится, Бригид. Ведь это ты помогла демонам вернуться в Партолону. Думаю, люди, к которым ты ушла из собственного табуна, не протянут тебе руку с таким энтузиазмом, когда поймут, что ты сделала.
– Новые фоморианцы не демоны, глупец! Они добрые существа, которые лелеют жизнь, а не смерть. Все в Партолоне знают именно это.
– По-моему, ты забыла про одну совершенно особенную фоморианку. – Последнее слово он выговорил особо тщательно и хитро взглянул на пленницу.
Бригид презрительно сузила глаза и заявила:
– Фаллон заключена в тюрьму замка Стражи. Когда у нее родится ребенок, ее казнят. Она заплатит за свое безумие, хотя то, что сделала эта крылатая женщина, было результатом глубочайшей любви к своему народу. Она исключение. Остальные новые фоморианцы не такие.
– Ты хочешь сказать, что они не помогут спасти ее, не присоединятся к ней, не станут наносить маленькие, но смертельные удары по Партолоне?
– Конечно нет.
– А если да? Вдруг крылатому существу, прибывшему с юго-запада – с того самого места, где находится замок Маккаллан, – удастся ворваться в крепость Стражи и освободить безумную фоморианку, оставляя за собой кровь и смерть? Как поступят тогда воины?
– Такое глупо даже предполагать. Этого не может произойти. Новые фоморианцы хотят лишь мирно жить в Партолоне. Они не пойдут на такой риск.
Хохот Гормана заполнил шатер, почти заглушая раздавшиеся раскаты грома. Боуин и Маннис улыбнулись. Их белоснежные зубы вспыхнули в ярком свете молнии.
– Она этого не умеет. Брегон так и сказал, – усмехнулся Маннис своим туманным словам.
Бригид смерила его взглядом и спросила:
– У тебя есть язык? Я думала, что ты и твой брат умеете только смотреть в рот Брегону. Даже если его нет, вы все вряд ли говорите то, что сами думаете. – Она обвела презрительным взглядом всех, включая
