совсем недавно было почти законченным сочинением. Гермиона подтянула пергамент к себе и принялась втягивать чернила, убирая их со страницы волшебной палочкой.
— А как насчет того, что он ходит туда всякий раз с разными спутниками? — проговорила Гермиона. — Сколько же их втянуто во все это? Не думаешь же ты, что он каждого посвящает в то, чем он занимается…
— Да, вот это странно, — нахмурившись, сказал Гарри. — Я слышал, как он говорил Крэббу, что не его дело, чем он там занят… Так что же он говорит всем тем… всем тем… — голос Гарри затих, и он уставился на огонь, — Господи, какой же я дурак, — произнес он вдруг совершенно спокойно. — Да это же очевидно! Там же, в подземелье, этого добра — целые ушаты! Он мог стащить сколько угодно во время урока…
— Что стащить? — не понял Рон.
— Оборотное зелье! Он украл оборотное зелье, которое Снобгорн показывал нам на первом уроке по зельеварению… Нет никаких разных учащихся, стоящих на страже для Малфоя… Это всего лишь те же Крэбб и Гойл… Ну да, все сходится! — воскликнул Гарри, подскочил и стал расхаживать перед камином. — Они же болваны, которые будут делать все, что скажут, даже не зная, чем он занимается. Но Малфой не хочет, чтобы их все время видели околачивающимися возле комнаты по требованию, вот он и поит их оборотным зельем, чтобы они выглядели как другие… Те две девчонки, с которым я его застукал, когда он не пошел на квиддич… Ха! Да это же Крэбб и Гойл!
— Ты хочешь сказать, — проговорила Гермиона приглушенным тоном, — что и та малышка, которой я починила весы?…
— Да конечно же! — громко откликнулся Гарри, не сводя с нее глаз. — Конечно! Малфой, наверняка, находился тогда в комнате, вот она и… да что я говорю — он, он уронил весы, чтобы дать тому понять, что нельзя высовываться, потому что кто-то есть рядом! А еще та девчонка, что уронила жабью икру! Мы же все это время ходили мимо него, даже не подозревая об этом!
— Он заставляет Крэбба и Гойла превращаться в девчонок? — загоготал Рон. — Чтоб мне провалиться… то-то вид у них в последнее время не очень радостный. Удивляюсь, как они не пошлют его подальше!
— Ну, уж этого-то они не станут делать, если он показал им свою темную метку, а? — заметил Гарри.
— Хм… ту темную метку, о существовании которой и нам доподлинно неизвестно, — скептически протянула Гермиона, сворачивая от греха подальше просушенное сочинение, прежде чем вернуть его Рону.
— Посмотрим! — уверенно сказал Гарри.
— Да-да, посмотрим, — ответила Гермиона, встав и потянувшись. — И все-таки, Гарри, пока ты еще не сгорел от нетерпения, спешу напомнить: тебе вряд ли удастся проникнуть в комнату по требованию, не узнав прежде, что там находится. И еще не забывай, — она закинула сумку за плечо и взглянула на него очень серьезно, — от тебя ждут, что ты сосредоточишься на том, как добыть то воспоминание Снобгорна. Спокойной ночи.
Гарри в некотором смущении проводил глазами ее удаляющуюся фигуру. Как только дверь в спальню девочек за ней закрылась, он обернулся к Рону:
— Ну а ты что думаешь?
— Вот бы уметь дизаппарировать, как домашний эльф, — произнес он, не сводя глаз с того места, где исчез Добби, — уж тогда бы этот зачет по аппарации был у меня в кармане!
Гарри в ту ночь не спалось. Он не смыкал глаз, кажется, несколько часов, размышляя о том, как же Малфой использует комнату по требованию и что он, Гарри, увидит, когда на следующий день войдет туда. Ведь, что бы там ни говорила Гермиона, Гарри был уверен, что если уж Малфою удалось увидеть штаб- квартиру ДА, то и ему удастся поглядеть на малфоевское — что бы это могло быть? Место собраний? Убежище? Склад? Мастерская? Мозг Гарри лихорадочно работал, а сон, когда он наконец наступил, все время прерывался и был беспокойным от видений Малфоя, который превращался в Снобгорна, а тот — в Снейпа…
За завтраком и все утро следующего дня Гарри был охвачен предвкушением больших событий. У него было свободное время перед защитой от темных сил, и он намеревался посвятить его попыткам проникнуть в комнату по требованию. Гермиона демонстративно оставалась безразличной к его планам, когда он начал шептать о том, как ворвется в комнату, и это раздражало Гарри, поскольку он считал, что при желании она могла бы очень помочь ему.
— Послушай, — тихо сказал он, склоняясь к ней и прикрывая рукой «Ежедневный Пророк», который она только что получила от почтовой совы, чтобы не дать ей открыть газету и скрыться за ней, — я ведь не забыл про Снобгорна, но я еще не знаю, как добиться от него этого воспоминания, а пока меня не осенило, почему бы не выяснить, чем занимается Малфой?
— Я тебе уже говорила: ты должен уговорить Снобгорна, — стояла на своем Гермиона. — Вопрос не в том, как его провести или очаровать, иначе Дамблдор сделал бы это в момент. Вместо того чтобы слоняться у комнаты по требованию, — тут она выхватила «Пророка» из-под руки Гарри и развернула его, чтобы взглянуть на первую полосу, — лучше бы тебе пойти отыскать Снобгорна и воззвать к его лучшим чувствам.
— Кто-то, кого мы знаем?… — поинтересовался Рон, следя за тем, как Гермиона просматривает заголовки.
— Да! — воскликнула Гермиона, отчего и Гарри, и Рон чуть не подавились завтраком. — Но все в порядке, он не умер… Это Мундунгус, его арестовали и отправили в Азкабан! Что-то о появлении мнимой инферии при попытке грабежа, а еще пропал кто-то по имени Октавиус Пеппер. Ой, а тут — ужас какой — девятилетнего мальчика арестовали за попытку убить своих родителей, думают, что он был под заклятием Империус.
Они доели завтрак в молчании. Гермиона тут же отравилась на древние руны, Рон — в гостиную, где ему еще предстояло заканчивать свое сочинение по дементорам для Снейпа, а Гарри — в коридор на восьмом этаже, к участку стены напротив гобелена, изображающего, как Барнабас Безумный обучает троллей балету
Гарри накинул свой плащ-невидимку в первом же безлюдном закоулке, но предосторожность оказалась излишней. Дойдя до нужного места, он обнаружил, что там уже никого нет. Гарри не мог решить, как ему верней проникнуть в комнату — когда Малфой уже вошел туда или пока его там нет, однако сейчас, по крайней мере, его первая попытка пройдет без осложнений, связанных с присутствием Крэбба или Гойла под
