— Разумеется, Гарри, я понимаю, почему это так расстроило тебя…
— Я вовсе не расстроен, — солгал он, — я просто хочу знать, правда это или нет.
— Гарри, неужели ты действительно думаешь, что можно узнать правду от какой-то злобной старухи, как эта Мюриэль или от Риты Скитер? Как ты можешь им верить? Ты же знал Дамблдора!
— Я думал, что знал, — пробормотал он.
— Вспомни-ка, сколько правды было в том, что Рита Скитер писала о тебе? Дож прав: как ты можешь позволять всем этим людям омрачать твои воспоминания о Дамблдоре?
Он отвернулся, стараясь не выдать чувство обиды засевшее внутри. Опять: выбирай чему верить. Ему была нужна правда. Почему все так уверены, что он не должен её знать?
— Может, спустимся на кухню? — через некоторое время предложила Гермиона. — Найдём что-нибудь на завтрак.
Он с неохотой согласился, вышел за ней из комнаты и пошёл мимо второй двери на этаже. На окрашенной поверхности виднелись глубокие царапины, выведенные под небольшой табличкой, которую он не заметил в темноте. На верхней ступеньке он остановился, чтобы прочитать, что написано на табличке. Табличка была маленькая, но очень помпезная, аккуратно оформленная вручную, такая, какую Перси Уизли наверняка бы прикрепил к двери своей спальни:
Не входить
без особого разрешения
Регула Арктура Блэка.
Какое-то лёгкое волнение потекло по жилам Гарри, но он не мог понять, в чём дело. Он прочитал табличку ещё раз. Гермиона уже была этажом ниже.
— Гермиона, — позвал он, и даже сам удивился, насколько спокоен был его голос. — Вернись.
— В чём дело?
— Р.А.Б. Кажется, я его нашёл.
Послышалось сдавленное оханье, и Гермиона буквально взлетела по лестнице.
— В письме твоей мамы? Но я не видела…
Гарри покачал головой, указывая на табличку Регула. Гермиона прочитала табличку и так сжала руку Гарри, что он даже поморщился.
— Брат Сириуса? — прошептала она.
— Он был Пожирателем смерти, — сказал Гарри. — Сириус рассказывал мне, что он присоединился к ним, когда был ещё совсем молодой, а затем струсил и попытался уйти — вот они его и убили.
— Всё сходится! — выдавила Гермиона. — Если он был Пожирателем смерти, значит, он был близок к Вольдеморту, а когда он в нём разочаровался, то вполне мог захотеть уничтожить его!
Она отпустила Гарри, наклонилась через перила и крикнула: «Рон! РОН! Скорее поднимайся!»
Через минуту появился Рон, тяжело дыша, с палочкой наготове.
— В чём дело? Если это опять здоровые пауки, то я сперва хочу позавтракать, перед тем как…
Нахмурившись, он посмотрел на табличку на двери Регула, на которую молча указывала Гермиона.
— Что? Это же брат Сириуса? Регул Арктур… Регул… Р.А.Б! Медальон… помните?..
— Сейчас выясним, — сказал Гарри. Он толкнул дверь. Заперто. Гермиона направила палочку на ручку и произнесла: «Алохомора». Послышался щелчок, и дверь распахнулась.
Они вместе перешагнули через порог, оглядываясь по сторонам. Спальня Регула была чуть меньше комнаты Сириуса, но ощущение былой роскоши в ней тоже присутствовало. Если Сириус всячески старался выставить напоказ своё отличие от остальных членов семьи, то Регул стремился подчеркнуть его полную противоположность брату. Цвета Слизерина — изумруд и серебро — были всюду: на обивке кровати, на стенах и портьерах. Над кроватью был старательно выведен семейный герб Блэков и девиз, TOUJOURS PUR. Ниже был небрежный коллаж из жёлтых газетных вырезок. Гермиона прошла через комнату, чтобы осмотреть их поближе.
— Они все о Вольдеморте, — сказала она. — Похоже, Регул несколько лет был его поклонником, прежде чем присоединился к Пожирателям смерти.
Подняв облако пыли, Гермиона уселась на покрывала и начала читать вырезки. Гарри, тем временем, заметил другую фотографию: со снимка улыбалась и махала руками квиддичная команда Хогвартса. Он подошёл ближе и на груди у игроков заметил эмблему: извивающиеся змеи образовывали слово «Слизеринцы». Он сразу узнал Регула, сидевшего в самом центре переднего ряда. У него были такие же тёмные волосы и слегка надменный взгляд, как и у брата, хотя сам он был меньше, более худой и не так красив, как Сириус.
— Он был ловцом, — заметил Гарри.
— Что? — рассеянно отозвалась Гермиона; она всё ещё была погружена в газетные вырезки о Вольдеморте.
— Он сидит в центре переднего ряда, ловцы всегда… ладно, проехали, — сказал Гарри, заметив, что его никто не слушает. Рон стоял на четвереньках и что-то выискивал под платяным шкафом. Гарри осмотрелся в поисках возможного тайника и подошёл к столу. И здесь уже тоже кто-то порылся до него. Содержимое ящиков не так давно было перевёрнуто вверх дном, пыль потревожена, но внутри не было ни чего ценного: старые перья, устаревшие учебники со следами грубого обращения, разбитая чернильница, чьи липкие остатки содержимого растеклись по всему ящику.
— Можно сделать проще, — сказала Гермиона, видя, как Гарри вытирает испачканные чернилами пальцы о джинсы. Она подняла палочку и произнесла: «Акцио медальон!»
Ничего не произошло. Рон, обыскивавший складки выцветших штор, выглядел разочарованным.
— Что, всё? Его здесь нет?
— Он всё ещё может быть здесь, но находиться под действием контрзаклятий, — пояснила Гермиона. — Ну, чары, которые не дают призвать его магическим способом.
— Как те, что Вольдеморт наложил на каменную чашу в пещере, — Гарри вспомнил, как не мог призвать поддельный медальон.
— Как мы тогда его найдём? — спросил Гарри.
— Будем искать вручную, — сказала Гермиона.
— Отличная идея, — Рон закатил глаза и продолжил осмотр штор.
Больше часа они обшаривали каждый дюйм комнаты, но в итоге были вынуждены признать, что медальона там не было.
Солнце уже взошло; его свет ослеплял их даже через грязные окна лестничной площадки.
— Он вполне может быть в каком-то другом месте дома, — подбадривающим тоном заявила Гермиона, когда они спускались вниз. В отличие от упавших духом Гарри с Роном, она, казалось, была полна решимости. Смог ли он его уничтожить или нет, но он должен был спрятать его от Вольдеморта, так? Помните все те жуткие вещи, от которых нам надо было избавиться, когда мы были здесь в последний раз? Часы, которые всех подряд обстреливали болтами, старые мантии, которые пытались задушить Рона? Регул вполне мог заколдовать их, чтобы охранять тайник с медальоном, а мы об этом тогда даже и не… не…
Гарри и Рон посмотрели на неё. Она замерла на полушаге с таким онемевшим взглядом, словно её подвергли чарам забывчивости, её глаза смотрели в никуда.
— …и не догадывались, — закончила она шёпотом.
— Что случилось? — спросил Рон.
— Там был медальон.
— Что? — хором сказали Гарри и Рон.
— В шкафу гостиной. Его ещё никто не мог открыть. И мы… мы…
Гарри вдруг почувствовал, будто кирпич скользнул в груди и упал в желудок. Он вспомнил. Он даже держал его в руках, они все по очереди пытались её вскрыть. Его бросили в мешок с мусором вместе с табакеркой с бородавочным порошком и музыкальной шкатулкой, которая всех усыпляла.
