Гарри Поттер и дары Смерти(«Translate Army»)

чувствовал сейчас себя точно так же, как несколько лет назад, когда спрашивал Профессора Макгонагал, может ли он пойти в Хогсмид, несмотря на то, что не уговорил Дурслей подписать разрешение.

“Гермиона, я тут подумал и”

“Гарри, ты можешь мне кое с чем помочь?”

По-видимому, она его не слушала. Она наклонилась к нему и показала Историями Барда Бидла.

“Посмотри на этот символ”, - сказала она, указывая на верхнюю часть страницы. Под тем, что Гарри принял за название сказки (поскольку он не мог читать руны, (он не мог быть уверен в этом), была картинка, изображающая некий треугольный глаз, его зрачок пересечен вертикальной линией.

“Я никогда не учил Древние Руны, Гермиона.”

“Я знаю это, но это не руна и ее нет в Словаре. Сначала я приняла это за изображение глаза, но я не думаю что это действительно так! Это было кем-то нарисовано в книге, это не из неё. Ты раньше не видел этого символа где-нибудь?”

“Нет… Нет, подожди секунду.” Гарри посмотрел поближе. “Это не тот же символ, который носил отец Луны на шее?”

“Я тоже об этом думала!”

“Тогда это метка Гриндевальда.”

Она уставилась на него с открытым ртом.

“Что?”

“Крам говорил мне…”

Он подробно пересказал историю, которую Виктор Крам рассказал ему на свадьбе. Гермиона выглядела удивленной.

“Метка Гриндевальда?”

Она посмотрела на Гарри, затем на символ и снова на Гарри. “Я никогда не слышала, что у Гриндевальда была метка. В том, что я читала, нигде не упоминалось об этом”.

“Как я уже сказал, Крам думает, этот символ был выгравирован на стене Дурмстранга и именно Гриндевальд оставил эту метку”.

Она откинулась на стул, нахмурившись.

“Это очень странно. Если это символ Темной Магии, что он делает в книге с детскими сказками?”

“Да, это странно, — сказал Гарри, — И Скримджер должен был узнать ее. Он Министр и должен разбираться в таких вещах”.

“Я знаю… Может быть он, как и я, подумал что это глаз. У всех других сказок картинки над названиями”.

Она не говорила, но продолжала раздумывать над странной меткой.

“Гермиона?”

“Ммм?”

“Я тут подумал, я — я хочу посетить Годриковую Лощину.”

Она посмотрела на него, но ее глаза смотрели сквозь него, и он был уверен, что она все еще думает о мистическом символе из книги.

“Да, — сказала она, — Да, я бы тоже этого хотела. Я действительно думаю, мы должны”.

“Ты хорошо меня расслышала?”

“Конечно да. Ты хочешь посетить Годриковую Лощину. Я согласна, думаю, мы должны. Я имею в виду, я не могу придумать места, где еще он может быть. Это будет опасно, но чем больше я думаю об этом, тем больше мне кажется, что он там”.

“Э — Что там?”

Теперь она выглядела настолько же сбитой с толку, как и он сам.

“Меч, Гарри! Дамблдор должен был знать, что ты захочешь вернуться туда, к тому же Годриковая Лощина место, где родился Годрик Гриффиндор”

“Правда? Гриффиндор был из Годриковой Лощны?”

“Гарри, ты хоть раз открывал Историю Магии? ”

“Ну, э, — сказал он, улыбаясь, кажется, в первый раз за несколько месяцев. Мускулы на его лице были странно жесткими, — Может, и открывал, знаешь, когда купил… только раз… ”

“Деревня названа его именем, я думала, ты мог бы провести параллель, — сказала Гермиона. Она говорила почти как раньше, не так как в последнее время; Гарри почти ожидал, что сейчас она объявит, что уходит в библиотеку, — В Истории Магии есть кое-что об этой деревне, подожди…”

Она открыла сумку, покопалась в ней немного и, в конце концов, достала их старый учебник, Историю Магии автора Батильды Бэгшот, она порылась в нем, в поисках нужной ей страницы.

Согласно Международному Статусу о Секретности 1689 года, волшебники должны были скрываться. Это было естественно, что они формировали собственные небольшие сообщества. Множество небольших деревень привлекали внимание некоторых магических семей, которые собирались вместе для взаимной поддержки и защиты. Деревни Тинуорс в Корнуолле, Верхний Флэгли в Йоркшире и Оттери Сант Кэтчполе на южном побережье Англии становились знаменитыми домами Магических семей, которые жили в согласии и иногда стирали память маглам. Самый известный из этих наполовину магических домов, возможно, Годриковая Лощина, деревня на западе страны, где родился великий волшебник Годрик Гриффиндор, и где Бауман Райт, волшебник-кузнец, изобрел первый Золотой Снитч. На кладбище можно найти огромное количество фамилий древних магических семейств, и это, несомненно, объясняет многовековые истории об убежищах, найденных в маленькой церкви за ним.

“Ты и твои родители не упомянуты здесь, — сказала Гермиона, закрывая книгу, — потому что Профессор Бэгшот не касалась ничего позже конца 19 века. Но ты понял? Годриковая Лощина, Годрик Гриффиндор, меч Гриффиндора; ты не думаешь, что Дамблдор ожидал от тебя этой догадки?”

“Да, наверное…”

Гарри не хотел признать, что он совсем не думал о мече, когда предложил отправиться в Годриковую Лощину, для него цель поездки заключалась в том, чтобы посетить могилы родителей, дом, где он избежал смерти и Батильду Бэгшот.

“Помнишь, что сказала Мюриэль?”

“Кто?”

“Ну, помнишь, — он медлил, ему не хотелось произносить имя Рона, — Тетя Джинни. На свадьбе. Та, что сказала, что у тебя худые лодыжки”.

“А”, - сказала Гермиона. Это был неприятный момент. Гарри знал, она почувствовала, что он чуть было, не произнес имя Рона. Он быстро продолжил.

“Она сказала, что Батильда Бэгшот все еще живет в Годриковой Лощине”.

“Батильда Бэгшот, — пробормотала Гермиона, проводя указательным пальцем по имени на обложке Истории Магии, — Ну, я полагаю, -”.

Она прошептала это так драматично, что все внутри Гарри перевернулось; он вытащил палочку, повернувшись к входу, ожидая, что сейчас увидит руку, отдергивающую занавеску, но там ничего не было.

“Что?”, - сказал он, наполовину со злостью, наполовину с облегчением, — “Зачем ты это сделала? Я уж было, подумал, что там, по меньшей мере, Упивающийся Смертью собирается вломиться в палатку.

“Гарри, а что если меч у Батильды Бэгшот? Что если Дамблдор доверил его ей?”

Гарри обдумал это предположение. Батильда должна быть очень старой женщиной сейчас, и, согласно мнению Мюриэль, она глупая и бесполезная. Возможно ли, чтобы Дамблдор спрятал меч у нее? Если это так, то Дамблдор не оставил никаких зацепок: он никогда не признавался, что заменил меч подделкой, не упоминал о своей дружбе с Батильдой. Сейчас, однако, было не время выказывать сомнения по поводу теории Гермионы, не сейчас, когда ее желание так удивительно совпало с главной мечтой Гарри.

“Да, вполне возможно он так и сделал! Так мы собираемся в Годриковую Лощину?”

“Да, но мы должны все тщательно обдумать, Гарри”. Теперь она сидела прямо, и Гарри мог с уверенностью сказать, что перспектива снова сделать план подняла ей настроение, так же как и ему. “Для начала, мы должны попрактиковаться в аппарации под мантией-невидимкой, и возможно Дизиллюминационные Чары тоже будут нужны, или ты думаешь, что нам нужно идти на все и использовать Оборотное зелье? В таком случае, нам нужно взять у кого-нибудь волосы. Я вообще-то думаю, что так будет лучше, Гарри, ведь чем больше у нас видов маскировки, тем лучше…”

Гарри позволил ей говорить, кивая и соглашаясь, когда она останавливалась, но его мысли покинули беседу. Он был взволнован в первый раз с тех пор, как обнаружил, что меч в Гринготсе подделка.

Ему хотелось вернуться домой, вернуться туда, где у него была семья. Все это было бы в Годриковой Лощине, если бы не Волдеморт, он бы вырос там и проводил все школьные каникулы. Он мог бы приглашать друзей к себе домой… У него даже может быть были бы братья и сестры…Его мать приготовила бы ему его семнадцатый именинный пирог. Жизнь, которую он потерял, еще никогда не казалось ему такой реальной как в этот момент, когда он собирается увидеть место, где все это было отнято у него. После того как Гермиона ушла спать этой ночью, Гарри тихо достал свой рюкзак из сумки Гермионы, а из него — фотоальбом, который так давно подарил ему Хагрид. Первый раз за много месяцев он внимательно рассматривал старые фотографии родителей, которые улыбались и махали ему со страниц альбома, все, что у него от них осталось.

Гарри с удовольствием отправился бы в путь на следующий же день, но у Гермионы были другие планы. Будучи убежденной, что Волдеморт будет ждать, что Гарри вернется к сцене смерти своих родителей, она дала понять, что они отправятся в путь только когда убедятся, что у них есть все лучшие способы маскировки, какие только возможны. Это заняло почти целую неделю — сначала они тайно получили волосы ничего не подозревающих маглов, которые ходили по магазинам перед Рождеством, и практиковались в Аппарации под мантией-невидимкой — и только после этого Гермиона согласилась отправиться в путь.

Они должны были аппарировать под покровом ночи, поэтому уже ближе к вечеру они выпили Оборотное Зелье, Гарри превратился в лысеющего магла среднего возраста, а Гермиона в его маленькую, немного похожую на мышь жену. Обшитая бисером сумка, содержащая все их имущество (кроме хоркрукса, его Гарри носил на шее), была засунута во внутренний карман плаща Гермионы, застегнутого на все пуговицы. Гарри опустил на них мантию-невидимку, затем они снова обернулись удушающей темнотой.

Гарри открыл глаза, его сердце билось в горле. Они